Дэн запил ложку супа пивом и теперь внимательно разглядывал Пелвиса, склонившегося над пианино. Пистолет Морто по-прежнему тыкался ему ребра, но внимание охотника было сосредоточено на напарнике. И в мозгу Дэна пронеслась мысль, что если достаточно быстро и ловко двинуть Морто по голове пивной кружкой, то можно выиграть пару секунд, чтобы добраться до двери.

«Давай же! – говорил он самому себе. – Стукни этого сукина сына, пока есть время”.

Он сделал еще один глоток и приготовил кружку для удара. Мышцы на его руке напряглись, и вытатуированная змея зашевелилась.

Прошла секунда. Другая. Пора! Ну же, давай!

Третьи секунда. Четвертая.

Нет.

Этот голос был сильнее. Голос рассудка.

«Нет, – решил Дэн. – Я дал слово и уже испытал много страданий. Достаточно».

Морто неожиданно повернул голову и уставился на Дэна.

Дэн поднял кружку и допил остатки пива.

– Твой приятель не так уж и плох.

Флинт взглянул на кружку, а потом посмотрел Дэну в глаза. У него возникло чувство, что только что мимо, как молчаливая тень, пронеслась опасность.

– Уж не думаешь ли ты о какой-нибудь глупости?

– Нет.

– Если не хочешь носить браслеты, оставь эти мысли. Я хочу, чтобы все прошло тихо и гладко, насколько можно.

Дэну было интересно, почему Морто старался держать оружие незаметно для остальных и почему не сказал бармену, кто он на самом деле.

– Ты боишься, что кто-то отнимет меня у тебя, если узнает про деньги?

– Люди обычно не встречают меня с цветами.

– Слушай, я ведь не собирался убивать этого Бленчерда, – сказал Дэн. – Он сам хотел в меня выстрелить. У меня в руках был пистолет охранника, и я…

– Сделай любезность для нас обоих, оставь это для судьи, – перебил его Флинт.

Пелвис закончил песню серией аккордов, от которых пианино едва не развалилось. Как только замерли последние звуки, публика разразилась аплодисментами и восторженным воем. Пелвис прищурился, изумленный такой реакцией. Хотя он и играл на пианино в ансамбле, когда был подростком, но чаще брал в руки электрогитару; он владел ей далеко не блестяще, но ведь это, как-никак, был инструмент его короля. Он старался следовать указаниям руководителей ансамбля, которые советовали ему побольше работать над голосом, потому что имевшиеся в нем высокие ноты не имели ничего общего с голосом Элвиса, за который, собственно, и платили клиенты; ты должен быть максимально похожим на Элвиса, говорили ему, так что старайся.

Но местная публика не была избалована подобными представлениями, им было все равно, что у него в руках нет электрогитары, а его голос не столь простецкий и грубоватый, как у короля. Они начали требовать новой песни, а некоторые от избытка чувств даже колотили по столу кулаками и пивными кружками.

– Спасибо, сердечное спасибо вам! – сказал Пел-вис. – Ну, тогда я спою вам еще одну песню. “It's Your Baby, You Rock it”. – Он пустился в очередной тур своей феерической игры, и хотя его руки уже устали, и он делал много ошибок, старый опыт быстро вернулся к нему. Скрипач подхватил мелодию, затем вступил и аккордеонист.

– Эй! – крикнул Барт Флинту, стараясь перекричать музыку. – А он делал какие-нибудь записи?

– Насколько я знаю, нет.

– Ну, так он должен их сделать! Он, разумеется, поет не как Пресли, но это стоит послушать! Да он сделает на этом кучу денег!

– Скажи мне, – спросил его Флинт, – как нам отсюда выбраться? Назад, к дороге?

– Я ему уже говорил. – Барт кивнул на Дэна. – Судно из Гранд-Айсл будет здесь завтра в полдень. Это единственный путь.

– Завтра в полдень? Мне нужно доставить этого человека… – Флинт замолчал и начал снова:

– Нам нужно как можно скорее добраться до Шривпорта.

– Вам придется дождаться этого судна. Они возьмут вас на Гранд-Айсл, но и оттуда чертовски далеко Шривпорта. Понимаешь, здесь на целые мили вокруг нет никаких дорог.

– Но я не могу торчать здесь всю ночь! О Боже! Нам нужно вернуться назад, в… – лоно цивилизации, – чуть было не сказал он, но решил, что это будет не очень разумно. – В Шривпорт.

