Сколько было противника, можно только догадываться. По нашим прикидкам, никак не менее двух-трех сотен. Против 39 десантников. Когда на следующий день саперы поднялись на вершину, чтобы восстановить минные поля, обнаружили множество луж крови, обрывки бинтов и обмундирования, окровавленные ботинки, огромнейшее количество стреляных гильз. Нам достался только один гранатомет с десятью выстрелами. Верные себе «духи» вынесли всех убитых и раненых. Так и не узнали мы достоверно, удалось ли нам накрыть артиллерией «духовские» вертолеты, которые садились на площадку за хребтом. По звуку двигателей определили приблизительный район и накрыли залпами батареи БМ-21 «Град». Целый день там что-то горело и дымило, но что? Из-за низкой облачности летчики заявку на воздушную разведку не приняли. Через несколько дней через разведуправление Армии пришло сообщение о том, что против нас воевал отборный полк «коммандос» пакистанской армии «Чехатвал».

Поддержали нас и в представлении на Героя Советского Союза (посмертно) рядового А. Мельникова. 8 января узнали, что Указом от 06.01.1988 года наш командир В. А. Востротин получил это высокое звание. Рад за него искренне, достойнейший человек. Как обычно на войне, и боль, и радость ходят рядом.

Остальное кратко. Каждый день без перерыва идут колонны по 180–250 машин. 11 января получает ранение в голову капитан Игорь Печерский. Теперь батальон, в буквальном смысле, обезглавлен. С утра поднимаюсь на КНП 3-го пдб и принимаю командование батальоном на себя. Через три дня И. Печерский возвращается. Крепкая оказалась у него голова, отделался царапинами. Под конец ударили морозы. Выпал снег. Поморозили людей. Горы есть горы. Мороз, ветер, снег. Посиди-ка на высоте за 3000 метров. Командир приказал срочно собрать на командном пункте все полушубки и перебросить для тех, кто находится на снежных вершинах. Зато и «духам» стало трудно нас долбить. Количество обстрелов заметно поубавилось. Из боя вышли только утром 22 января, без происшествий. На всякий случай в дополнение к заградительному огню артиллерии выставили на прямую наводку танки И. Сухарева. Трудно дался подъем на заледеневший перевал. Ночевка под Гардезом, а 23 января на одном дыхании домой.

Представлен к афганскому ордену «Красное Знамя». Отвоевали мы громко, и нас, как никогда раньше, осыпали почестями и наградами. Да, впрочем, за дело. На вопрос командующего: «Как ведут себя люди?» — ответил: «Геройски». Ни в чем душой не покривил, ибо знал множество примеров мужества, самоотверженности, верности воинскому долгу, товарищества и мужской выдержки.

Складывается впечатление, что даже на «боевых» жили комфортнее, чем на базе. Периодически выбивает свет, нет отопления. В комнате холодно и тоскливо. В ночь насыпало снега. Все вокруг затянуло облаками, туманом. Сырость сверху, сырость снизу. Поганая погода.

Съездил к вертолетчикам и выпросил у них лампу «Липа». Вот сейчас под вечер включил, и стало веселее. Комэску 262-й овэ С. А. Лаптеву с его замполитом рассказал свои новости, они — свои. Рассказали, как спасали летчика-штурмовика в Панджшере. Тот катапультировался и приземлился на вершину четырехтысячника. Оказался по горло в снегу. Ветер, холод. Человек одной ногой в могиле. Вертолет на такой высоте сесть и взлететь не может. В первый раз сбросили ему теплую одежду и продукты, все улетело в пропасть. Во второй раз выпрыгнул к нему с парашютом прапорщик. Прыгнул со 100 метров, как из пистолета — в упор. Летчик лежит, сжимает единственную гранату, плачет, а слезы тут же застывают. Вдвоем они спустились пониже, а там экипаж их подобрал, работая на грани возможного.

Да и летчиков со сбитого Ан-26 вертолетчики тоже буквально с того света вытащили. Стояла «вертушка» на старте, увидели горящий падающий самолет и без команд и разрешения пошли в «зеленку». Видели, как «духи», кто пешком, кто на машинах, устремились к приземляющимся на парашютах пилотам. Выхватили сбитый экипаж буквально из-под ножа. Ушли на бреющем полете на аэродром, привезли спасенный экипаж и дырки в фюзеляже. Наши очевидцы рассказали, что и не предполагали, что у «духов» в кишлаках столько оружия. Настолько плотный огонь вели по спускающимся на парашютах летчикам и по вертолету. Вот так же, как действовали вертолетчики, без приказа и инструкций, им, обойдя все формальности, быстро оформили наградные. В феврале описала это событие «Комсомолка» в статье «Командировка на войну».

