Тенна решила не обращать внимания на комплимент и подтвердила, что она действительно дочь своих родителей.

– А вы бывали на девяносто седьмой станции? – спросила она.

– Как же, бывал пару раз. – Пояс этого бегуна был весь испещрен стежками.

Торло, подойдя к Тенне, осмотрел ее левую руку сзади, где ей самой было не видно, и заметил:

– Занозы.

Бегуны тоже подошли посмотреть, а удостоверившись, вернулись на места.

– Иногда я спрашиваю себя, стоят ли эти ягоды зловредных весенних заноз, – сказал ветеран.

– Худшее время Оборота, чтобы упасть в эти кусты, – снова сообщили Тенне.

– Мислер, сбегай-ка к лекарям, – велел Торло.

– Не думаю, что это необходимо, – сказала Тенна. Лекарям надо платить, и ей может не хватить на кожу.

– Раз на тебя наскочил верховик старосты, староста за это и заплатит, – подмигнул Торло – он понял причину ее колебаний.

– Когда-нибудь ему и пеню придется платить, коли он не укротит Халигона и не заставит его убраться с наших трасс. Что, копыта здорово попортили дорожку? – спросил Тенну другой скороход.

– Нет, – пришлось сознаться ей. – Покрытие не пострадало.

– Ну что ж, так и надо – оно ведь пружинистое.

– Все равно нельзя допускать, чтобы Халигон носился по трассам, точно они для него построены.

Мислер отправился, куда ему велели. Каждый из присутствующих назвал Тенне свое имя и станцию, и ей налили вина. Она замялась, но Торло заявил:

– Сегодня ты никуда не бежишь, девочка.

– Но мне надо закончить свой Первый переход, – жалобно сказала Тенна, взяв стакан и сев на свободное место.

– Непременно закончишь, девочка, – заверил ее первый бегун, Гролли, подняв бокал в ее честь. Остальные последовали его примеру.

Решив, что ни царапины, ни занозы не помешают ей достигнуть западного побережья, Тенна пригубила вино.

Купальщики спустились вниз, и им тоже налили. Тут вернулся Мислер, а за ним вприскочку поспешал человек в одежде лекаря.

Лекарь сказал, что его зовут Бевени, и пригласил Пенду присоединиться к нему – это понравилось Тенне, и она сразу прониклась уважением к этому человеку. Консилиум проходил прямо здесь, в общей комнате, поскольку пострадали открытые части тела. Бегуны же, искренне заинтересованные, предлагали свои советы – многие из них знали, какие травы следует применять и как эти средства подействовали в таком-то случае. Бевени только улыбался – он уже привык к скороходским подковыркам.

– Мне думается, вот здесь и в двух местах на ноге еще остались занозы, – сказал наконец он. – Но припарка за ночь все вытянет, я уверен.

Зрители важно закивали и заулыбались. Обсудили, какую припарку следует применить, и выбрали нужную. Тенну тем временем усадили на удобный мягкий стул и поставили ей под ноги скамеечку. Вокруг нее еще в жизни так не хлопотали, но она видела, как отец и мать заботятся о занемогших бегунах на своей станции. То, что она оказалась в центре внимания, да еще на станции Форда, до крайности смущало Тенну, и она всячески пыталась показать, что раны у нее пустячные. Впрочем, она показала пакетик с материнской припаркой, и трое бегунов высказались в пользу лекарства Сесилы – но оно предназначалось для лечения ушибов, а не от заражения, и лекарь посоветовал Тенне приберечь его.

– Надеюсь, конечно, что оно тебе не понадобиться, – улыбнулся он, запаривая в кипятке, принесенном Пендой, ароматную смесь, одобренную всеми присутствующими.

Сознавая, что она должна проявить как скромность, так и терпение, Тенна приготовилась к лечебной процедуре. Горячие припарки, при всей своей целебности, вещь неудобная. Бевени между тем ловко приложил горячую смесь – каждая порция была не больше ногтя большого пальца – ко всем больным местам. Он рассчитал верно – припарки оказались не слишком горячи. На каждую он наложил лоскуток и завязал бинтами, которые дала ему Пенда. Тенна чувствовала каждую из десяти припарок, но это ощущение не было неприятным.

– Завтра я посмотрю твои ранки, Тенна, но думаю, что беспокоиться больше не о чем. – Бевени сказал это с таким убеждением, что Тенне сразу полегчало.

