Дети почти не обратили на это внимания. Они были слишком заняты тем, что вертелись во все стороны и упивались зрелищем.

В конце поля на троне, поставленном на высокий помост, сидел Король Артур. Дети ясно видели короля — его доброе, открытое, всепонимающее лицо, словно это теплое солнышко вышло, дабы осветить веселую Англию. Справа от него сидела королева Гвиневера, а слева — волшебник Мерлин, тонкий и мудрый, с седой бородой.

И вот фанфары пропели последний длинный сигнал и турнир начался.

Сэр Ланселот был среди первых рыцарей, выехавших на поле. Дети узнали его по доспехам.

— Я же говорила, что с ним будет все в порядке, — сказала Катрин не без некоторого сожаления.

Но когда сэр Ланселот начал поединок, даже Катрин вынуждена была восхититься им.

Он поверг наземь пятерых рыцарей первым же ударом своего копья, четверых рыцарей — вторым ударом, а еще трех сбросил с коней ударом меча, так что люди, сидящие вокруг на скамьях, разразились громкими возгласами: «Ну и ну! Это же надо, какие подвиги совершает на поле сей рыцарь!»

Джейн вздохнула от полноты чувств.

— Просто чудо какое-то, правда же? — пробормотала она.

— Это самое удивительное время в истории человечества, — торжественно сказал Марк. — Жаль, что оно кончилось.

— А почему оно кончилось? — спросила Марта, которая еще не читала «Короля Артура для мальчиков».

— Частично потому, что прочим рыцарям надоело, что их все время одолевают, а Ланселот всегда побеждает, — сказал ей Марк.

— Мда… — сказала Катрин и голос ее прозвучал довольно странно, — вот бы действительно был подвиг, если бы кто-нибудь для разнообразия одолел Ланселота.

Марк быстро глянул на нее, но в этот момент сэр Ланселот принялся валить других рыцарей, и он стал смотреть на поле. Когда он снова оглянулся, Катрин рядом не было.

Марк сильно толкнул локтем Джейн, поскольку ему в голову пришла ужасная мысль.

Джейн обернулась и увидела, что место Катрин пусто, и Марк мог бы сказать, что подобная же мысль возникла и у старшей сестры.

И в этот момент в ходе турнира произошла заминка. На ристалище выехал на коне незнакомый рыцарь и направился прямо к помосту Короля Артура.

— Я убедительно прошу Ваше Величество позволить мне вызвать на поединок сэра Ланселота! — крикнул незнакомый рыцарь достаточно громко для того, чтобы его ясно услышала со своих мест тройка детей.

Сердце и у Джейн, и у Марка упало.

Даже Марта догадалась теперь об этой беспощадной реальности и прошептала:

— Да как она смела?

— Не знаю, — сказал Марк. — С самого начала нашего последнего желания она слишком много взяла на себя.

— Дайте только мне вернуть ее домой! — мрачно сказала Джейн.

— Как тебя зовут, незнакомец? — спрашивал тем временем Король Артур. — И откуда ты родом?

— Зовут меня сэр Кат, — ответил незнакомый рыцарь, — родом я из Толедо, штат Огайо.

— Не знаю такого Толедо, — сказал Король Артур. — Но, ежели хочешь, сражайся. Начинайте поединок!

Фанфары пропели еще один сигнал к бою, незнакомый рыцарь повернулся к сэру Ланселоту и начался, мягко говоря, самый странный поединок, каких еще не доводилось видеть рыцарям Круглого, или какого другого, Стола.

Бесстрашная Катрин сочла себя в этот момент умнее всех. Ведь она загадала, чтобы у нее было два комплекта доспехов, две верховых лошади и чтобы она была в два с половиной раза выше и сильнее сэра Ланселота и дважды победила его. И она немедля оказалась в одном комплекте доспехов, верхом на одной лошади, и была на раз с четвертью выше и сильнее, и ей не терпелось победить его в одном поединке.

Но, несмотря на весь свой ум, она совсем забыла про одну вещь. Она забыла про то, что надобно знать правила поединка. И вот она оказалась лицом к лицу с величайшим рыцарем всех времен и не знала, с чего начать. Она знала, что в конце концов победит, потому что так загадала, но только что ей делать в начале и в середине поединка?

