И от этого тепла мое сердце забилось удивительно четко и сильно: пока мы вместе, нет ничего, что мы не смогли бы преодолеть.
Пока мы вместе…
Ужин заканчивается очень быстро: теперь, когда не надо передо мной красоваться (опустошенные лица в пламени костра выглядят удручающе), все торопятся как можно скорее добраться до походных постелей, устроенных из хвойных веток, укрытых одеялами и плащами.
Лера поднимается первой, словно давая команду: отбой.
Вставая, бросает в пустоту короткую речь о надежде на то, что если она увидит сны, то они будут более приятными, чем те, которые не давали ей покоя прошлую ночь.
По установившейся тишине я понимаю, что все остальные разделяют ее ожидания.
И, когда закончив с обходом лагеря, ложусь рядом с ней, очень радуюсь, что в отношении нее эти чаяния сбылись: я не выпускал ее из своих объятий до самого рассвета, а она доверчиво прижималась ко мне, одаривая теплом и ощущением покоя.
Я позволил им спать столько, сколько требовалось для полного восстановления.
И лишь когда Лера, а последней была она, потянувшись под походным одеялом и с легкой улыбкой открыв глаза, прошептала: «Кажется, я выспалась», – я дал команду завтракать и готовиться к выходу.
В этот день судьба была к нам благосклонна. К вечеру, когда мы уже подыскивали место для очередной стоянки, Хаиде, острота зрения которого удивляла даже меня, заметил с возвышения, куда он забрался, осматривая окрестности, развалины того самого города, который и являлся окончательным пунктом первой части нашего похода.
И вновь до странности спокойная ночь, и нет даже намека на опасность, которая должна подстерегать нас со всех сторон. Вот только ни у меня, ни у тех, кто пытается шутливо называть наш поход «увеселительной прогулкой», не появляется даже мысли о том, что все самое страшное – уже позади.
Неприятности могут возникнуть в любой момент.
И они не заставляют себя ждать.
Первой угрозу снова ощущает Лера. Но теперь, стоит ей лишь замереть в задумчивости, пытаясь понять, что заставляет ее чувствовать напряжение, как все остальные принимают такую же позу. Осматривая, прослушивая и исследуя поисковыми заклинаниями окружающее нас пространство.
– Внешний контур защиты настроен на диких животных. У них сильнее чувствительность к этому полю.
Я оборачиваюсь к Асии. И вспоминаю слова Ригана: «Она – убийца. Спокойный, хладнокровный убийца, который не испытывает к своей жертве ненависти».
Вот только… Ей хватило пяти лет, чтобы она не просто научилась чувствовать, но и открывать то, что у нее на душе во взгляде, улыбке. И при этом она не утратила способности анализировать факты и делать выводы. Вот и теперь еще не было сказано ни слова, а она уже успела опознать врага.
– Сколько их всего? – уточняю я у нее. И мне приходит мысль: о том, с чем мы можем встретиться на пути, она должна была рассказать нам значительно раньше.
– Внешних – три. Звери, разумные, драконы. Затем еще три внутренние. Чаще всего ячеистая защита, в которой оставлены проходы для тех, кто знает ее структуру. И последний, седьмой контур. Через него можно пройти, только зная секретные коды доступа.
Уж это сочетание слов мне знакомо. И не только потому, что Лера с Асией несколько дней бились над тем, чтобы объяснить мне, что такое управление доступом и как оно работает, систему шифрования и прочие заморочки из области информационных технологий. Тем более что время от времени мы с Сашкой мотались на его родину и с мальчишеским упоением играли в сети в компьютерные игры. Так что, что такое пароль и как он вводится, я знаю.
– Какое расстояние между ними? – Лера пристально смотрит на меня, даже не пряча того недоумения, которое вызывает у нее мой резкий тон.
И я, чтобы не поставить жену в неприятное положение, пытаюсь смягчить хотя бы взгляд.
Правда, создается впечатление, что Асия не обратила внимания ни на то, ни на другое.
– Обычно первые три кольца довольно близко друг от друга. Все зависит от местности и мощности тех источников, которые поддерживают их работу. Для остальных стандартов нет: под каждый портальный зал защита формировалась исходя из разных параметров.
