Не раздумывая, Морита отодвинула занавеску и вошла в спальню. Даже в тусклом свете масляной лампы было видно, как страшно болезнь преобразила молодого лекаря. Он осунулся, черты его лица как-то странно заострились, а бледная до синевы кожа была покрыта крупными каплями пота. На столе рядом с кроватью стояла открытая сумка с лекарствами.

— Когда он заболел? — спросила Морита, разглядывая пузырьки.

— Вчера он чувствовал себя необычайно усталым — ужасная головная боль и все такое. Мы даже не полетели на Собрание, хотя и собирались… За завтраком он вроде бы выглядел совершенно нормально, и мы уже решили было отправиться в Исту поглядеть на выловленного в море зверька, но тут у Берчара начались какие-то жуткие головные боли. Я, честно говоря, ему сперва даже не поверил…

— От головной боли он пил настойку сладкого корня?

— Нет. Он принял ивовый эликсир, — С'гор ткнул пальцем в наполовину пустой пузырек.

— А потом сладкий корень?

— Да, но только легче ему от этого не стало. К полудню у него начался жар, и он решил принять, — С'гор взял в руки маленькую бутылочку и прочитал, — «аконит». Мне это показалось несколько странным: я ведь неоднократно помогал ему, и мне казалось, что аконит ему вовсе ни к чему. Но он сказал мне, чтобы я не смел спорить с лекарем, с ним, то есть… А сегодня утром он попросил сделать ему укол настойки из листьев папоротника, в которую я должен был добавить десять капель сока феллиса. Он говорил, что у него все болит, и сок феллиса, дескать, должно помочь… Морита глубоко задумалась. Аконит от головной боли и жара? Настойка из листьев папоротника и сок феллиса — это хотя бы понятно.

— У него был сильный жар?

— Он прекрасно понимал, что делает, если ты об этом…

— Ничуть не сомневаюсь. Он же искуснейший мастер Врачеватель, и нам повезло, что он поселился в Форт Вейре. Что еще он велел тебе делать?

— Никого к нему не пускать! — с вызовом заявил С'гор и с неприязнью поглядел на Мориту, сделавшую вид, будто ничего не замечает. Неразбавленную настойку из листьев папоротника каждые два часа, пока не спадет жар, и сок феллиса через каждые четыре.

— Он полагал, что заразился от К'лона?

— Берчар никогда не обсуждал со мной своих пациентов!

— В этот раз было бы лучше, если бы он все тебе рассказал.

— А что, К'лону стало еще хуже? — испуганно спросил С'гор. Морите хотелось, чтобы и ей предоставилась такая же возможность. — Когда у Берчара спадет температура, я бы хотела с ним поговорить. Позовешь меня, ладно? Это очень важно.

Она задумчиво посмотрела на Берчара. Если у К'лона была та же самая болезнь, о которой сообщил мастер Капайм, то почему же он выжил? Почему не умер, как жители холмов на юге континента? Может, все дело как раз в том и заключается, что это были жители холдов? Может, теснота и теплый климат способствуют протеканию болезни?.. Спохватившись, Морита вновь повернулась к начавшему уже волноваться С'гору.

— Делай все так, как тебе велел Берчар, — сказала она. — Я прослежу, чтобы тебя больше не беспокоили. Пусть Малта через Орлиту передаст мне, когда Берчар придет в себя. И поблагодари Малту от меня за то, что она меня сюда привезла…

Глаза С'гора стали пустыми и невидящими — он говорил со своим драконом. Затем, улыбнувшись, он вновь обратил свой взор на Мориту.

— Малта говорит, мол, не стоит благодарности. Она готова отвезти тебя вниз.

Падать сквозь туман к невидимой земле — ощущение не из самых приятных.

— Малта не посмеет уронить Госпожу своего Вейра, — хмыкнув, успокоила Мориту Орлита.

— Я только на это и надеюсь, — в тон ей ответила Морита, — но когда я не могу различить даже пальцев вытянутой руки…

«Нет, не настойка сладкого корня, — думала Морита, вновь очутившись на дне чаши и попрощавшись с растаявшей в тумане Малтой, — не сладкий корень способный полностью снять жар, а листья папоротника — средство несколько снизить температуру. И аконит для сердца. Так, что ли? Неужели такой страшный жар? А еще сок феллиса… Капайм ничего не передавал о болях. Жаль, что не удалось поговорить с Берчаром. Но может, К'лон уже проснулся?»

