Не все ученики, как бы ни был велик их энтузиазм, преодолевали начальный период обучения, даже в ситуациях, когда необходимость в агентах была особенно острой. Те же, которым удавалось успешно преодолеть начальный этап, отправлялись в другие школы, где обучались практическим навыкам, которые требовались секретному агенту. Эти люди уже могли быть уверены, что рано или поздно станут агентами.

Следующая ступень – физическое совершенствование. Шефы SOE, часто вопреки требованиям военных инструкторов, не обращали особого внимания на физические возможности будущих агентов. Все-таки из них не готовили командос (хотя и они должны были обладать некоторыми навыками, свойственными десантно-диверсионным войскам). Понятно, что курс физической подготовки был необходим, хотя бы для того, чтобы дать понять будущему агенту, какие трудности его ожидают. Для его прохождения студентов отправляли в различные шотландские лагеря. SOE даже разрешили использовать первую десантно-диверсионную школу в Лох-Эйлорте, позже было создано несколько других, например школа № 26 в Аризаге.

Специальная школа в Миобле (неподалеку от Аризага) располагалась в дикой и недоступной местности. Попасть туда было очень непросто, да и далеко не всякий был в состоянии вынести долгий и утомительный путь по горным дорогам Шотландии. Студенты учились преодолевать труднопроходимые участки местности, бесшумно двигаться по густым зарослям, переправляться через реки, взрывать мосты учебными взрывчатыми веществами и скрываться от воображаемых немецких патрулей. Они совершали трудные и долгие переходы с тяжелым грузом, для которых требовалась нешуточная физическая выносливость. На завершающей стадии обучения организовывались учебные бои между отрядами сил Сопротивления и эсэсовцами.

Люди по-разному переносили большую физическую нагрузку. Одни в полном смысле этого слова скакали, как горные козлы, не ощущая особых неудобств. Другие, за всю свою жизнь не державшие в руках ничего тяжелее карандаша и считавшие серьезной физической нагрузкой работу локтями в толпе, падали с ног от изнеможения. Но обычно даже в самых тяжелых ситуациях будущим агентам не изменяло чувство юмора. Можно припомнить всего несколько случаев, когда переутомившиеся студенты порывались все бросить и вернуться к своим прежним, пусть не вполне мирным, но не слишком обременительным занятиям. Но после хорошего отдыха обычно все признаки депрессии исчезали. Некоторые студенты даже находили для себя приятные забавы, например, кое-кто пристрастился глушить в ближайшем водоеме лосося зарядами гелигнита. Инструктора смотрели на подобные нарушения сквозь пальцы, поскольку считали это своеобразным проявлением личной инициативы, которую следовало всемерно поощрять.

Закаленные в горах Шотландии, студенты распределялись между следующими школами, имеющими более узкую специализацию. И еще они в обязательном порядке проходили курс прыжков с парашютом. Вначале он был организован в Данхэм-Мэсси-Хаус (графство Чешир), но вскоре число студентов увеличилось настолько, что к делу подключили парашютную школу в Тэттон-парк (Рингвей, возле Манчестера). В ней прошли обучение несколько тысяч секретных агентов, в том числе больше сотни женщин.

Командиром школы был капитан Морис Ньюнхэм, который занимал этот пост со дня ее открытия в 1940 году. Во время Первой мировой войны Ньюнхэм был летчиком, в 1939 году он вернулся на службу, страстно желая снова летать. В тот период ему исполнилось сорок четыре года, и он работал управляющим директором автомобильной компании «Триумф». Вместо стальных крыльев, к которым он стремился всей душой, Ньюнхэм получил стол и гору бумаг в министерстве. Но однажды ему предложили возглавить парашютную школу. Ньюнхэм, в жизни не совершивший ни одного прыжка, сразу же согласился, сочтя эту работу более интересной. Для начала он решил научиться прыгать сам. Ньюнхэм совершил тридцать один прыжок и однажды даже сломал ногу, когда парашют не полностью раскрылся.

Начало тренировок в Рингвей было не вполне удачным. Первыми инструкторами там стали профессиональные парашютисты-артисты, до войны выделывавшие в воздухе головокружительные трюки на представлениях знаменитейшего воздушного цирка сэра Алана Гобхэма. Однако их техника была признана бесполезной для практического использования агентами, и тренировки пришлось начинать заново. Школа стремительно росла. К концу войны через нее прошло более 60 тыс. воздушных десантников, включая знаменитые «красные береты», чьи подвиги стали легендами.