Но не успела она учесть все это в новом желании, как сэр Ланселот подскакал к ней, ударил ее своим копьем и опрокинул прямо на хвост лошади. Затем он подскакал с другой стороны и ударом бросил ее вперед на лошадиную шею.

Толпа взревела от хохота.

Можно легко себе представить, что чувствовали в этот момент Джейн, Марк и Марта.

Что же касается чувств Катрин, то они не знали границ. Она сжимала в потной ладони волшебный талисман, и теперь ей было не до арифметических правил.

— Желаю, чтобы я сражался в десять раз лучше тебя, громила! Понял?! — таковы были слова, которые произнес на поле брани доблестный сэр Кат. Это был голос настоящей страсти.

И тут же она получила возможность сражаться в пять раз лучше, чем сэр Ланселот, а ведь все знают, насколько он был хорош.

Чтобы поверить тому, что затем произошло, надо было видеть это собственными глазами.

Как стая волков на стадо овец налетела Катрин на рыцаря. Казалось, что она набрасывается на него сразу со всех сторон. Ее меч сверкал, как настоящая молния. Ее копье обрушивалось то оттуда, то отсюда, как бешеная змея.

— Черт подери! — кричали зрители. — Бог ты мой! Вот это да!

Джейн и Марк, и Марта, крепко держась за руки, следили за схваткой.

Если бы сэр Ланселот не был величайшим на свете рыцарем, можно было бы подумать, что его и вовсе не существовало, и больше не рассказывать о нем небылиц.

Но пусть даже на самом деле он и существовал, развязка наступила быстро. В мгновение ока, или даже еще раньше, он был выбит из седла, рухнул наземь и больше не поднялся.

Катрин поскакала вдоль поля, делая круг за кругом и грациозно кланяясь в ответ на аплодисменты толпы.

Но вскоре она заметила, что аплодировали ей не очень-то громко. Только такие вероломные рыцари, как сэр Мордред и сэр Агравейн, завидовавшие Ланселоту, — только они и аплодировали от всей души.

Остальная публика была непонятно тиха. Потому что их Ланселот, цвет рыцарства, любимец людских сердец, самый великий из рыцарей Круглого Стола, потерпел поражение.

Королева Гвиневера была разгневана. Король Артур был опечален. Сопровождающие его рыцари, за исключением самых вероломных, выглядели абсолютно потерянными. У Мерлина был такой вид, будто он не верит глазам своим.

Джейн и Марк, и Марта выглядели так, будто они-то верят, но верить не хотят.

И только теперь Катрин наконец полностью осознала, что она натворила.

Она победила и она проиграла. Она, обыкновенная девочка, нанесла поражение величайшему рыцарю всех времен и народов. Однако она пыталась оправдаться перед самой собой тем, что якобы поступила так ради доброго дела, — это случилось не потому, что ее рассердил Ланселот, недостаточно оценивший ее помощь там, в замке Морган ле Фей.

Щеки ее вспыхнули, и она почувствовала себя глубоко несчастной. Ей вдруг стало жарко в шлеме и она стащила его с головы. И тут она запоздало вспомнила, что, загадывая желание, она о чем-то совершенно забыла. Она ведь загадала быть в доспехах и верхом на коне, быть высокой и сильной и победить. Но она забыла сказать что-нибудь о том, чтобы больше не быть Катрин.

Теперь же, когда шлем был снят, ее длинные каштановые волосы упали ей на плечи, и потрясенной толпе открылось маленькое личико девятилетней девочки.

Ее хорошо разглядели сидевшие ближе всех к ристалищу. Сэр Мордред захихикал. Сэр Агравейн захмыкал. Те из недостойных рыцарей, что были завистниками сэра Ланселота, принялись смеяться, то и дело выкрикивая жестокие слова: «Его девчонка победила!»

Какой-то отвратительный карлик-горбун подхватил этот выкрик и сложил из него мерзкий стишок:

Сэр Ланселот пришел в себя и сел. Он услышал смех. Он услышал стишок. Он посмотрел на Катрин. Катрин отвернулась, но он успел узнать ее. Он встал на ноги. Над всем полем воцарилась тишина — даже недостойные рыцари, и те перестали смеяться.