— Он еще спит, — сообщила Орлита. — И тебе бы вовсе не помешало немного соснуть.

Морита и вправду чувствовала себя совершенно разбитой. Да еще этот проклятый туман! В нем запросто можно заблудиться!

— Меня-то ты всегда найдешь, — заверила ее Орлита. — Возьми чуть-чуть левее и придешь прямо ко мне. Я приведу тебя в наш вейр.

«Пожалуй, я и правда посплю, но только пару часиков», — решила Морита.

Ей и в самом деле следовало отдохнуть. Она сделала все, что могла…

— Иди сюда и никуда не сворачивай, — снова позвала ее Орлита.

«Легко ей говорить», — подумала Морита. Через несколько шагов желтоватый свет входа в Нижние пещеры растаял в густом сером тумане. К'лон выздоровел, — это мысль не шла у Мориты из головы. — Может жители холдов на юге и умирали от этой болезни, но наездник К'лон выздоровел. Может, Ш'гал что-то перепутал? Впрочем, С'перен тоже говорил о какой-то болезни. А завтра еще предстояло Падение…

— Не стоит так волноваться, — успокоила ее Орлита. — Сейчас ты все равно больше ничего не можешь сделать. Подумай сама, большинство наездников еще даже не проснулись. А к вечеру Лери наверняка найдет что-нибудь в Летописях.

— Я и не волнуюсь. Это все туман. У меня от него всегда портится настроение. У меня такое чувство, что я так и буду брести неизвестно куда до скончания вечности.

— Ты уже почти дошла. Осторожно, сейчас будет лестница.

И правда, еще пару шагов, и она больно ударилась ногой о самую нижнюю ступеньку. Вокруг по-прежнему клубился туман. Морита нащупала рукой стену, а потом и вход в хранилище, рядом с лестницей. С трудом отворив массивную дверь, она шагнула внутрь. Ее встретил до боли знакомый пряный аромат хранящихся тут сушеных трав и настоек. Даже в царящем здесь полумраке Морита видела, что висящих по стенам пучков листьев папоротника с лихвой хватит, чтобы поставить на ноги весь Вейр. На полке напротив входа стояла большая стеклянная бутыль, до краев полная белого порошка — толченые корни аконита. Ивового эликсира тоже вполне достаточно. И четыре непочатые бутыли сока феллиса. Ш'гал что-то говорил о кашле… Морита повернулась к другим полкам, где хранились необходимые лекарства: туссилаго, комфрей, хиссоп, тимус, эзоб, борраго. Должно хватить. И с лихвой. Когда Древние переселились на Северный континент, они прихватили с собой все растения, из которых готовили лекарства. Наверняка среди них найдется какое-нибудь, помогающее при этой новой, не встречавшейся ранее болезни.

Она вернулась к двери, и, наверно, как поколения лекарей до нее устало прислонилась к косяку. Поколения! Да, поколения, пережившие и эпидемии и падения, и все природные катаклизмы этого мира…

Вокруг было так же серо и сыро, как и раньше. Угрюмо чернела смутной тенью уходящая к вейру лестница.

— Осторожнее, — предостерегла Орлита.

— Постараюсь, — отозвалась Морита, и придерживаясь рукой за стену, начала подниматься, по ступенькам. Орлита что-то ободряюще шептала, и Морита рассмеялась — ведь до вейра и уютной постели оставалось всего несколько шагов… В вейре было куда теплее, чем снаружи. Мягко светились глаза королевы, приветствуя переступившую через порог Госпожу.

— Ты устала, тебе надо отдохнуть.

— Ишь ты, раскомандовалась! — покачала головой Морита, двигаясь к спальне.

Скинув тунику, она скользнула под шкуры, и через минуту уже крепко-прекрепко спала.

Алессан стоял и смотрел, как огромная золотая королева взмыла в воздух. Она прямо-таки светилась в ночи, и тусклое свечение масляных ламп здесь было совершенно не при чем. Может, дело в том, что ей скоро откладывать яйца?.. А потом произошло то, чего Алессан и ждал: золотая королева и ее прекрасная наследница исчезли.