Во-первых, тем самым он обеспечивал поддержку тоталитарной власти со стороны русского населения республик, у которых были все основания опасаться притеснения от коренных жителей этих районов. Русскоязычное население было поставлено там в положение «пятой колонны» Центра — они были заложниками и могли надеяться только на помощь из Москвы.
Во-вторых, национальные конфликты компрометировали демократов в глазах русских в России, дескать — пораспустили народ, а теперь «наших эти инородцы бьют».
«И правильно, что ввели войска в Вильнюс, иначе литовцы вырезали бы там русских», — это цитата из моего разговора с коллегой. Милым, интеллигентным человеком, весьма прогрессивным в прошлые, доперестроечные времена. Тогда, после кровавой январской ночи, «Московские новости» вышли с редакционной статьей, озаглавленной «Преступление режима, который не хочет сходить со сцены». Это был гражданский подвиг нашего главного редактора Егора Яковлева. Но вся беда в том, что тогда же на редакцию обрушился шквал звонков и писем, подобных приведенной мною цитате.
Так народ готовили к оправданию возможной крови в России.
В третьих — и это, пожалуй, самое главное: национальные столкновения позволяли поддерживать состояние нестабильности в стране, убеждали народ: чтобы спасти государство от развала и гражданской войны, нужна сильная рука. С сильной рукой ассоциировался именно КГБ. Но об этом чуть позже.
В последние годы перестройки на передовую линию атаки выдвинулось и Шестое управление КГБ. Хотя, конечно, всякое деление тут условно — шестое, пятое, четвертое… Пути-дороги их бесконечно пересекались, действовали они вместе, да и противник у них был один: инакомыслие, охватившее всю страну и грозившее в случае успеха лишить комитетчиков лакомого куска хлеба с маслом. Тем же рабочим движением занимались и «экономисты» (Шестое управление) и «идеологи» (Пятое). В Риге вместе с майором Сапуновом из идеологической контрразведки бок о бок трудился начальник Отдела по борьбе с организованной преступностью Владимир Луценко.{49} А если и не вместе?
Военная контрразведка (Третий Главк), казалось бы, была призвана ловить шпионов в армии. А ловила членов или сочувствующих организации социальной защиты военнослужащих «Щит».
«Да какие шпионы, — изумлялся моей наивности майор Сергей Петручик — старший оперуполномоченный особого отдела КГБ по мотострелковой дивизии из Владикавказа (Северная Осетия). — Я три года здесь работаю — ни одного не видел и ни об одном не слышал, не было их и за десятилетия до меня. Идет тотальный сыск, отслеживание обстановки в военных коллективах — среди солдат, офицеров. На весь Владикавказ в лучшем случае требуется два агентуриста, то есть военных контрразведчика, а нас тут два отдела, десять человек… Чем остальным-то заниматься? Как зарплату отрабатывать? Понятное дело как: кто что сказал, да кто что подумал»…{50}
Но вернемся к «шестерке». Совершенно естественно, что в годы перестройки, когда появились первые частные собственники, претендующие на некую, хотя и весьма относительную, личную свободу — кооператоры, арендаторы, новые советские предприниматели, «экономисты» из КГБ проявили к ним пристальный интерес. Комитет и не скрывал, что совместные предприятия, то есть фирмы, кои советские граждане создавали на паях с иностранцами, находятся под контролем чекистов. «В КГБ имеются данные, что западные спецслужбы внимательно изучают процесс создания и практическую деятельность совместных предприятий», — объяснял Крючков.{51} Что ж, вполне допускаю, что это так. Но и Комитет своего не упускал: не малую толику этих СП сам КГБ и создал. Подобные конторы были и прекрасной «крышей» для контактов с иностранцами, и вполне респектабельным местом для внедрения в нарождающееся сословие советских предпринимателей, и, наконец, позволяли делать свой — как личный, так и комитетский — бизнес: еще осенью 1990 года Крючков издал приказ, санкционирующий собственную коммерческую деятельность КГБ.
Не случайно работа по совместным предприятиям стала считаться особенно престижной в КГБ. И вело эту работу, кстати сказать, не только Шестое Управление: совместными предприятиями занимались и разведка, и идеологическая контрразведка[65].
