В первую поездку обе стороны отобрали по шесть человек — впоследствии ограничивались четырьмя. Мой выбор руководство Госкомиздата одобрило без замечаний, хотя, уверен, имели место подозрения, что я собрал всех агентов КГБ для этой поездки. На самом деле не было ни одного; я хорошо знал почти всех участников и был уверен, что в любой ситуации они не подведут. Почти все они знали, что я — сотрудник КГБ, и этого было вполне достаточно, как мне казалось. Единственная моя ошибка — я не знал и не потрудился выяснить, наколько некоторые из них могут (или не могут) работать в команде. А работа по линии КГБ в этой поездке требовала только моих усилий и моего умения — помощь агентов и резидентуры ПГУ мне была почти не нужна.
ЮСИА, организация сверхмощная, подключила к программе обмена выставками местные власти, городские библиотеки и их активистов, школы и родительские комитеты, колледжи, университеты, издательства, творческих личностей и ученых, болельщиков, ветеранов войны, комитеты по приему зарубежных визитеров — те из нас, кто втайне надеялся на спокойные вальяжные поездки по США, сильно просчитались.
Итак, выпустив из программы Вашингтон, я прилетел в «Большое Яблоко» — так американцы называют Нью-Йорк, вечер и ночь погостил у друзей, а утром с маленького старого аэродрома Ла Гардия улетел в Бостон, который был вторым после Вашингтона городом в нашей программе, и, устроившись в гостинице, отправился в Городскую библиотеку, где предстояло разместить нашу выставку.
Как и почти все в этой стране профессионалов, городские библиотеки в США построены как надо, такими, какими они должны быть. Для любого книжника экскурсия по ней — как для балетомана «Лебединое озеро» с Нуриевым, Плисецкой, Семенякой.
Само здание — образец какого-либо архитектурного стиля: иногда модерн, иногда классика, иногда конструктивизм, но всегда — архитектура…
Под зданием Городской библиотеки гараж для личных и казенных автомобилей, автобусов и автобусиков, грузовичков и грузовиков, все время привозящих и увозящих что-то.
Тут же несколько одно-, двух-, трехколесных тачек и тележек: американцы никогда ничего не тащат и не волокут, портя полы, — заменяют «трение скольжения трением качения»…
Лифтом из гаража — на любой этаж. Иногда в лифте специальный замочек, и пользоваться им могут только работники библиотеки — случайно или со злым умыслом попавший в гараж человек дальше гаража не двинется…
Светлые просторные комнаты. Функциональная и потрясающе удобная мебель. Бесшумные пишущие машинки и еще более бесшумные компьютеры. Почти бесшумные телефоны, по которым говорят чуть слышными голосами — все уважают друг друга таким образом, а качество телефонов и связи позволяет это делать.
Один этаж, например, как в Городской библиотеке Хьюстона в Техасе, устроен специально для школьников разных возрастов: просторные комнаты с толстыми коврами увешаны детскими рисунками и уставлены интересными познавательными игрушками, дети в школе часто сидят на полу или даже лежат — многим это кажется более удобным и свободным — то же и здесь, в библиотеке. ТВ и видео с записями учебного и развлекательного содержания. Тысячный выбор аудиокассет на любой вкус. Такой же выбор компактных дисков.
Школьники всех возрастов — частые гости библиотек. Американцы заметили, что с вторжением в нашу жизнь видео интерес к книгам резко пошел на убыль, и приняли активные меры по приучению детей к книгам, библиотекам с раннего возраста.
Присмотр за детишками и подростками отменный — каждую группу сопровождают преподаватель, член родительского комитета, сотрудник библиотеки. Дети послушны и организованны, исключений за время работы наших выставок в течение трех лет мы не видели…
Помещение или зал для работы научных сотрудников. Компьютер перед каждым библиотекарем, по которому мгновенно отыскивается нужная книга. Новации в каждой библиотеке свои, например, огромные книжные полки двигаются по рельсам, проложенным по полу, и, сдвинутые вместе, занимают минимум пространства. Все они могут быть передвинуты одним пальцем для прохода между ними и поиска нужной книги. На каждом шагу удобные подставки, на которые встают, чтобы дотянуться до нужных полок. Они всегда именно такой высоты, какая нужна.
