Мне редко приходилось иметь дело с Микеладзе. Когда бы я ни приезжал в дивизию, он лежал больной. Встречал меня и сопровождал в полки майор Кравченко, лучше которого никто не знал расположения частей. Здесь он, как и на Днепре, был неутомим. Его перетянутая офицерским ремнем телогрейка была знакома всюду - и в штабах, и на переднем крае.

Многие офнцеры-десантники любили щеголять зимой в защитных куртках с меховым воротником. И сколько мы ни боролись с этим, за всеми уследить не могли. Из-за своей недисциплинированности некоторые становились хорошей мишенью н раньше времени уходили в госпиталь, а то и совсем из жизни.

Каждый раз, встречая меня в телогрейке, Кравченко только посмеивался.

- Я всегда, как штык! - говорил он.

- Рад видеть тебя здоровым и бодрым, - от души пожимал я ему руку.

* * *

Новый, 1944, год застал нас в обороне. Встречали мы его на квартире у начальника штаба. У него оказалось самое большое помещение, где смогли разместиться все свободные от боевых обязанностей офицеры штаба и политотдела. Соорудили какое-то подобие новогодней елки. Настоящей елки не нашли, а искусно преобразили в елку верхушку молодого лиственного дерева.

Первый тост за победу поднял начальник политотдела полковник Пащенко.

Посидели, закусили, поговорили.

- Что наша жизнь на войне? Пылинка! Дунул на нее - и нету, философствовал подполковник Прохоров в кругу начальников служб.

- В корне не согласен! - возражал корпусной инженер Ильченко. - На войне жизнь так же хороша, как и в мирное время. Она здесь даже дороже. Знаешь, как хочется дожить до победы!

"Пусть посидят, поболтают, - думал я. - Наступит утро, и снова каждый из них с головой окунется в свое дело. Генерал Щекотский станет собирать и обрабатывать сведения, передавать приказы. Муфель поедет со мной на НП и будет мерзнуть там. Пащенко уйдет к саперам или связистам, а Варкалн укатит тормошить тылы. Хмурый начальник разведки Шустин засядет за подготовку к поимке "языка", а веселый Москвин займется скучными сводками и схемами..."

Новый год принес много радостей нашему народу и его Вооруженным Силам. Он стал годом решающих побед над немецко-фашистскими захватчиками.

В половине января войска Ленинградского и Волховского фронтов нанесли противнику удар под Ленинградом и Новгородом, закончившийся полным разгромом ленинградской группировки гитлеровцев н освобождением Ленинградской области.

В конце января перешли в наступление Украинские фронты{5}. Наши войска разгромили корсунь-шевченковскую, луцко-ровенскую и никопольско-криворожскую группировки врага, что привело к последующему освобождению всей Правобережной Украины. Противник был отброшен за Днестр.

Об участии нашего корпуса в разгроме противника в районе Кривого Рога и освобождении Криворожья я и хочу рассказать.

Удержанию Никополя и Кривого Рога, как важных экономических районов с марганцевыми и железорудными разработками, немецко-фашистское командование придавало особое значение. К тому же противник стремился удержать за собой и никопольский плацдарм на левом берегу Днепра, откуда он надеялся восстановить сухопутную связь со своей отрезанной крымской группировкой.

Ннкопольско-криворожский выступ, включая и плацдарм, удерживали вновь сформированная после Сталинграда 6-я полевая и частично 1-я танковая немецкие армии (всего более двадцати пехотных, танковых и моторизованных дивизий).

Перед войсками 3-го Украинского фронта, от Ингульца до Днепра, к началу Никопольско-Криворожской наступательной. операции оборонялись 10 пехотных, 2 танковые и 1 моторизованная дивизии.

Первый оборонительный рубеж имел две - три траншеи, опоясанные проволочными заграждениями и минными полями. Все высоты и населенные пункты в ближайшей тактической глубине были укреплены и превращены противником в сильные опорные пункты. Еще глубже, в направлении Кривого Рога, для удержания рудников и самого города спешно готовились промежуточные и тыловые рубежи.

