— Это было невежливо по отношению к гостю, — с усмешкой проговорил варвар, глядя прямо в глаза изумленному эльфу.
— Пленника не слушать. Вперед, — коротко приказал старший лигист.
Всю оставшуюся дорогу остальные воины Лиги изо всех сил делали вид, что «не слушают». А Рагдар развлекался как мог… Он то строил предположения относительно того, почему Вилейан подбирает в Лигу только молоденьких и смазливых, то начинал сам с собой сравнивать Вилейана и Алиссару — сперва с точки зрения внешности, потом — с точки зрения воинского таланта… Сравнение по всем пунктам вышло не в пользу Вилейана. Потом северянин добрался до своих конвоиров, и спустя минуту уже даже командир, судя по тяжелому дыханию, был готов порвать пленника на много маленьких кусочков, причем голыми руками. Если, конечно, этот самый пленник будет как следует связан, а рот у него будет заткнут, и еще в помещении, где будет проходить экзекуция, должны дежурить два десятка лигистов — в противном случае командир имел шанс скончаться от страха раньше, чем начнет свое развлечение, подумал Рагдар и тут же поделился с вышеупомянутым командиром своими мыслями.
В общем, надо отдать должное терпению эльфов. Они довели оборотня до точки назначения, так ни разу не ударив его и не вступив в словесную перепалку.
Подойдя к тяжелым двустворчатым дверям, у которых стояли два эльфа, конвой остановился. Командир сказал что-то одному из стражей, тот кивнул и при помощи товарища открыл двери. Кто-то кольнул Рагдара легким копьем в спину, варвар нехотя пошел вперед, вслед за лигистами.
Больше всего помещение, в котором он оказался, напоминало какой-то храм древнего, кровожадного бога. Выстроенное в форме усеченного конуса, оно расширялось от входа. В противоположном конце храма высилась почти до потолка искусно выполненная статуя — чешуйчатый хвостатый ящер с распростертыми крыльями, вскинувший рогатую голову к своду и сжимающий два меча в когтистых лапах. Перед статуей стояли пять столбов со свисающими цепями, у подножия каждого были желоба, сходящиеся над огромной чашей, к которой вели ступени из белого мрамора. От них шла узкая, около двух футов в ширину, дорожка к выходу, по обе стороны от которой темнели провалы — благодаря оборотническому зрению, Рагдар разглядел, что на глубине около двадцати футов блестели отточенные стальные колья. Вернее, блестели только некоторые из них — другие потемнели и заржавели от запекшейся крови. Между краем ямы и входом в храм была еще одна площадка, рассчитанная примерно на пятьдесят эльфов. Видимо, во время церемоний храм освещался факелами, стоящими в специальных подставках по всей стене и по краям ведущей к алтарю дорожки, но сейчас темноту в зале рассеивали плавающие по воздуху магические светильники. Перед алтарем на коленях стояла фигура, скрытая струящимся коричнево-зеленым плащом — единственное отличие этого плаща от обычной одежды лигистов состояло в том, что он был сшит из великолепного и очень дорогого номиканского шелка.
Войдя в храм, эльфы-конвоиры тут же преклонили колени.
— Идущий, мы привели пленника! — негромко проговорил командир, не поднимая головы.
Вилейан неторопливо поднялся на ноги и обернулся, грациозным движением отбрасывая с темных волос капюшон.
— Благодарю вас, друзья, вы замечательно послужили нам, — обворожительно улыбнулся он.
И столько тепла, любви, доверия и благодарности было в этой мягкой, чуть покровительственной улыбке, что Рагдар на мгновение позавидовал лигистам. Если этот замечательный правитель Лиги так благодарит за такую малость, как поимка какого-то там захудалого варвара, который по глупости и незнанию своему посмел противиться воле Идущего, то какова же бывает его благодарность за выполнение действительно сложного приказа… нет, не приказа — просьбы!
Северянин в полной мере почувствовал, как глупо на его месте было пытаться противостоять прекрасному Вилейану, как смешны, нелепы и для него самого унизительны были шуточки, призванные, скорее, показать ничтожность самого Рагдара, нежели хоть как-то задеть Идущего… Варвар с отвращением подумал о своих недавних соратниках. Как они смеют идти против Вилейана? Как они могут не понимать все его величие, красоту и доброту, несчастные слепцы!
