– Милорд, я пойду быстро, а с вами… Просто не мешайте мне выполнять Заказ.

– А люди Балистана Паргайда?

– Шанс встретить их в таком лабиринте невысок.

Пришлось еще целый час доказывать, что мне проще идти в одиночку. Милорд Алистан скрипел зубами, хмурился, но все же в конце концов сдался.

– Хорошо, вор, будь по-твоему. Хотя я не очень доволен своим решением.

На языке у меня вертелась колкость, но я благоразумно промолчал. Нечего злить милорда Крысу по пустякам.

– Карты Храд Спайна у тебя? – спросил Кли-кли.

– Да, – вздохнул я.

С самого утра гоблин доставал меня похлеще, чем компания жрецов, рассказывающих высокобожественную чушь.

– А как с факелами?

– Две штуки.

– Издеваешься? – ядовито осведомился шут.

– Нисколько. Двух факелов мне вполне хватит, чтобы добраться до первого яруса.

– А дальше будешь идти на ощупь?

– Ты же сам мне говорил, что в подземных дворцах достаточно света.

– Если магия еще работает, а если нет? Да и не везде в Храд Спайне дворцы…

– У меня есть «огоньки».

– Так чего же ты мне голову-то морочишь?! Сразу не мог сказать? – не на шутку рассвирепел Кли-кли. – Ладно, как с едой?

– Кли-кли, ты нарочно меня доводишь? Ты уже два раза спрашивал! – застонал я. – У меня два десятка сухарей. Я две недели могу не думать о еде.

– Теплая одежда?

– Угу.

Тьма знает, каково на большой глубине. Я взял у Угря шерстяной свитер двойной вязки. Такие свитера Дикие Сердца надевают во время зимних патрулей по Дремлющему лесу. Греет сия одежка не хуже чем печка. А уж самое главное достоинство – это то, что свитер можно свернуть в настолько тоненький и махонький сверток, что он без всякого труда поместится в полупустой холщовой сумке, переброшенной через плечо.

– А ты…

– Хватит, Кли-кли! – взмолился я. – Ты своими вопросами меня в могилу загонишь! Сделай перерыв хотя бы на полчасика.

– Через полчасика ты уже будешь вне пределов моей досягаемости, – возразил мне Кли-кли и безжалостно продолжил: – Стих помнишь?

– Какой?

– И он меня еще спрашивает? – трагически воззвал к небесам шут. – Забыл тот свиток, что показывал на совете у короля?

– А! Ты о стишке-загадке? Прекрасно помню.

– Повтори.

– Кли-кли, поверь, я его прекрасно помню.

– Тогда повтори. Ты что, не понимаешь, что этот стих – ключ ко всему? Там говорится о том, чего нет в картах.

– Тьма с тобой. – Проще рассказать, чем спорить с премерзким гоблином. – Тебе с самого начала?

– Лирику можешь опустить.

– Ладно, – прорычал я. – Но если после этого ты от меня не отстанешь, я самолично тебя придушу.

Пришлось напрячь память и пересказать Кли-кли стих-загадку.

Обнаружил я этот стишок совершенно случайно. Он был нацарапан на маленьком клочке бумажки, затерявшемся среди бумаг и карт Храд Спайна, найденных в заброшенной башне Ордена. Стишок написал маг, относивший Рог Радуги в Костяные дворцы. И чего уж скрывать, благодаря сему литературному творению я мог увидеть свой будущий путь, просматривая карты Костяных дворцов во время вечерних остановок отряда.

– Сойдет, – довольно кивнул Кли-кли после того, как я закончил декламировать последнее четверостишие. – Не забывай про стих. И, кстати, помни, что один отрывок изменен, но, впрочем, я тебе уже говорил. В Книге Пророчеств…

– Я помню, – поспешно перебил я его. Вот не поверите, сейчас мне хотелось одного – побыстрее сбежать в Храд Спайн, чтобы не слышать наставлений Кли-кли.

– Бяка ты, Гаррет, – обиделся Кли-кли. – Я же хочу как лучше! Ладно, фиг с тобой, потом вспомнишь доброту гоблина, но будет поздно. Наклонись.

– Чего? – не понял я.

– Наклонись ко мне, говорю! Я слишком мал, чтобы до тебя дотянуться!

Пришлось исполнить, что он просил, хотя я ожидал от шута прощальной каверзы. Кли-кли встал на цыпочки и надел мне на шею медальон в виде капельки. Тот самый, что он нашел в Харьгановой пустоши на могиле мертвой волшебницы. Медальон обладал воистину бесценным свойством – он нейтрализовывал боевые заклятия шаманства, направленные непосредственно на его владельца.

