– Опять же наша потасовка к этому отношения не имеет, – возразила Инга. – Вы что же, думаете, мы добычу делили?
– Ничего мы не думаем, – оборвал ее Самохин, начиная сердиться. – Я просто хочу знать, с чего вы сцепились?
– Если не деньги, – встряла Феня, – то мужчины.
– Да что мне с ней делить! – возмутилась Инга.
– Да кто она такая? – в ту же секунду воскликнула Алена.
Повисла недолгая пауза, а потом вдруг Инга сказала:
– Я выплачу вам эти деньги, чтобы это все прекратить. Если папа узнает, то…
– О чем? – уточнила Феня.
– О том, что она связалась с русским, – язвительно вставила Алена. – У них так только проститутки делают. Порядочная девушка должна замуж девственницей выходить, а ей уже только на рефлорацию можно рассчитывать!
Валерка встал между девушками, что было очень вовремя: Инга рванулась к Алене с недвусмысленными намерениями. Перехватив ее руки, каждая – с пятью острыми красными кинжалами, он силой заставил Шарипову сесть на диван. Девица издала гневный звук, похожий на клекот орла, но подчинилась.
– Она мне простить не может, что я парня у нее увела, – сообщила ее противница. – Он только наполовину русский, он ей не подходит. Ее отец все равно не разрешил бы им пожениться…
Блудный отец
В машине Валерки зазвонил Фенин телефон. Надеясь, что это Наталья, которой она безрезультатно названивала вчера вечером и сегодня утром, Феня ответила, даже не глядя на номер.
Но это была не Наталья, а родная мама. Полились упреки. Не все из них были беспочвенными, ведь в больнице, где лежала Кристина Петровна, Феня побывала всего один раз, да и после ареста Майи помощи семье она не предлагала.
– Хорошо, – терпеливо ответила Феня, дослушав обвинительные речи Кристины Петровны, – что ты хочешь, чтобы я сделала?
– Привези мне авокадо, – велела мама. – Папу прошу, а он забывает!
– И все? – удивилась Феня.
– Все, – подтвердила мама, и в этом тоже таилось скрытое недовольство.
Валерка милостиво согласился подвезти Феню до рынка и оттуда – до больницы, но потребовал, чтобы она ни в коем случае не проболталась матери о том, что они снова вместе работают. Их общение и сотрудничество долгие годы рассматривалось в семье как сомнительная связь. Майя не раз высказывала мужу, что Феня «липнет» к нему, пытаясь разрушить его семью и вернуть Валерку в свою жизнь. Все это дестабилизировало ситуацию, однако детектив ухитрялся и волков накормить, и овец сберечь, продолжая жить с женой и работать с Феней.
– Удалось найти доказательства, что любовница Жихарева убила его? – не удержалась от вопроса Феня, уже перед выходом из машины.
Валерка поджал губы – ядовитый подтекст в вопросе не заметить он не мог.
– Не она, – буркнул детектив. – Как раз накануне своей смерти Жихарев сделал ей предложение и подарил кольцо. Свидетелей – человек десять.
Подняв брови в знак сочувствия Валеркиной неудаче и сложив губки бантиком (чтобы не воссиять улыбкой), консультант покинула «патриот».
В палате больной Кристины Петровны Феня встретила папу. И расстроилась. Пусть это было не очень хорошо с ее стороны, но ей страшно не хотелось, чтобы мама и папа воссоединились. Она эгоистично мечтала оставить папу себе.
Дочь свою Кристина Петровна встретила настороженно, на авокадо – обиделась, потому что оно было мелким, да и не авокадо она просила, а маринованных арбузов.
Феня пожала плечами, ибо примерно такую реакцию и ожидала, а про себя заметила, что мама и впрямь выглядит не очень хорошо. Обычно бодрая, с макияжем в розовых тонах, чуть истерично веселая, Кристина Петровна не вызывала в душе дочери жалости, а скорее легкое раздражение и зуд в пятках. Но бледная женщина, которую увидела на больничной кровати Феня, неухоженная, одетая в полинявший халат, напротив, казалась нуждающейся в заботе и внимании. И Феня сдержалась.
Пожаловавшись на самочувствие, равнодушие медперсонала, ужасную судьбу одинокой старухи (это – с выразительным взглядом в сторону Владимира Николаевича), мама отпустила дочь, даже не поинтересовавшись ее делами.
