После Пскова испытывал в первое время истинное наслаждение. Никаких надуманных трудностей, все вопросы решаются легко. Валера коммуникабелен, легко сходится с людьми: как с начальниками, так и с подчиненными. Все работают на авторитет командира, авторитет командира работает на всех. Разумная афиша. Не показуха, а умение подать свои (полка) успехи. Щедр на похвалу и награды. Одновременно горяч, вспыльчив, но отходчив, не злопамятен. Умение подавить, заставить — без обратной человеческой антипатии. Тоже умение. Сколько командиров требуют правильно, а вызывают во множестве неудовольствие и скрытое сопротивление. Умеет просто поговорить с солдатом, авторитет непререкаем, его буквально боготворят, гордятся своим командиром.

И, в общем, приятно работать с умным человеком. Свой орден вчера принял из его рук с искренней радостью. Очень рад за него, за его Золотую звезду Героя. Первый принес эту весть Николай Самусев 8 января (Указ от 6.1.1988 года). Собрались вечером того же дня в палатке за ужином, вроде как на день рождения Самусева. А тот извинился за обман и преподнес эту весть. Были я, Н. А. Самусев, Ш. Н. Ахметов, М. А. Скоморохов и сам виновник. Достойнейший человек и награда по заслугам: не к юбилею, не за липовый хлопок — за талант, мужество, душу и энергию.

Вот описал все это, все мною проанализированное и продуманное. А что я? Как хочется самостоятельной работы. Не могу я в полном объеме раскрыться в замах. Ну не умею. Хочу все сам. Не умею быть на подхвате. Хочу сам принимать решения и за них отвечать. Ведь кое-какой опыт у меня уже есть. Пусть и ошибки будут, и чего-то не знаю, но кто не ошибается? Голова есть, справлюсь. Опыта наберусь. С людьми деловой язык найти умею, уважением пользуюсь, считают неглупым человеком. Но пока и только. Коммуникабельности, конечно, не хватает. Самое отрицательное качество — с подчиненными лучше нахожу контакт, чем с начальниками. Спасибо судьбе, всегда сводила с умными командирами, у которых было чему поучиться. О. М. Пикаускас, В. А. Богданчиков, В. С. Халилов, первый для молодого курсанта командир Г. И. Шпак, первый для молодого лейтенанта комбат Мокрушин, и комбат-друг Виталий Видякин.

Вот сейчас на «боевых» опять получил подтверждение, что на подхвате быть ой как плохо. Пока был в работе, на ПКП, был в курсе боевой жизни, отвечал за безопасность людей, принимал решения, командовал, все знал. Вот тогда и жил по-настоящему, вертелся, не чувствуя усталости, холода, голода. А вернулся на КП, так офицер на посылках. Приказы и распоряжения пошли через голову: кто, что, куда, когда? Сам заглянешь через плечо в карту, будешь знать, что делается. А нет, так и Бог с ним. Ведь информация без решения все равно лежит в башке как шлак, пока не устареет. Начинаешь искать себе дело, но тут же чувствуешь, что это надуманное.

Конечно, не бездельничал, командиру помогал хорошо, но нет радости труда и самостоятельности. По боевой работе В. Востротин на разборе поставил в пример. И что в опасных местах работал, и что работал много и грамотно. Перед всем полком объявил, как только выйдет срок от прежнего награждения, он представит меня на «Красное знамя». Но… Но в душе нет радости и удовлетворения от этой высокой награды. Чувство такое, что награда идет авансом. Разве может «Красное знамя» быть авансом? У меня ведь тоже гордость есть. Я боевой офицер, а не финансист из Кабула. Это «те ребята» и им подобные получают ордена за должность, не выходя из кабинета. Я-то видел кровь, пот, истерзанные тела, слышал свист пуль и лежал под разрывами. Но и этого на войне для награды мало. Стрельба в тебя это профессиональная привилегия военного человека. На этих «боевых» иные командиры про обстрелы просто перестали докладывать.

Завтра выезжаю в Кабул. Звонил сегодня С. Яркову, но он уже летит в Ташкент. Не успел ничего передать домой. Пока В. Востротин с А. Греблюком будут на Военном совете, на разборе боевых действий, я с подарками навещу в госпитале наших раненых. Встречусь с В. Савицким.