Иногда в подвале и столовая со скромной (по американским понятиям) и недорогой едой.
Обязательно зал для собраний, читательских конференций и чего угодно еще — концертов, например. На сцене, безусловно, рояль, и неплохой.
Вход в американскую библиотеку бесплатный и свободный. Выходных там не бывает, но в субботу и воскресенье рабочее время короче.
Работники библиотек часто жалуются на то, что бездомные пользуются библиотечными туалетами для омовения и прочих нужд, причем не всегда ведут себя прилично. Многие из них выбирают уголки поуютнее и понезаметнее и придремывают там, а то и перекусывают, что в помещениях библиотеки запрещено. Не пускать их в библиотеку, как бы они ни выглядели, нельзя — это было бы нарушением закона, но за ними присматривают охранники или полицейские.
В зависимости от того, насколько богат город, богата и библиотека. Есть выдумки, которые делают многие библиотеки непохожими на другие. В Далласе, например, внутри библиотеки масса перегородок из толстенного стекла. Специальным лазерным образом внутрь стекла там и сям помещены сильно увеличенные фотографии детей сотрудников. Снимки разные — дети играют, лежат в колыбельках, читают, просто смотрят на вас… Эта персонификация рабочего помещения, неизвестно кем придуманная, — самое трогательное из всего, что я видел в Городской библиотеке Америки.
Единственное (кроме книг), что делает американскую библиотеку похожей на нашу — люди, которые работают там. Такие же немножко не от мира сего, такие же скромные, такие же «книжные черви». Подстать им и члены общества «Друзья библиотеки» — активисты библиотек, помогающие сотрудникам.
Зарплата невысокая (по американским, конечно, меркам). Как и у нас, там в основном работают люди, преданные своему делу, энтузиасты, подвижники. Несмотря на катастрофическое падение интереса американцев к книгам и библиотекам, строительство новых книгохранилищ и усовершенствование старых в США продолжается, тратятся огромные средства, потому что строят с расчетом на завтрашний день — компьютеры, световоды, спутниковая связь, связь с лучшими библиотеками США и мира.
А книги-то, что же книги? Да то же, что и все остальное. Книгоиздание в Америке, как и любое производство там, производит все.
О Бостоне, как и о любом крупном американском городе, можно рассказывать часами и описывать его в многотомных трудах. Вылизанные парки и аллеи центра, степенные особняки, надраенные бронзовые постукалочки на дверях, не давшие себя заменить электрическими звонками, автомобили прославленных европейских и американских марок, небрежно припаркованные около элегантных жилищ и слегка присыпанные осенней желтой листвой… Все это можно разглядеть, только неспешно прогуливаясь по городу, построенному и спланированному так, чтобы человек не чувствовал себя торопливым насекомым, пробирающимся между стеклянными утесами.
В Бостоне нужно быть осторожным с английским — если здесь поверят, что вы действительно хорошо его знаете, непредумышленно могут заговорить так, что вы поймете только местоимения и междометия (и то не все и не всегда). Непривычному уху бостонский английский представляется страшно пижонским языком.
В Бостоне мы дважды столкнулись с тем, что на языке дипломатов и спецслужбистов называется «провокация». Первый раз это была не вполне нормальная женщина, которая у наших стендов принялась громко требовать «свободы для Эстонии», и утихомирить ее не удавалось. Я попросил кого-то из ребят привести из вестибюля полицейского. Он привел молодого парня, который сделал короткое заявление в пользу освобождения Эстонии, сложил руки на груди и, улыбаясь, уставился на меня. Женщина продолжала кричать.
Так же улыбаясь, я, стараясь говорить с бостонским акцентом, сообщил ему, что выставка — часть правительственной программы обмена, и если он хочет и дальше оставаться участником демонстрации, то на следующий день может продолжить это занятие уже в штатском, и полицейской формы ему никогда уже не надеть… Паренек оказался на диво понятливым, перестал улыбаться и бережно вывел орущую даму на улицу. Вообще говоря, я боролся с искушением не мешать ей: у стендов — почти никого, было интересно, как долго она может кричать.