Многим секретным агентам пришлось учиться опускаться на воду. Озеро – отличный ориентир для штурмана, определяющего зону выброски. Кроме того, парашют может быть отнесен порывом ветра в сторону от места предполагаемого приземления, поэтому он вполне может опуститься в озеро, в реку, на дерево. Частенько агентов приходилось вылавливать из озера в Тэттон-парк, причем только парашюты спасали их от погружения на дно.

До начала прыжков студенты должны были прослушать несколько лекций. Обычно их читал уоррент-офицер Джо Сазерленд, в котором явно погиб великий комик. Сначала он долго и велеречиво втолковывал студентам, что от парашюта, то есть от восьмидесяти ярдов цветного шелка, зависит человеческая жизнь. Он заверял робевших перед первым прыжком мужчин и женщин, что упомянутый парашют – вещица весьма прочная, неплохо сделанная и обладающая довольно высокой степенью надежности. Но неизменно в заключение сообщал, что на все это не стоит рассчитывать, поскольку успешное приземление зависит только от мастерства парашютиста, который должен обладать недюжинным умом и уметь им вовремя воспользоваться. Поэтому все сидящие перед ним студенты, радовал он своих слушателей, – ближайшие кандидаты в покойники, и самое лучшее, что они могут сделать, – это бросить все и разбегаться по домам, причем чем быстрее, тем лучше. Это был истинно английский способ, основываясь на парадоксах, поднимать моральный дух аудитории. Многие студенты вспоминают историю, рассказанную Сазерленд ом, в которой речь шла о новичке, который никак не мог решиться на прыжок. В какой-то момент он со злостью вытащил изо рта зубной протез и спрятал его в карман. Когда после благополучного приземления его спросили, зачем он это сделал, парашютист раздраженно ответил: «Мне пришлось… они чертовски громко стучали».

Некоторые студенты вторую часть своего обучения начинали в Брокхолле (между Дейвентри и Нортхемптоном), который в течение столетий принадлежал семейству Торнтон. Сам полковник Т.А. Торнтон предложил это здание SOE. Другие отправлялись в Белазис (возле Доркинга, Суррей) или в Чорли-Вуд (Хертфордшир). Основная часть голландских и норвежских агентов проходила обучение в школе № 45, расположенной в замке Хэтероп в Глосестершире. Сейчас в этом красивейшем здании располагается одна из школ для девочек. Должно быть, таким образом духи дома получили своеобразную компенсацию за все, что им пришлось наблюдать в этих стенах в военные годы.

Во всех этих школах студенты получали основные навыки, необходимые работникам «плаща и шпаги». Помимо всего прочего, их обучали приемам ведения ближнего боя без оружия, совсем как шпионов, подвиги которых нам так часто показывают в кино и по телевизору. В Эстон-Хаус в Хертфордшире двое бывших полицейских, Сайке и Фэрберн, получивших капитанские звания, учили своих студентов убивать. Сайке любил повторять, что «ножом следует владеть так же виртуозно, как художник – кистью». Но вместе с тем всегда советовал озадаченным студентам первым делом «бить противника по яйцам, и как можно сильнее».

А в Брокхолле сержант Гарри Корт, обучивший более тысячи агентов SOE и прочих спецслужб, практиковал совершенно иной подход к проблеме. «Не убивайте немца, – часто повторял он, – лучше отправьте его на полгода в госпиталь. Нам так выгоднее. Раненому солдату требуется лечение и уход, на что будет затрачено большое количество немецких человеко-часов. Мертвого солдата зароют и забудут». Он в совершенстве владел искусством обезвреживать немецких часовых и учил других это делать молча, внезапно, безжалостно. Чтобы научиться нападать, студентам следовало освоить две основные составляющие процесса: понять принцип действия рычага и изучить наиболее уязвимые точки человеческого тела. Корт часто говорил студентам: «Забудьте о кулачных боях, которые вы часто видите в гангстерских фильмах. Не вспоминайте и об уроках бокса, которые вам могли давать на предыдущих стадиях обучения или в спортивных клубах. Не стоит утруждать свои кулаки. Вы только в кровь разобьете костяшки пальцев, а это больно». Он учил наносить удар нижней частью открытой ладони, ломая противнику челюсть, или бить ребром ладони по уязвимым точкам тела. Мирная тросточка или зонтик, согласно Корту, в умелых руках могли стать такими же смертоносными, как шпага. У любого человека, утверждал он, в кармане всегда есть оружие – пилочка для ногтей, расческа, авторучка. В процессе обучения студенты овладевали также навыками дзюдо.