Получил письмо от Михаила. Кажется, к моему гневному посланию отнесся серьезно. На пользу бы, да подольше! Пишет, что получает пятерки и четверки. С удовольствием ходит в бассейн. Участвовал в соревнованиях, проплыл 25 м и награжден знаком. Подтягивается три (!) раза.

Утром вернулся из Анавы. Пробыл в Панджшере четверо суток. Вручил награды офицерам, прапорщикам и солдатам «группировки». Для награждения подразделения построились во дворе крепости. Посреди двора стол с красной скатертью, в коробочках на скатерти ордена и медали. Перед вручением рассказал, как полк воевал, про наши успехи, наши горестные потери. Чуть-чуть ораторского искусства у меня есть, поэтому глаза у людей были пытливые и умные.

Пока мы были на «боевых», «бородатые» развернули в Панджшере настоящую войну. Конец декабря — это постоянные обстрелы постов и «группировки». Шестеро раненых. Потеряли безвозвратно четверых. В основном потери (убитые) по глупости и по разгильдяйству. Двоих «духи» подстерегли у ручья, когда с поста ходили за водой. Беспечность и самоуспокоенность обернулись двумя «похоронками».

Противник пытался штурмовать 13-ю и 15-ю заставы. Опять 15-ю! На ней сейчас командует лейтенант Михаил Свиридов. Молодец мальчишка. Все укрепил, по-новому оборудовал укрытия. Амбразуры заложил камнями, оставив узкие щели, обращенные на места, откуда всегда обстреливают. Еще наплел из МЗП сети, установил их в 50 метрах от позиций, и теперь эти сети «ловят» и уводят в сторону гранаты РПГ. И результат, соответственно, появился. Сколько на этой заставе было убитых и раненых. Теперь за месяц обстрелов ранен один. Вот что значат ум и инициатива.

За один день 26 декабря на саму «группировку» бородатые положили до сотни мин. К моему прилету в Панджшере установился «мир». Свою политику примирения объявил Ахмад Шах. Соответственно и мы получили приказ не стрелять и не наносить удары авиацией. В отличие от прежних, эта инициатива поддержана В. И. Варенниковым. По некоторым данным, он входил в контакт с «духами». Новая черта. В принципе здравая мысль. В неясной обстановке перед переговорами в Женеве ни к чему бойня и потери. Политическая и военная ситуация остаются сложными. Ахмад Шах Масуд — реальный лидер. Его поддерживает почти все население северных провинций. Авторитет непререкаем.

Государственная власть и ее влияние, практически, сведены к нулю. Наш уход для этих марионеток означает полный крах. А каждый час на своих постах — это власть и деньги. По всем данным «союзники» стремились, и будут стремиться столкнуть нас с моджахедами. Анавинский ХАД продолжает слежку за «группировкой». Можно опасаться провокаций и обстрелов с целью свалить все на «бородатых». Так уже было. Вплоть до того, что Ахмад Шах брал советские гарнизоны под охрану. Все переплелось и запуталось. Друзей нет, кругом враги. Каждый из них ведет свою игру, защищает свои интересы. Вот только платим за их интересы мы своей кровью. Минирование дороги перед Рухой прекратилось после того, как оттуда убрали посты царандой. Афганская авиация сбрасывает авиабомбы без взрывателей на ледники, откуда «духи» их скатывают и добывают взрывчатку для фугасов. Своеобразная доставка ВВ (взрывчатых веществ). Почти открытое пособничество.

Разговоры про американцев, конечно, для несведущих людей — игра пропаганды. Хорошая мина при плохой игре. Ахмад Шаху, в частности, не нужны ни мы, ни Штаты. В этом своеобразие Афганистана. Они жили и будут жить по-своему. Боюсь, через десяток лет мы будем приветствовать где-нибудь на конференциях и совещаниях таких как Масуд в качестве главы суверенного государства.

Пока был в Анаве, нежданно-негаданно погибли два прекрасных офицера. Возвращались из Кабула с чужой колонной, попали в аварию на базаре в Мирбачакоте, и «духи», воспользовавшись ситуацией, неожиданно расстреляли их в упор: бей лежачего! Погибли капитан Е. Богач и старший лейтенант Ю. Сергеев. Последний уже имел приказ на замену. Вот только недавно мы с ним поднимались на горку и прикрывали саперов на стыке 8-й и 9-й рот. День работал на нашем ПКП. Толковый офицер, и вот…