- Чего пришел? - неприветливо проговорил парень, наблюдая, как медведь приблизился к нему вплотную и уселся на задние лапы, - Видишь, что со мной из-за тебя сделали? Сильно тебе мой рюкзак нужен был, а?

Топтыжка на эту гневную тираду жалобно заревел и принялся тереть лапами нос.

- Так ты жаловаться мне пришел, негодник? - хмыкнул Влад, догадавшись о причине его появления, и добавил со вздохом, - Где у тебя совесть? - медвежонок захныкал и пододвинулся еще ближе. Влад понял - злиться на проказника нет никакой возможности и протянув руку обвалил того на бок, - Что и тебе досталось? Получил от Василисы Андреевны веником, да?

Топтыгин, почувствовав перемену в голосе человека, подкатился к нему пушистым шаром и затих, прижавшись к боку. Влад, морщась от боли, почесал медвежонка между ушей. Полежал еще немного, собираясь с духом, прежде чем показаться кому-то на глаза. Но лежи, не лежи, а идти-то все равно надо, тем более, что опустившийся на Бору вечер уже дышал прохладой. Влад встал на колени, на ощупь, отыскивая в темном деннике свою мокрую рубаху. Найдя, кое-как натянул на себя, застегивать не стал - что толку, до дома только дойти.

Встречаться с Аней очень не хотелось. Зная девушку, мог сказать точно - она тоже устроит ему нагоняй, а ее гнев перенести сложнее, чем Сахину порку.

Каждое движение причиняло почти нестерпимую боль и голова начала противно кружиться. Влад схватился рукой за перегородку, постоял немного, ожидая, когда в голове чуть прояснится, а потом, пошатываясь, побрел к дому.

Уже берясь за ручку двери, понял - сегодня выслушивать Анино ворчание никаких сил нет, да и в глаза смотреть стыдно. Так что ему остается только одно - как можно незаметнее проскользнуть в комнату и когда она поднимется сказаться спящим, авось будить не станет. А с утра она должна куда-то уйти на несколько дней...

Я опять опустилась на кресло у камина и уставилась на огонь. Через некоторое время меня кто-то нерешительно тронул за плечо. Я подняла глаза, возле меня стоял Олег.

- Чего тебе? - немного неучтиво спросила я.

- Ань, хочешь, я на конюшню схожу, посмотрю как он там?

- Не знаю, - честно призналась я.

Скрипнула входная дверь и в дом проскользнул Влад и, ни на кого не глядя, проковылял к лестнице. Я посидела еще некоторое время, борясь с желанием кинуться следом, и поднялась наверх.

Влад лежал на кровати поверх одеяла, уткнувшись лицом в сложенные под головой руки. Я, не включая свет, прошла к окну и распахнула его, впуская в комнату ночную прохладу, постояла немного, глядя на озеро, с ровной полоской голубоватого света.

- Владка, - тихо позвала я, подсаживаясь к парню, он не шевельнулся и ничего не ответил. - Влад, - повторила я и осторожно положила руку на его плечо, - тебе очень больно? - я осеклась оттого, что спросила очевидную глупость, но и молчать сил не было.

- Нечего меня жалеть, - он дернул плечом, сбрасывая мою руку, - я сам виноват и сам ответил. Все, и хватит об этом.

- А я и не собиралась тебя жалеть, - фыркнула я, и, отворачиваясь нечаянно задела его бок.

- Поаккуратней нельзя? - раздраженно процедил он сквозь стиснутые зубы.

- Нельзя, - ехидно ответила я, - ты же сам приказал тебя не жалеть.

Я встала и отошла снова к окну. Пора ложиться спать, завтра предстоит тяжелый день, надо встать до зари. Все! И пусть Влад с его проблемами катиться ко всем чертям, которых только смогли выдумать многочисленные религии.

...Влад повернул голову и уставился на ее хрупкий силуэт у окна, сотканный из темноты и бледного света. И чего, спрашивается, взбесился? Ему бы прощение просить, а он наорал! Вот и как понимать этих женщин? Ей сейчас положено злиться и ругать его, что он, подлец, подвел ее, доверия не оправдал и вляпался в очередную неприятность, а она ж нет! Жалеет, сочувствует! Очень ли больно, спрашивает! Вопрос-то какой идиотский, и как на него ответить? Нет, Аня, мне очень приятно. Так что ли? А с другой стороны - радуйся дурак, хоть кому-то нужен. И задела она тебя рукой, так потерпи, она ж не специально, случайно вышло. А ты...

