Харолд Финли. Шофер, который при необходимости исполнял обязанности дворецкого…

– Как же она с ним флиртовала?

– Изобретала маленькие поручения, чтобы ему все время приходилось возить ее туда-сюда. В Тилбери, чтобы вернуть книгу в библиотеку при книжном магазине. В Фарнэм, чтобы найти ленту в тон шляпке. Однажды он возил ее даже в Лондон повидаться с приятельницей. Но миссис Рассел узнала обо всем и запретила ей ездить в Лондон. Не годится, чтобы незамужняя девушка ездила так далеко одна. Неразумно она поступила!

Лондон, гнездо порока…

– Да, наверное, – ответил Ратлидж.

– Вы, значит, не знаете, как тот человек нашел медальон миссис Рассел и почему вставил туда фотографию мисс Синтии?

– Нет, не знаю. Но, когда я найду мисс Фаррадей, надеюсь, она что-то прояснит.

– Да, она наверняка и вам начнет глазки строить, если я хорошо ее помню… и если она не изменилась. – Как будто поняв, что сказала больше, чем собиралась, миссис Бразерс добавила: – Хотя, справедливости ради, злой-то она не была, только живой, веселой. Иногда ее трудно было выносить.

– Вы, случайно, не поддерживали с ней отношения после того, как она покинула «Берег»?

– Здесь я ничем не могу вам помочь, уж извините. И где именно она поселилась в Лондоне, я понятия не имею. Она мне не сказала, а даже если бы и десять раз повторила, я бы все равно не запомнила. Ведь я ни разу не бывала в Лондоне. Слыхала я, что она стала жить в доме, который раньше принадлежал ее родителям, да что вам с того толку? Сейчас она, скорее всего, замужем и живет где-нибудь в другом месте.

Ратлидж допил чай, взял со стола медальон вместе с конвертом и поблагодарил миссис Бразерс.

– Вы так и не сказали, откуда у вас медальон миссис Рассел, – напомнила она.

Ратлидж понял, что должен сказать ей правду.

– Он был на шее у мертвеца, которого выловили из реки.

Переварив то, что сказал ей Ратлидж, миссис Бразерс спросила:

– Если медальон был у того человека… откуда он его взял? Может, знал, что случилось с миссис Рассел?

– К сожалению, не могу вам ответить, – сказал Рассел. – Но чуть раньше он сообщил в полицию, что Рассел когда-то убил Фаулера.

Миссис Бразерс пылко покачала головой:

– Не может быть! Не верю! Еще могу себе представить, чтобы мистер Рассел поколотил мистера Фаулера. Он, мистер Уайат, часто вымещал на нем гнев. Но чтобы убить? Нет.

– Но вы говорили, что между ними пробежала кошка из-за Синтии Фаррадей.

– Если бы каждый ревнивец начал убивать своего соперника, у вас работы было бы больше, чем у бобров в грозу! – возразила Нэнси Бразерс. – И вот что еще я вам скажу: на вашем месте я бы не стала доверять словам человека, который носил на шее медальон мертвой женщины.

От фермы Бразерсов Ратлидж вернулся в Фарнэм и оставил машину у гостиницы «Стрекоза». Здание оказалось довольно живописным по сравнению с соседними домами: впереди, в красивом палисаднике, пышно цвели штокрозы.

Он заметил, что народу на улице больше, чем в прошлый раз. Женщины шли за покупками, рыбаки возвращались с промысла, рабочие стояли у скобяной лавки, коротая время. Река, что виднелась за главной улицей, поблескивала на солнце. Наступило время прилива, и лодки покачивались на небольших волнах.

Ратлидж остановил первого же встречного, судя по грубой одежде, он занимался тяжелой физической работой, к ногтям его прилип цемент.

– Моя фамилия Ратлидж, – начал он, заранее достав фотографию из конверта. – И я ищу родственников вот этого человека. – Он протянул рабочему снимок.

Тот едва мазнул по нему взглядом. По его невыразительному лицу трудно было понять, о чем он думает.

– Не знаю такого. – Он отодвинул фотографию и зашагал прочь.

Ратлидж пошел дальше, увидел, что из скобяной лавки выходит человек с засовом в руке и придирчиво разглядывает покупку, как будто не очень доволен ею. Когда на его лицо упала тень, человек с засовом вскинул голову.