– Очень жаль. У меня есть радиотелефон, если тебе нужно кого-то предупредить – можешь позвонить.

«Надо сообщить Смотсу, – подумал Флинт. – Смотс обязан знать, что дичь поймана. Сейчас он, конечно, дрыхнет, но не» станет возражать, если его разбудят ради такого известия…»

Остановись, – приказал он сам себе. Черт с ней, с этой минутой. И чего ради он должен торопиться звонить этому сукину сыну, любителю уродов? Сейчас важен он. Флинт. Он не должен бежать и звонить Смотсу, как какой-то подросток, испугавшийся трости отца. Так или иначе, если бы Смотс не повесил на него Эйсли, он закончил бы эту работу еще вчера. Ну, значит, и черт с ним.

Вслух Флинт сказал:

– Нет, мне нет необходимости кому-то звонить. Но что же нам делать? Оставаться здесь и ждать, пока не придет судно? – Он устал, был весь в грязи и боялся, что Ламберт выкинет какой-нибудь фокус. – Вы не скажете, где тут можно принять душ и немного поспать?

– Ну, знаете, гости к нам приезжают не часто. – Сигара Барта давно погасла, но он по-прежнему держал ее в зубах. Теперь он вынул ее и разглядывал пепел, размышляя, стоит ли тратить на нее новую спичку. – Вы имеете в виду помещение для всех вас? Или вам нужно отдельные апартаменты для дамы?

– Я не хочу спать в одной комнате с ними! – Арден все еще была ошеломлена всем тем, что услышала от Энджи. Карликовый бульдог у нее на руках с тоской наблюдал за Пелвисом. – Уж лучше я всю ночь просижу здесь!

– Сколько у вас денег? – спросил Флинта Барт.

– Не слишком много.

– Сотня долларов найдется?

– Возможно.

– Хорошо, тогда договоримся, – сказал Барт. – Большие шишки держат здесь пару домишек, чтобы останавливаться там, когда они приезжают сюда. Им не нравится жить в бараках вместе с рабочими, вы понимаете. Я знаю, кто может открыть замок. Пятьдесят долларов за каждую, и вы получите их на всю ночь. Комнаты не очень большие, зато отдельные и постели там чистые.

– У меня в бумажнике пятьдесят долларов, – сказал Дэн. Мысль о постели – чистой или грязной, ему было все равно – была соблазнительной. Тем более, что это его последняя ночь, когда он будет спать в комнате, где нет на окнах решеток. – Я заплачу за девушку.

– Ну что ж, хорошо, – сказал Флинт. Он взял у Дэна бумажник, вынул свой, достал деньги и протянул их Барту.

– Отлично, только подождите минуту, я хочу дослушать песню. – Пелвис начал исполнять медленную, в стиле западного кантри, слезливую мелодию под названием “Anything That's Part of You”. Слушатели сидели, затаив дыхание, стояла почтительная тишина, а пианино издавало задумчивые звуки, и голос Пелвиса высоко парил в тоске, полной страданий. Проститутки тихо рыдали. – Клянусь, – сказал Барт, – этому малому вовсе не нужно подражать Элвису. – Он взглянул на Флинта. – Вы его менеджер?

– Нет.

– Эх, черт возьми, стать бы мне его менеджером. Уехать из этих болот, разбогатеть и никогда не оглядываться назад.

– Арден? – Дэн заметил, что уголки ее рта подрагивают, а в глазах пустота. Ей тяжело это пережить, подумал он. Она так слепо верила в Спасительницу. Она пожертвовала всем, и вот ее мечта кончилась.

– Эй? – осторожно позвал он.

Она не ответила. Просто не смогла. «

– Ты не подвинешься? – попросил Дэн Флинта, и тот, посмотрев на Арден, пропустил его. Дэн встал рядом с ней. Он хотел обнять ее за плечи, но не был уверен, станет ли ей от этого лучше. – Прости, – сказал он. – Мне хотелось бы, чтобы ты нашла то, что искала.

– Я… Я не могу поверить, что она умерла. Просто не могу. – На ее ресницах блеснули слезы, и она торопливо смахнула их. Мамми лизнула ее в подбородок. – Я не могу в это поверить. Юпитер не мог обмануть меня.

– Послушай меня, – твердо сказал Дэн. – Сейчас, в эту минуту, ты должна вернуться к реальности. Это значит – вернуться в Форт-Уэрт и взяться за обустройство собственной жизни. Как бы ни было плохо сейчас, все должно измениться к лучшему.