Потолкавшись по дому и не найдя себе другого применения натянула купальник и отправилась на озеро. Надо было посидеть в тишине и обдумать, как безболезненно объявить Сахе, что в скором времени его приедут убивать, а у Васены на кухне появится молодая невестка. Немного поплескавшись в теплой воде, я устроилась в тенечке на полотенце и принялась исправно думать. Мысли ворочались медленно, как впадающая в спячку черепаха и я не заметила, как провалилась в сон.

Разбудили меня гневные вопли Васены и ответное бурчание Сахи, явно пытавшегося отбиться от нападок. Я подняла голову и посмотрела в сторону дома. Саха на пару с Владом притащили из лесу объемистый мешок, подвешенный к двум длинным шестам. Мешок вел себя неспокойно, внутри что-то основательно копошилось. Мужики с явным облегчением опустили мешок. Я подперла щеку, наблюдая за развитием событий. Саха наклонился над мешком и принялся развязывать горловину, за что получил от Васьки звонкий шлепок по заду. Саха поднялся во весь свой огромный рост с намерением дать жене должный отпор. Интересно, вяло подумала я, когда Саха успел переодеться в красную рубашку, если они только пришли?

Саха чуть сдвинулся, и я поняла, что рубашка его совсем не красная, а очень даже белая. На спине. Я подскочила и побежала в их сторону, как была в купальнике, в их сторону.

- В чем дело? - спросила я запыхавшись.

- Твой дядя припер в дом очередного медведя, - рыкнула Васька, - я еще одну зверюгу не потяну.

- Да подожди ты со своим медведем. Васька, посмотри у Сахи весь бок в крови, - я обошла дядю, рассматривая его в разных проекциях, - мне кто-нибудь объяснит что случилось?

- Ничего особенного, - проворчал Саха, все-таки прижимая руку к правому боку, - подрал нас немного маленький Топтыжка, но его можно понять он остался без мамки и напуган до смерти...

- Васька, - прервала я защитные речи Сахи, - мне нужна горячая вода, чистые тряпки и лед. Быстро!

- Ничего с ним не случится на нем как на собаке, - проворчала Васена, разворачиваясь на каблуках и направляясь на кухню за горячей водой.

Я запинала двух Романовых в дом. Масштабы бедствия поражали: медвежонок зацепил Саху всего-то пару раз, оставив на его груди и боку семь глубоких ран. Владу повезло больше - зверь задел только плечо. Четыре не очень глубокие царапины. Васька, все еще ворча, застелила обеденный стол чистой простыней, принесла несколько ламп и даже разложила все, что нашла медицинского в моем рюкзаке.

- Ты зашивать сможешь? - спросила я тетку, вкалывая Сахе анестезию.

- Нет! - замотала она головой.

- Васька, - принялась я увещевать ее, - это та же акупунктура, только с нитками.

- Нет уж, уволь. Постоять постою, но шить даже не проси.

- Как хочешь, - отступилась я, - Саха, начнем с тебя. Я наложу швы, потом нельзя будет три часа двигаться. И не смей со мною спорить! Влад, приложи пока к плечу лед, если пойдет опухоль, зашить не получится. Васька, направляй свет.

- Ишь, раскомандывалась, - развеселился Саха, - чистый Дмитрий Петрович, только маленький и в юбке.

- Ты мне объясни, - обратилась я к Сахе, пропуская его замечание мимо ушей - вот ты такой опытный егерь, как же ты допустил, что б тебя медвежонок подрал?

- Потому что опытный, вот и подрал. Расслабился я, не ожидал, что такой кроха в драку полезет. Его пока Влад вылавливал, получил пару царапин, тут бы мне насторожиться, ан, нет, я ж, гордец, подумал, что парню сноровки маловато. Потом взял у него медведёнка, а тот возьми да хватани меня лапами. Маленький, то маленький, а на лапах все равно когти.

- Ясно, - я сосредоточено вязала узлы, - Саха, как ты думаешь, ты с братом своим справишься?

- Смотря, на каких условиях, - пожал Саха левым плечом.

- Здесь у тебя.

- Ну, здесь, я, пожалуй, его уложу, а к чему эти вопросы? - подозрительно сощурился он.

- Только не дергайся, - попросила я, - папа приедет где-то в конце недели, он обещал тебя убить.

- Димка не медведь, - философски заметил Саха и расслабленно откинулся, - одолею как-нибудь. Я уж думал серьезное что.