Влад лежал, не зная, как поправить недавнюю грубость, чувствуя себя последней сволочью. Интересно, а если попросить принести воды не откажет? Тем более, что пить действительно очень хочется. Влад слабо шевельнулся, видя, что она собирается отойти от окна...

Вставать завтра рано, в очередной раз напомнила я себе, но почему же тогда я продолжаю стоять у окошка, наблюдая, как ветер раскачивает верхушки деревьев, слушаю, как вздыхает озеро и жду, что Влад позовет, ища сочувствия, и пожалуется? Неужели я все-таки влюбилась в этого глупого непутевого мальчишку? Или это синдром привыкания? Когда врач настолько сживается со своим пациентом... даже думать не хочется! Отогнав эти ненужные и опасные мысли, я переоделась и уже собиралась ложиться, как услышала из темноты:

- Если тебе не трудно, принеси, пожалуйста, воды, - чуть слышно попросил он.

- Хорошо, - с готовностью откликнулась я, - может еще чего-нибудь? Ты, наверное, есть хочешь? - и тут же одернула себя, ну кто после такого вечера захочет есть?

- Нет, спасибо, только воды.

Я сходила вниз, налила в кувшин воды и уже собралась нести, но передумала. Вернулась на кухню, сварила грог, сделала несколько бутербродов с колбасой, солониной и сыром, сложила все в маленькую корзинку, и потащила добычу наверх.

- Вместо воды я грога сварила, ничего? - спросила я, выставляя содержимое корзинки на табуретку возле его кровати.

- Ничего, - эхом отозвался Влад, поворачиваясь и приподнимаясь на локте.

- Держи, - я подала ему чашку, - только аккуратно, горячий.

Он поблагодарил меня кивком головы и, сделав несколько осторожных глотков, отставил ее.

- Здесь еще бутерброды, будешь? - неизвестно чему радуясь, быстро проговорила я, снимая с тарелки салфетку.

- Давай, - согласился Влад.

Я пододвинула к нему тарелку, а сама устроилась на своей кровати, чтобы не мешать. Комнату заливал свет Крека, его едва хватало, различать предметы вокруг, но мне было достаточно. Я словила себя на том, что улыбаюсь, наблюдая как Влад, почти не жуя, глотает еду, запивая обжигающим грогом.

- Как же это тебя угораздило? - поинтересовалась я через некоторое время.

- Ругать будешь? - вместо ответа спросил он, запихивая в рот последний кусок.

- Нет, - покачала я головой, - не буду, - я пересела к нему, - Владушка... - он тихо засмеялся, - что я смешного сказала? - смутилась я.

- Ты меня так ласково называешь, каждый раз, как со мной какие-нибудь гадости случаются.

- Ты находишь это смешным? - еще больше смущаясь пролепетала я, даже не подозревая, что он это запоминает.

- Нет. Просто я вот о чем подумал, может почаще влипать в серьезные неприятности? Что бы ты мурлыкала 'Владушка'. Ты знаешь, я готов даже побои ради этого терпеть.

- Что за разговорчики, глупый мальчишка, - нахмурилась я, - давай лучше посмотрю, что там Саха наворотил.

- Переводишь стрелки? - Опять засмеялся Влад, - и чего ты так со мной возишься, понять не могу. Я и не из таких передряг живым выходил. Помнишь тот шрам от ноги через весь живот?

- Это тот, который по ребрам уходил на спину? - из вежливости уточнила я, хотя это было излишним, я его помнила.

- Так вот, - Влад отодвинул тарелку и улегся, - было это на арене. Мне достался тогда очень сильный противник, может и не сильный вовсе, но я провел к тому времени около девяти боев, так что на меня хватило. Если бы я выиграл и в тот раз, мне бы дали свободу. В общем, я его уже почти уходил, но тут он выхватил маленький ножик, на нем кожаные доспехи, а на мне, смех сказать - набедренная повязка. Ну, выхватил он нож и чиркнул мне по животу и разрезал все не хуже твоего скальпеля. Надсмотрщики решили, что я сдох и выкинули в яму для мусора. Значит, лежу я там, кишки наружу...