Особенно напряженный характер противостояние приняло в июле, когда советские войска вынуждены были отходить на юг под давлением немецко-румынских сил, успех которых прежде всего был обеспечен активными действиями подвижных соединений и авиации. Подвергаясь непрерывным ударам с воздуха, войска Южного фронта были вынуждены переправить свои части и боевую технику на левый берег Дона.

В середине августа 17-я немецкая армия, овладев Краснодаром, развернула стремительное наступление на Новороссийском и Туапсинском направлениях. К Новороссийску продвигались 2 пехотные и 3 кавалерийские дивизии, а на Туапсинском направлении — 5 пехотных и 2 моторизованные дивизии.

В наступлении на Новороссийск немецкое командование основную ставку также сделало на успех взаимодействия мотомеханизированных частей и авиации. Это позволило ему, удерживая инициативу за собой все это время, захватить перевал Волчьи Ворота, Абрау-Дюрсо и Южную Озерейку, а с рассветом 6 сентября выйти на дорогу Неберджаевская — Мефодиевский и к северо-западным окраинам Новороссийска. 7 сентября, прорвав здесь оборону, немецко-румынские войска захватили железнодорожный вокзал, а затем элеватор и порт. Советские части (главным образом морская пехота), отрезанные от основных сил 47-й армии, в течение трех дней вели упорные бои в западных и южных районах Новороссийска и в предместье Станички, дрались за каждую улицу, за каждый дом, но были прижаты к морю и 10 сентября вынуждены эвакуироваться на кораблях на восточный берег Цемесской бухты.

Немецкое командование приняло решение не тратить время и скудные резервы на борьбу за овладение этими позициями и начало готовить основные силы 17-й армии к наступлению на Туапсе с целью отрезать группировку советских войск в районе Новороссийска.

Удивительно, но такое развитие событий не оказалось для советского командования неожиданным! Еще 23 августа Военный совет Закавказского фронта принял решение создать так называемый «Туапсинский оборонительный район» (ТОР) в границах Джубга, Лазаревская, Георгиевская. Возглавил оборону района командир Туапсинской военно-морской базы контр-адмирал Г. В. Жуков. К моменту начала немецкого наступления на Туапсинском направлении прикрытие ТОР с суши осуществляли войска 18-й армии (командующий — генерал-лейтенант Ф. В. Калмыков, с 19 октября — генерал-майор А. А. Гречко). Подходы с моря были защищены кораблями и береговой артиллерией военно-морской базы.

Немецкое наступление началось 25 сентября. Перед этим в течение двух дней боевые порядки советских войск подвергались массированным авиационным ударам, и в результате пятидневных ожесточенных боев, немецко-румынским частям удалось на отдельных участках продвинуться на 5–10 км, после чего им пришлось сделать двухнедельную паузу. Проявили себя трудности ведения наступательных действий в гористо-лесистой местности, а также дефицит резервов. 14 октября наступление возобновилось, и на этот раз оно велось одновременно через Шаумян и из района Фанагорийского на Садовое с целью окружить основную группировку войск 18-й армии и выйти к Туапсе. Наступающие войска активно поддерживала авиация. Она ежедневно производила по 500–600 самолетовылетов для нанесения бомбовых ударов по боевым порядкам советских войск. 16 октября подразделения вермахта вышли к станции Навагинская, а на следующий день овладели районом Шаумян.

Одиннадцать дней и ночей не прекращались бои на подступах к Туапсе, но прорвать советскую оборону так и не удалось. 31 октября из-за недопустимого уровня потерь немецкое командование приняло решение перейти к обороне и стало закрепляться на достигнутых рубежах. Последний раз оно попробует достичь своей цели в середине ноября, но и эта попытка окажется неудачной.