– В былые времена эльфы и орки понаставили во дворцах магических ловушек. А эта штука сможет тебя обезопасить хотя бы от некоторых.

– Спасибо, Кли-кли, – проникновенно поблагодарил я его за внезапную щедрость.

– Ты мне его назад принеси, – ворчливо сказал гоблин. – Да и себя заодно притащи, и лучше с Рогом.

Я хмыкнул.

– Ну что, вор, пора, – сказал милорд Алистан.

– Да, милорд. – Я в десятый раз мысленно пробежался по снаряжению, проверяя, не оставил ли чего, и забросил арбалет за спину. – Ждите меня две недели. Если ничего не случится, я вернусь.

– Мы подождем три недели.

– Хорошо. Если не вернусь к этому сроку, уходите.

– Если ты не вернешься к этому сроку, пойдет кто-то другой. Без Рога я к королю не вернусь.

Я кивнул. Милорд Крыса – человек упорный и не отступит, пока не будет так, как он хочет.

– Вот, Гаррет. – Эграсса протянул мне браслет из красной меди. – Надень его на руку.

Браслет как браслет, правда, очень старый и с орочьими поистершимися рунами.

– Что это?

– По нему я буду знать, что ты жив и где находишься. К тому же он даст тебе безопасный проход через стражей Кайю.

Я изумленно воззрился на эльфа, но тот лишь пожал плечами и улыбнулся.

– Говорят, что он защищает, его для этого и создавали, но не больно-то на него рассчитывай. Лично я не проверял.

Я благодарно кивнул и надел браслет на левую руку. Видно, Сагот решил, что сегодня Гаррет должен быть при побрякушках. Ну и плевать, в стишке упоминались стражи Кайю, а раз эльф считает, что браслет спасет меня от слепых сторожей эльфийских гробниц, следует с благодарностью воспользоваться предложенным подарком.

– Да помогут тебе боги, – пожелал мне эльф на прощание.

– Не подведи своего короля и свое королевство, Гаррет, – напыщенно произнес милорд Алистан, в кои-то веки назвав меня по имени.

– Удачи! – Угорь крепко пожал мне руку.

Делер и Мумр поступили так же. Халлас помялся, попыхтел, а потом протянул мне пистоль:

– Вот! Последняя. Бери, что ли?

– Спасибо, Халлас, но лучше не стоит. От нее слишком много шума, да и, если ярусы затоплены, порох отсыреет, – отказался я.

– Удачи, Танцующий в тенях, – шмыгнул носом шут.

– Ждите меня через две недели, – сказал я им еще раз и, развернувшись, пошел к черному провалу, ведущему в сердце древних могильников.

Факел шипел и яростно плевался. Видно, он не очень-то хотел, чтобы я тащил его за собой в мрачную тьму подземелья. Что же, вполне понимаю его отчаянное нежелание следовать со мной. Самоубийц, по собственной воле спускающихся в заброшенные могильники, можно пересчитать по пальцам одной руки (может, я привираю, но таких людей действительно не так уж и много).

Два раза я останавливался и оборачивался назад. В первый раз это случилось, когда я прошел по коридору не больше ста пятидесяти шагов. Просто захотелось в последний раз посмотреть на солнечный свет. Далеко-далеко позади виднелся маленький светлый прямоугольник. Выход. Там, за спиной, остался мир солнца, мир живых, а под ногами лежал мир тьмы и мертвых. Когда я обернулся во второй раз, свет уже пропал и за спиной была одна лишь тьма.

Пол шел под уклон, уходя все глубже и глубже под землю. Абсолютно пустой коридор, стены выложены желтым песчаником или очень похожим на него камнем. Под потолком гулял легкий сквознячок, но этого было достаточно, чтобы от каждого дуновения пламя факела дрожало и бесновалось. Моя тень, огромная и черная, плыла по стене, отзываясь на призывное дрожание огня факела. Спустя какое-то время на стенах появились картинки и надписи на орочьем языке. Поначалу они были тусклы и едва заметны (несмотря на вековечную тьму, властвующую здесь, краски, которыми были сделаны картинки и надписи, сильно выцвели), но стоило пройти еще двести ярдов, и уже можно было различить изображения и буквы. На первые я не очень-то засматривался, вторые просто не понимал. Лишь однажды, когда факел высветил из тьмы огромную эпическую битву огров и созданий, как две капли похожих на тех, что были изображены на шкатулке Балистана Паргайда, где ранее хранился Ключ, я остановился. Полуптицы-полумедведи сражались с ограми меж стилизованно нарисованных деревьев. Внизу была какая-то подпись закорючками, но что она говорила, для меня так и осталось тайной.