…Судя по письмам, Александр сейчас где-то на пути домой. Досрочно сдал свою первую сессию. Вместе с ним должен приехать дед. Получил фото Михаила с пионерским галстуком. События переплетаются самым удивительным образом. 20 декабря, когда папа лежал под снарядами, сын фотографировался для папы по случаю такого знаменательного события, как прием в пионеры. Ну, а Людмила каламбурит по поводу того, что в пионеры принимали в Поганкиных палатах Псковского кремля.

Вчера отпраздновали Новый год. Все офицеры собрались к 20 часам в офицерскую столовую. Большинство приоделись в повседневную форму, которая для нас является почти парадной. Вид праздничный. По стенам развешаны стенгазеты подразделений. Забавная шутливая фотогазета. На столах сок, конфеты и печенье. И хотя командир громогласно заявил о том, что праздник безалкогольный, надо признать, что большинство «на взводе». Да и трудно было ожидать иного, если днем провели разбор боевых действий и вручили почти полторы сотни наград по последнему Указу. Ругаться бесполезно. Но и смотреть сухими глазами на шумное веселье тоже не в ритм. Все прошло без эксцессов, непринужденно, почти посемейному.

Валерий Востротин как всегда на высоте, кумир публики, заводила и выдумщик. Открыл вечер шутливым приказом по полку, суть которого: считать «духовское» сопротивление под Хостом безобразием, а январь месяц 13-м месяцем ушедшего 1987 года. В приказной части всем должностным лицам задачи по проведению праздника, типа: заместителю по тылу обеспечить снег и новогоднюю погоду. Здесь накладки точно не получилось. Всю ночь на 30-е шел снег, и к утру все было в белом пуху. Новый год так Новый год!

По ходу вечера командир брал гитару и пел частушки своего производства. Вот за это к нему и тянутся. Умеет воодушевить людей, не чинуша, открытый и искренний человек, мастак на выдумки. Есть что-то гусарское. Вообще не раз уже обдумывал секрет его успеха, имел возможность посмотреть его в работе, в бою. Что полезно перенять? Ну, опыт, это конечно дело наживное, все-таки В. Востротин пятый год в Афганистане. Корреспонденты в кунге под Сраной выпытывали его как очевидца и участника декабрьских событий 1979 года. Уже тогда можно было понять, что не случайно выделили его, старшего лейтенанта, из многих других офицеров. Дали сформировать роту для выполнения боевой задачи, перебросили в Афганистан и поручили прикрывать «спецназ» при штурме дворца Амина. Подробности, конечно, ни к чему. Сам он настоял на том, чтобы магнитофон выключили. Но, так или иначе, задача стояла ответственная, и задача эта была успешно выполнена.

Потом бои. Июньское тяжелое ранение. Госпитали в Ташкенте и Ленинграде. Вот поэтому высок его авторитет боевого офицера. Но и это было бы ничто без профессионализма. Плюсы: хорошо продумывает решения, но своего мнения не навязывает. В ходе «боевых» всегда сначала скажет комбату: «Как завтра будем брать ту или иную высоту? Как лучше использовать подразделение? Как лучше использовать местность? Подумай, прими решение, на следующем сеансе доложишь!» Советуется. Всегда поддержит разумное решение.

Нет мелочной опеки. Без нужды в эфир не вклинивается, сидит, дымит, прослушивает переговоры по ходу боя. Решения по обстановке принимает быстро. При необходимости сразу сосредоточивает огонь всей артиллерии в опасном месте.

Людей разумно бережет, насколько это возможно на войне. Резерв под рукой, в кулаке. Разнообразие тактики. Смена направлений сосредоточения усилий (Срана 21.12). Смена частот перед штурмом и при выходе из боя. Дневное наступление и ночные штурмы. Ослепление дымами и светом на удар. Имитация отхода с минированием (Алихейль, июнь 1987-го). Спецпропаганда, компромиссы с главарем для разгрома другой банды в «зеленке» (апрель 1987-го). Риск на грани авантюры, личная смелость. Работа с населением через политотдел и Франца Клинцевича. И что интересно, люди в условиях наибольшего благоприятствования в работе становятся открытыми. Это уметь, конечно, надо — расположить к себе людей, чтобы дать им самим раскрыться. Истинный талант руководителя. Все взаимосвязано. Каждый с толком работает, и всем вместе легче действовать.