– Вы кто такой? – осведомился он, как будто Ратлидж свалился с луны.

Ратлидж узнал его – человека в вельветовых брюках и рабочей рубахе, который в прошлый раз подходил к нему на улице. Однако он не знал, помнит ли его местный житель. Он терпеливо повторил свой вопрос.

Человек оттолкнул протянутую руку.

– Никогда его раньше не видел! – отрывисто ответил он и зашагал прочь.

Ратлидж останавливал еще троих и встретил тот же недружелюбный отказ. Никто не желал узнавать мертвеца. И невозможно было понять, говорят они правду или нет.

Хэмиш посоветовал: «А ты спроси женщину».

Ратлиджу пока не хотелось показывать фотографию женщинам. Для миссис Бразерс пришлось сделать исключение, потому что она служила в усадьбе «Берег» и знала хозяев и других слуг в лицо.

Он дошел до конца главной улицы; оттуда дорога поворачивала в сторону ферм. Оглянувшись, он решил зайти в местное питейное заведение. Паб «Гребная шлюпка» стоял на берегу реки; за ним виднелся крохотный заливчик, который как будто вгрызался в заросли камыша.

С одной стороны, не очень хотелось вести расспросы в пабе, потому что тогда о цели его приезда быстро станет известно всем. Ратлидж прекрасно понимал, что и люди, с которыми он уже беседовал, тоже могут оказаться разговорчивыми, но отчего-то ему казалось, что сплетничать они не станут. В пабе, где завсегдатаи болтают свободно, как члены «Женского института»,[5] после его ухода непременно поползут слухи, а он предпочитал сам наблюдать за реакцией на свои слова. С другой стороны, ему нужно было узнать, кто же приходил к нему две недели назад и кого вытащили из Темзы в Грейвсенде. Старший суперинтендент Боулс надеется, что к вечеру все станет ясно. А Боулс не слушает никаких отговорок, даже если они весомые.

На вывеске, которая покачивалась на легком ветерке, изображались три гребца, которые усердно налегали на весла, ведя свое суденышко в открытое море.

Ратлидж вошел. В зале царил полумрак. Двое посетителей, сидевших за столиком, играли в криббидж. Еще один завсегдатай горбился за столиком в углу. Он ел толстый сэндвич и запивал, похоже, сидром. Окна в дальней части зала выходили на реку. Сбоку Ратлидж заметил лестницу, которая вела, как он решил, в погреб – а может быть, тоже к воде.

За стойкой, где тускло поблескивала медь и сияло отполированное временем и локтями нескольких поколений завсегдатаев дерево, стоял очень высокий и худой человек с редеющими седыми волосами. Он выпрямился, увидев, что вошедший – не местный. Пока Ратлидж шел к стойке, трактирщик не сводил с него глаз, но не проронил ни слова. И глаза его не выдавали ничего, зато губы сжались в тонкую линию.

Когда Ратлидж подошел, трактирщик сразу же спросил:

– Вы ведь из полиции?

Посетители за двумя столиками живо развернулись к стойке.

– Моя фамилия Ратлидж, – начал инспектор, не считая нужным далее представляться. Положив на стойку фотографию, он повторил то, что уже говорил прежде: он разыскивает родственников этого человека.

– Они, что ли, наследство получат? – поинтересовался трактирщик.

– Не могу сказать, пока не найду их.

– Отчего он умер?

– Его выловили из реки.

Бармен поднял брови, впервые выказав интерес.

– Из Хокинга?

– Неподалеку, – ответил Ратлидж. В конце концов, Темза протекает мимо Тилбери. С точки зрения расстояний в этой части Эссекса можно сказать, что труп выловили «неподалеку».

– Никогда его раньше не видел, – сказал, наконец, трактирщик.

– Вы давно владеете пабом?

Бармен ответил молчанием.

– По-моему, лет десять, а то и дольше, – продолжал Ратлидж. – Мне говорили, что мертвец когда-то жил в Фарнэме. По-моему, своих завсегдатаев вы должны узнавать хотя бы в лицо, если не по именам.

– Память у меня плохая, – ответил бармен и, повысив голос, позвал: – Эй ты, за угловым столиком!

Завсегдатай, который вернулся было к своему сэндвичу, поднял голову, вопросительно сдвинув кустистые брови.