Шестое управление КГБ опекало СП в промышленности. Но сим деятельность «экономистов» в погонах не ограничивалась. Деньги КГБ и КПСС, а точнее — деньги олигархии (разделить их невозможно), для которой кошельком была вся страна, по словам моих собеседников, легли в основу чуть ли не 80 процентов новых банков, бирж, концернов.
Понятно, что лидирующая роль в коммерческих проектах принадлежала КГБ. Не только потому, что Шестое управление в качестве экспертов консультировали лучшие экономисты страны, но и потому, что КГБ, и особенно разведкой, был накоплен практический опыт создания фирм и компаний как прикрытие для нелегалов, расположенных по всему миру, во всех типах рыночных экономик.
Вот конкретное тому подтверждение.
«В ноябре 1990 года по просьбе руководства ЦК КПСС (Ивашко и Кручина) решением руководства ведомства (Крючков и Бобков) я был переведен из ПГУ на работу в УД ЦК КПСС, — пишет в своем отчете полковник Веселовский. — Решением Секретариата ЦК КПСС я был назначен на должность зам. зав. сектором по координации экономической деятельности хозяйственных служб… Основанием для моего перевода в ЦК явилась срочная потребность руководства УД ЦК создать подразделение, способное координировать экономическую деятельность хозяйственных структур партии в изменившихся условиях… Выбор пал на меня, поскольку по своему образованию я являюсь экономистом-международником, имею опыт зарубежной работы (выделено мною — Е.А.) и был известен большинству руководящих работников ЦК по своей деятельности в ЦК ВЛКСМ и ВЦСПС. Кроме того, Кручина считал, что такой серьезный вопрос, как организация экономической деятельности, можно было поручить только сотрудникам ведомства, в честности которых я никогда не сомневался. Я полагаю, что не последнее место в выборе моей кандидатуры сыграло то обстоятельство, что, будучи в длительной командировке по линии ведомства в стране со сложной обстановкой, мне было поручено осуществлять связь с компартией, которая в тот период находилась на полулегальном положении…
Была достигнута договоренность о периодическом информировании Бобкова о моей деятельности в УД ЦК КПСС…»{52}
Одним из первых удачных предприятий КГБ в стране был известный концерн АНТ, созданный в 1986 году не без участия ПТУ (внешняя разведка) и того же Шестого управления.
Директором АНТа был вышедший в запас капитан КГБ, в прошлом — сотрудник 9 Управления Комитета В. Ряшенцев. Львиная доля аппарата управления концерна (по данным парламентского запроса Генеральному прокурору СССР — 30 из 37) состояла из людей, которые до этого работали в КГБ, Министерстве внутренних дел или служили на предприятиях Военно-промышленного комплекса.{53} АНТ был организацией засекреченной. Согласно некоторым источникам — занимался и тайным экспортом советского оружия в горячие точки планеты. И контролировался уже упоминавшимся мною в этой книге[66] Шестым сектором Совета Министров СССР — филиалом экономической контрразведки в главном правительственном органе страны. «Вы доверяли информации Шестого сектора?» — спрашивал корреспондент «Известий» Премьер-министра страны тех лет Николая Рыжкова. — «Да, доверял. Информация была надежная», — ответил экс-премьер.{54} Концерн АНТ «сгорел» в 1990 году: его схватил за руку все тот же Комитет за попытку якобы «незаконной продажи танков за границу». На самом деле в истории с АНТом КГБ вынужден был предпочесть политическую конъюнктуру — коммерческим интересам и интересам разведки. Разгоревшийся скандал вокруг АНТа позволил, с одной стороны, скомпрометировать в глазах обывателя российское правительство Ельцина, чей вице-премьер Геннадий Фильшин поставил свою подпись под одной из сделок АНТа. С другой — еще более дезавуировать в глазах народа находящиеся в эмбрионном состоянии рыночные структуры («эти кооператоры распродают страну»), с третьей — того требовала ощущаемая Комитетом потребность восстанавливать фасад потерявшей всякий авторитет КПСС. В этой игре ключевую роль призван был сыграть сделавший на скандале с АНТом политическую карьеру будущий первый секретарь Российской компартии Иван Полозков.