Провожая Феню, папа посмотрел на нее серьезно и внимательно, будто пытаясь прочитать мысли или транслировать собственные.
Меню холодных блюд
1
Чем бы Феня ни была занята, она не могла отделаться от мыслей по поводу убийства повара Жихарева, и вот теперь они привели ее в «Джаз».
Тишина и отсутствие посетителей в одном из самых популярных гродинских развлекательных центров произвели на Феню впечатление странное. Ей вдруг показалось, что она стала персонажем фильма о будущем, в котором все люди планеты вымерли от страшной инфекции или были похищены инопланетянами.
Феня прошла насквозь главный зал, веранду, лаунж-зону, караоке-бар. Шорох собственных шагов казался в тишине чужим. Остановилась Феня в кафе «Хемингуэй», своем любимом уголке центра, где блестела черным боком старинная печатная машинка, а над барной стойкой мрачно нависало охотничье ружье.
Симпатичный бармен, с виду – типичный мачо, развлекался, жонглируя бутылками. Завидев Феню, он послал ей ясную улыбку и уронил бутылку.
– Ой-ой! – запрыгал он на одной ноге. – По пальцу попал, блин!
Остановился, снова улыбнулся и спросил:
– Хотите «Маргариту»?
– Хочу, – согласилась Феня, дивясь, откуда хорошие бармены всегда знают, что ты на самом деле хотела бы выпить.
Бармен занялся напитком. Взгромождаясь на высокий стул, Феня заметила:
– Грустно тут у вас…
– Ага, – отозвался он. – Мы сегодня первый день после траура работаем.
– Траур? – отозвалась Феня. – Я понимаю. Это по вашему повару.
– Да, у нас несчастье. Вы же из полиции? – спросил он вполне дружелюбно. Феня никак не отреагировала на его вопрос. Тогда бармен кивнул сам себе и продолжил: – Ходят слухи, что Женю убил Николай Александрович, а вы что думаете?
– Ну… – пожала плечами Феня. – Я пока не знаю. А зачем Николаю Александровичу вообще убивать Жихарева?
Бармен, казалось, был только рад поболтать.
– Я-то лично ничего не знаю, – поделился он, спрятав хитрый блеск глаз. – Николая Александровича я первый раз позавчера увидел, я тут всего год работаю. Но ведь он за убийство сидел, так? А я слышал о нем, что человек он взрывоопасный!
– И повод для взрыва был?
Бармен перешел на полушепот:
– По правде, был, и это я сам своими глазами видел. Я как раз зашел на кухню за лимоном для коктейлей, а тут поставщик принес мясо. Женя взял и поставил пакет с этим мясом на пол. У нас же чисто, а мясо все равно в пакете, да и мыть его будут перед готовкой. А тут вдруг входит Николай Александрович. Вот тогда-то я и увидел его впервые… Как он орал из-за того, что мясо на полу! На его вопли прибежала Лина, бросилась его успокаивать. И теперь, получается, он убил Женьку!..
Мачо поставил перед Феней «Маргариту» и замолчал, вопросительно глядя на гостью. Сделав первый глоток, Феня одобрительно улыбнулась.
– Думаете, Сухарев убил повара из-за мяса? – спросила она.
– Может, и не из-за мяса, – ответил оживившийся снова бармен.
– Посерьезнее причины?..
– Так ведь никто со свечкой не стоял, – намекнул мачо. Его губы, формой напоминающие лук купидона, растянулись в скабрезной ухмылке.
Феня вопросительно подняла брови.
– Сведения совершенно не точные, но интересные. Я, конечно, в полиции ничего подтверждать не буду, – продолжал бармен. – Да и не из полиции вы, верно? – Он подмигнул. – Но если мое условие устраивает, то…
Большой палец правой руки сладострастно потерся о палец указательный.
Протянув ему тысячу, Феня приготовилась слушать. Бармен без кокетства схватил деньги.
– Отличненько!
И затем рассказал действительно интересные вещи. В отсутствие мужа Лина Сухарева повара очень ценила. Зарплата у него была гигантская, все его требования и претензии выполнялись по первому свистку, да и времени на кухне хозяйка проводила гораздо больше, чем в любом другом месте «Джаза». Иногда повар и жена ресторатора вместе задерживались в развлекательном центре, это и сам бармен замечал, так как его бар работает дольше основных залов – до трех утра.