– Значит, сюрпризов можно ждать откуда угодно и когда угодно. – И она в ответ кивает головой.
А глаза ее горят… Той самой ненавистью, которую она якобы испытывать не должна. И направлено это чувство не на нас.
Но я готов заложить свои клинки, на мой вопрос: что является источником ее гнева в адрес своих сородичей? – самым вероятным ее ответом будет молчание. Ведь даже Лере, которую она считает для себя самым близким существом на Лилее, она так и не доверилась.
На следующее кольцо защиты мы натыкаемся, не пройдя и сотни шагов. Сначала возникает напряжение. Затем на его смену приходит ужас. И если в первые мгновения он едва ощутимый, с уже ядовитым, но таким сладостным вкусом, что хочется впитывать его в себя, ощущая, как разгорается кровь в жилах, требуя немедленного действия. То стоит, преодолевая его, пройти вперед еще немного, как он становится всеобъемлющим, теперь уже леденя кровь и заставляя сдерживать рвущийся из груди крик. А потом паника. И если бы не присутствие среди нас Асии и Ригана, которые нашли довольно простой способ решения этой проблемы: связать нас и тащить через защиту силой, – вряд ли мы смогли бы ее преодолеть так быстро. И лишь один Рамон не радовался такому выбору, продолжая всю дорогу через защитную полосу ворчать о том, что он просканировал структуру плетения и догадался, как можно ее обхитрить.
Не знаю, насколько он был прав, потому что останавливаться и проверять его догадки, никто не собирался. Наконец и это препятствие осталось позади.
Несколько минут передышки, и мы вновь устремляемся вперед. А я неизвестно какой по счету раз задаю себе один и тот же вопрос: стоит ли все, что мы делаем, тех целей, которые преследуют правители Лилеи и в их числе мой отец?
Надеюсь – стоит.
Интересно, а как бы развивались события, если бы я принял власть? Боюсь, лично для меня ситуация стала бы еще сложнее. Потому что если угроза нападения даймонов действительно существует, я принял бы такое же решение.
– Олейор. – Я поднимаю тревожный взгляд на подошедшую ко мне черную жрицу, мысленно благодаря ее за то, что не дала додумать эту мысль до конца. – Тебе и Лере лучше быть поближе к Ригану. Мои родичи в этом мире больше всего не любят драконов. Так что…
Да, выводы напрашиваются невеселые. Радует лишь одно. Нас много, и среди нас есть маг Равновесия. Не знаю, сможет ли она усмирить взбесившегося дракона, но удерживать частичный контроль ей точно удастся.
– Спасибо. Я понял. – И я, склонив голову, еще раз выражая признательность за подсказку, подхожу к отпрыску властителя. – Ты не хочешь отдать оборотням оружие?
Медовый зрачок на краткий миг наливается яростью и… тухнет. И он, не говоря ни слова, передает Хаиде, которого я подзываю жестом, сначала ножны с мечом и кинжалом. А затем и замотанный в грубую ткань двуручник, который он носит за спиной.
Остальные мрачно переглядываются, уже догадываясь, к чему мы готовимся, и без предупреждения отходят от нашей четверки. Асия, как ни странно, остается рядом.
Минуты идут одна за другой. Приходится не только вслушиваться, ожидая нападения, теперь уже не диких зверей, а нечисти (даймоны вывели множество ее разновидностей), но и следить за малейшим изменением в поведении дракона.
Мои чувства напряжены до такой степени, что, еще не видя, я кожей ощущаю, как вскидывает руку Лера:
– Всем отойти.
Первое желание – нарушить брошенный хриплым голосом приказ и броситься на помощь. Но, заметив, как медленно и осторожно отходит Асия, следую ее примеру. Ей лучше знать, что нас может ожидать.
Тело Ригана, дергаясь в конвульсиях, падает на землю. Его форма начинает плыть, принимая контуры ящера, но Лера, стиснув зубы, удерживает его в человеческом виде.
И лишь ожидание. Без возможности помочь. Видя, с каким упорством один стремится вырваться из-под контроля, а другой пытается удержать.