Такова вкратце ситуация, в которой происходило формирование первого штатного парашютно-десантного подразделения ВМФ СССР, а также проведение им боевой операции, имеющей по меньшей мере оперативное значение. Целью операции являлось лишение немецкого командования основного и наиболее значимого на тот момент преимущества в ожесточенной схватке с советскими войсками — господства в воздухе. Для этого предполагалось уничтожить материальную часть наиболее боеспособных подразделений люфтваффе, базировавшихся в то время на аэродроме города Майкопа. По всей видимости, иными путями лишить наступающие немецко-румынские войска эффективной поддержки с воздуха не удавалось.

Вот как охарактеризовал эту ситуацию сам командующий ВВС Черноморского флота генерал-майор авиации В. В. Ермаченков: «…Фашистская авиация злобствует на всех направлениях Закавказского фронта и Черноморской группы войск. Она сковала действия наземных частей, кораблей ЧФ и нашей авиации, базирующейся на аэродромах Геленджика, Туапсе, Лазаревской, Адлера…»

Таким образом, можно констатировать, что вновь сформированное спецподразделение флота сразу же оказалось в эпицентре битвы за Кавказ. Не будет преувеличением утверждать, что на момент начала операции по уничтожению самолетов противника на аэродроме Майкопа моряки-парашютисты оказались той силой, которая была способна решающим образом повлиять на исход этого драматичного сражения, лишив немецкие войска их основного козыря — авиационного превосходства. По оценке советского командования, для этого требовалось всего три дня решительного ослабления люфтваффе на направлении главного удара. По данным разведки, на аэродроме единовременно могло находиться до 50–70 самолетов различного типа, представлявших на тот момент весьма внушительную силу, если учесть, что им противостояло со стороны ВВС ЧФ (по официальным данным) не более 92 исправных самолетов… Весьма примечательно, что именно в это время на авиабазе Майкопа постоянно присутствовали представители элитных частей ВВС Германии, таких как III/JG52. Даже знаменитый впоследствии Эрих Хартманн побывал тогда на этом аэродроме несколько раз…

В связи с изложенными выше обстоятельствами, представляется целесообразным рассмотреть вопрос о подготовке личного состава ПДР ВВС ЧФ к выполнению столь ответственного задания. Что представляло собой это спецподразделение, внезапно оказавшееся в эпицентре битвы за Кавказ?

С момента появления приказа о формировании отдельной парашютно-десантной роты в составе ВВС Черноморского флота в мае 1942 года подготовке ее личного состава уделялось большое внимание. Командиром роты был назначен капитан М. А. Орлов, а его заместителем по политической части стал старший политрук Д. И. Дерябин, который не имел до этого отношения к парашютному делу, но быстро его освоил вместе со своими подчиненными.

Помощником Орлова по парашютно-десантной подготовке был назначен бывший начальник ПДС 40-го авиаполка капитан А. П. Десятников, один из ветеранов советского парашютизма, мастер парашютного спорта СССР, имевший на тот момент около 1000 прыжков на своем счету. Примечательно, что помимо общего руководства воздушно-десантной подготовкой моряков-парашютистов и организации учений и прыжков днем и ночью в условиях, максимально приближенных к боевым, в его обязанности входила также разработка замысла боевой операции подразделения, что являлось характерной особенностью советских ВДВ того времени. Непосредственно парашютно-десантной подготовкой личного состава роты занимался другой ветеран парашютного движения в СССР (более 1000 прыжков), получивший звание мастера парашютного спорта еще в 1936 году, бывший начальник ПДС 5-го гвардейского авиаполка старший лейтенант А. А. Тарутин. Это имя было впоследствии хорошо известно каждому спортсмену-парашютисту Советского Союза. Один из моряков-десантников охарактеризовал его как «самого интеллигентного, хорошо воспитанного, тактичного и вежливого офицера» в подразделении, «пользовавшегося исключительно высоким авторитетом» у его личного состава.

За строевую, огневую и тактическую подготовку роты отвечал общевойсковой офицер старший лейтенант Г. И. Марущак, характеризовавшийся как «всестороннее подготовленный командир, прекрасный строевик, отлично стрелявший из всех видов стрелкового оружия и быстро ориентировавшийся в любой ситуации общевойскового боя».