Дальше я работала молча. С егерем я провозилась не менее сорока минут. Какой бы медвежонок не был маленький, а продрал до кости. Закончив зашивать, я взяла приготовленный заранее шприц и спрятала в карман. Так просто Саха уколоть себя не даст. Тем более снотворное. Больному нужен покой, а зная Саху, ни о каком покое речи не пойдет. Я помогла мужчине сесть, замазала швы заживляющей мазью и принялась туго бинтовать. Конечно, можно прикрыть салфеткой, закрепив по краям пластырем. Но Саха убьет меня, когда придет время снимать повязку, а вместе с ней выдирать добрый клок шерсти с его исполинской груди.

- Ты закончила? - поинтересовался он, видя, что я надежно закрепила повязку, и собрался сползать со стола, уже прихватив свежую рубашку.

- Подожди минутку, остался последний штрих, - попросила я.

- Что еще? - недовольно буркнул он.

- А вот что, - я сделала быстрый укол в его плечо.

Обманывать нехорошо, а что делать? Заставить Саху повернуться на бок, да еще при мне заголиться и несколько секунд полежать спокойно, это утопия.

- Это еще что такое? - заревел егерь на всю округу, гневным взглядом сверля шприц в моих руках.

- Ничего, - пожала я плечами, - всего-навсего снотворное.

Саха с минуту буравил меня свирепым взглядом, а потом изрек заплетающимся языком:

- Я тебе ноги повыдергиваю, пигалица.

- Обязательно, - не стала я спорить, - а теперь поднимайся и шагай в свою комнату, пока идти можешь.

- Я его провожу, - вызвалась Васена, всеми силами старающаяся сдержать улыбку.

Убедившись, что они благополучно достигли второго этажа я вернулась к Владу, все это время сидевшему на подоконнике и со скучающим видом и качающего ногой.

- Ну что, молодой человек, теперь вы, - я указала ему на кресло.

Влад переместился на указанное место, с тревогой глядя на две оставшиеся упаковки с нитками.

- Ань, а тебе ниток хватит? - высказал он вслух свои опасения.

- Не волнуйся на тебя достаточно, - я повернула лампу, - здесь всего четыре аккуратные царапинки.

Я старалась шить как можно аккуратнее, чтобы не осталось потом сильно заметных шрамов. Да еще и Влад мешал, как мог.

- Аня, - взмолился, наконец, он, - может, можно побыстрее, а? Я не обедал, есть охота.

- Еще минутку, - пробормотала я, накладывая последний шов и призывая себя к терпению.

- Все. Можешь идти кормиться, - разрешила я, заклеивая швы пластырем, - Как поешь, сразу наверх в постель и отдыхать до завтра. Если увижу хоть какую-то активность, вкачу снотворное, как и Сахе.

- Как скажешь.

...Влад, так долго мечтавший об отдыхе и неожиданно получивший его, едва не свихнулся от безделья. По словам Ани, ему можно только есть, и спать, ну, еще выходить на улицу и как старому деду сидеть у дома на лавочке. От нечего делать Влад все чаще присматривался к своему рюкзаку. Его не тянуло, нет. Просто, как и любому другому не в меру любопытному человеку было интересно - уколись он сейчас, что будет? Ведь это всего один раз. За раз-то привыкнуть не успеет.

Повинуясь желанию и, совершенно не думая о последствиях, Влад, воровато оглядываясь, порылся в своем рюкзаке и извлек из него пару ампул и шприц. Завернув все это в большое полотенце, отправился в ванную комнату.

Хорошенько запер дверь, пустил воду, чтобы никто не мог подслушать, чем он занимается. Закатал штанину, решив, как и в прошлый раз колоться в щиколотку. Остроты ощущениям прибавляло еще и осознание, что все находятся дома. Совсем рядом, за тонкой перегородкой двери. Сделав укол, сразу спрятал шприц-пистолет и ампулы в карман. Не дай Бог забыть здесь что-то из этого. Посидел с минуту, не шевелясь и ожидая, когда накатит. И накатило... но совершенно не то, что ожидалось. Никакой легкости и в помине не было.

Сознание заволакивал липкой паутиной страх. Черный, непролазный, как лес ночной порой. Все внутри похолодело и, кажется, оборвалось, падая неизвестно куда, будто и границ тела Влада не существовало больше. Комната, противореча всем законам физики, полетела в тартарары вслед за внутренностями. Он попытался ухватиться за что-нибудь рукой, но руки у него уже не было. Не было ничего, только черная пустота вокруг. Пустота начала сжиматься, обещая раздавить малюсенькую песчинку, именуемую Владиславом Романовым, не понятно как затесавшуюся в этот строго ограниченный вакуум. Влад зажмурился, стараясь не заорать благим матом.