– О чем же беспокоиться на станции Форт, когда лекарский цех под рукой. – Торло учтиво проводил лекаря до двери и еще постоял на пороге, пока тот не ушел. – Славный он парень. – И смотритель улыбнулся Тенне. – А вот и еда.

Очевидно, ужин задержали ввиду лечения Тенны – теперь Пенда сразу ввела в зал слугу, несущего блюдо с жарким, а за ним шли другие с дымящимися мисками.

– Роза, – сказала Пенда одной из бегуний, – дай-ка доску. А ты, Спация, возьми вилку и ложку для Тенны – ей надо вставать с места. Гролли, ее стакан пуст… – Сама хозяйка, раздавая поручения, резала жареное мясо с ребрышками. – Остальные подходите ко мне.

Тенна смутилась заново, хотя Роза и Спация прислуживали ей с полной охотой. Она всегда сама прислуживала другим и не привыкла к обратному. Но скороходы всегда готовы помочь друг другу – просто ей еще не доводилось испытать это на себе.

Тем временем с юга и с востока прибыли новые бегуны. Когда они искупались, им тоже рассказали о том, как Халигон согнал Тенну с дорожки и как сильно она из-за этого занозилась – даже лекаря пришлось вызвать. У Тенны создалось впечатление, что почти все здесь имели дело с этим негодяем Халигоном – или знали тех, кто имел. После того как эту историю поведали всем и каждому, разговор перешел на Собрание, которое начиналось через три дня.

Тенна только вздохнула про себя. Три дня? К тому времени она совсем поправится, и придется ей бежать дальше. Уж очень ей хотелось получить несколько стежков за первый Переход. Это важнее Собрания, даже если оно происходит в Форте. Впрочем, как сказать. Пусть это не последнее Собрание в ее жизни, в холд Форт она может больше не попасть.

Для обеих девушек эта станция была родной. У Розы из-под шапки тугих темных кудряшек выглядывало бойкое личико с озорными глазами. Спация с длинными светлыми волосами, связанными по-скороходски сзади, имела более серьезный вид, но молодых бегунов задирала почем зря. Для Тенны спели несколько новых песен, сочиненных арфистами. Роза вела, Спация вторила, и еще двое мужчин подпевали им, а третий подсвистывал. Вечер получился очень приятным – отчасти и оттого, что Гролли и Торло то и дело подливали Тенне вина.

Роза и Спация помогли ей подняться наверх, поддерживая с обеих сторон: чтобы бинты не размотались, сказали они. Девушки обсуждали, что они наденут на Собрание и с кем будут танцевать.

– Завтра мы бежим, – сказала Роза, когда они довели Тенну до постели, – так что нас, вероятно, уже не будет, когда ты встанешь. Авось припарки тебе помогут.

Девушки пожелали Тенне доброй ночи. Голова у нее кружилась, но приятно, и она быстро погрузилась в сон.

Торло принес ей завтрак, как только она проснулась.

– Ну как, сегодня уже не так болит?

– Все бы ничего, но вот нога… – Тенна откинула одеяло, чтобы он мог посмотреть.

– Гм-м. Надо будет еще полечить. Под углом вошло. Позову Бевени.

– О-о… стоит ли? Ведь Пенда знает, что назначил лекарь.

– Знать-то она знает, но нужно, чтобы именно лекарь заявил о твоих ранениях старосте Грогху.

Тенни испугалась. Бегуны не обращаются к старостам без веских причин – а ее увечья не столь уж серьезны.

– Не спорь, молодая бегунья, – погрозил ей Торло. – Я, как смотритель, говорю тебе, что мы пойдем с этим к старосте, чтобы впредь такого не случалось.

Бевени посоветовал подольше полежать в ванне и снабдил Тенну вяжущим, чтобы добавить в воду.

– Я оставлю Пенде травы для припарки. Надо вытянуть эту последнюю занозу. Видишь? – И он показал Тенне тоненькие, почти невидимые волоски, вышедшие из руки. – Надо, чтобы их дружок тоже вышел, а не оставался в тебе.

Бевени аккуратно переложил все три подушечки с занозами стеклянными пластинками и связал их вместе.

– Мокни не меньше часа, Тенна. Нельзя, чтобы волосок ушел еще глубже в тело.