Волк в глубине сознания оборотня взвыл от обжигающего чувства смертельной опасности, но коленопреклоненный Рагдар даже не стал его слушать — зачем ему эта вонючая псина, когда пред ним — оживший бог?
— Повелитель… — прошептал он благоговейно.
— Не называй меня так, друг мой, — ласково улыбнулся варвару Вилейан. — Я лишь недостойный служитель властелина нашего, Левиафана…
Глаза статуи за алтарем загорелись мертвенно-зеленым пламенем.
Воздуха отчаянно не хватало. Вега мог не дышать очень подолгу, но хотя бы раз в десять минут ему требовалось сделать вдох. А тени влекли его внутри камней и земли уже, казалось, целую вечность.
На поверхность вырвались внезапно. Просто неяркий свет с непривычки ударил в глаза, и даргел замер на холодных плитах, судорожно глотая воздух. Болело все тело, сил шевелиться не было, хотя он и понимал, что надо встать, надо хотя бы оглядеться… На миг мелькнула мысль, что эта невозможность двигаться — неестественного происхождения.
— Друг мой, пожалуйста, помоги ему достойно выполнить свою миссию, — раздался где-то поблизости негромкий, мелодичный голос, принадлежащий явно эльфу. И де Вайл вздрогнул, услышав, кто именно этому эльфу ответил и, самое главное, что он ему ответил.
— Да, мой повелитель.
В голосе Рагдара следователь впервые в жизни слышал смирение.
Через несколько секунд сильные руки варвара подхватили его, подняли в воздух, пронесли немного, потом Вега даже сквозь толстую кожу и стальные пластины куртки ощутил неестественный холод каменного столба, к которому его прижали спиной. Северянин тем временем перехватил запястья даргела, вздернул их к навершию столба — знакомые уже щупальца тени прохладой коснулись кожи, обвивая руки и приковывая пленника к столбу. Помимо теней его опутала толстая цепь.
Наваждение схлынуло, и контроль над собственным телом вернулся. Следователь рванулся, пытаясь высвободиться, но тени держали крепко, и он только приложился обожженной спиной о гладкий, отполированный камень, зашипел от боли, рванулся еще раз…
Стоп. Я должен сохранять ясность мысли и самоконтроль, — мысленно проговорил себе Вега. — Кажется, кто-то там обещал мне помощь… кажется, пришла пора ему об этом напомнить.
И, сосредоточившись, он максимально тщательно восстановил в памяти образ приходившего к нему в ту сумасшедшую ночь человека.
— Что-то случилось? — раздался в голове даргела спокойный, чуть ироничный голос.
— Да. Меня убивают, а я еще не успел закончить некоторые дела. Но если вы решите все же предоставить обещанную помощь, то я вам буду благодарен до конца своих дней, — нервно отозвался де Вайл.
— Одну минуту… — собеседник замолчал. Тем временем Вега, пользуясь возможностью, быстро огляделся.
Увиденное ему очень не понравилось. Причем больше всего не понравилось даже не то, что он сам был прикован тенями к явно жертвенному алтарю, и не то, сколь мерзкая физиономия была у существа, которому его собирались принести в жертву — больше всего Веге не понравился коленопреклоненный Рагдар, стоявший перед невысоким темноволосым эльфом, и абсолютная, щенячья преданность в глазах варвара.
— Сожалею, но лично вам и вашему другу я помочь не в силах, — вновь заговорил человек. — Этот храм, как и все, что в нем происходит, — не в моей власти.
Мысленно набрав полную грудь воздуха, даргел так же мысленно высказал все, что он думает о такой, с позволения сказать, помощи.
— Зато я могу помочь вашим союзникам, — как ни в чем не бывало, продолжал собеседник.
— Каким еще союзникам? — недоверчиво спросил следователь.
— Тем, которых в самое ближайшее время начнут убивать здешние маги, — голос неведомого «помощника» остался совершенно невозмутим, хотя Веге на миг почудилась в нем хорошо скрытая усмешка.