В начале января Верховное Главнокомандование поставило перед войсками 3-ю Украинского фронта задачу - ударом в общем направлении на Апостолово отрезать вражескую группировку в районе Никополя и совместно с войсками 4-го Украинского фронта уничтожить ее. В дальнейшем войска 3-го Украинского фронта должны были развивать наступление на запад, овладеть Кривым Рогом и отбросить противника за реку Ингулец.

В соответствии с директивой Ставки командующий войсками фронта генерал армии Р. Я. Малиновский свой главный удар на Апостолово решил нанести центром фронтовой группировки, а вспомогательный (на сутки раньше) левым флангом 37-й армии генерала Шарохина.

Эта армия 13 января 1944 года была передана из 2-го Украинского фронта в состав 3-го Украинского фронта и оказалась на его правом крыле.

В течение двух дней, 18 и 19 января, 82-й стрелковый корпус сдал свой боевой участок и сосредоточился в районе Сергеевка. В состав корпуса входили 188-я стрелковая дивизия Даниленко, две гвардейские Харьковские дивизии-28-я генерал-майора Г. И. Чурмаева и 15-я полковника П. М. Чиркова, истребительно-противо-танковая бригада и два инженерно-саперных батальона.

Все эти соединения и части были укомплектованы несколько лучше, чем другие. Командарм стремился возможно полнее обеспечить решение предстоящей задачи.

Корпусу предстояло прорвать подготовленную оборону противника восточное Веселые Терны на фронте в 4,5 километра. Глубина прорыва на первый день определялась в 4 километра. Направление удара шло прямо на юг, а затем поворачивало на юго-запад и проходило вдоль линий железной дороги на Кривой Рог.

Правее, у Веселые Терны, по-прежнему оборонялась 10-я гвардейская воздушнодесантная дивизия. Оставаясь в подчинении командарма, она к началу наступления должна была перегруппироваться к своему левому флангу и содействовать продвижению корпуса.

Левее занимала оборону 394-я стрелковая дивизия соседней 46-й армии. Ее задача оставалась старой - дивизия продолжала обороняться.

Таким образом, по замыслу командования, наступление корпуса велось с ограниченными целями, хотя мне, как исполнителю, об этом сказано не было. Начало атаки планировалось на утро, но это время меня совершенно не удовлетворяло.

Я был глубоко убежден, что корпус при отсутствии танков и авиации не сможет добиться утром того, чего он мог бы достичь ночью, и понесет большие потери.

К тому же меня сильно беспокоила возможная контрподготовка противника.

Все наши наблюдательные пункты и первый эшелон наступающих частей сосредоточивались в узкой полосе, в двухстах-трехстах метрах от переднего края. Сильный огневой контрудар по нашему расположению мог нарушить управление, нанести значительный урон изготовившейся к атаке живой силе и боевой технике, а возможно, сорвать подготовленное наступление.

Поэтому я просил разрешить мне начать атаку за полтора - два часа до рассвета. Генерал Шарохин разделял мое мнение. Наши соображения были доложены командующему фронтом, и он утвердил их.

Прорыв решено было осуществить в двухэшелонном боевом порядке. В первом эшелоне наступали дивизии Даниленко и Чиркова, во втором - дивизия Чурмаева.

Штаб корпуса переместился в Сергеевку и здесь развернул большую организационную работу.

Дел хватало с избытком для всех. Пащенко безотлучно находился в частях, поднимая боевой дух личного состава. Москвин целыми днями пропадал на рекогносцировках, помогая мне планировать бой и увязывать взаимодействие. Шустин был поглощен уточнением группировки противника и его оборонительных сооружений. Муфель со своим штабом готовил артиллерию, Ильченко оборудовал исходное положение, Варкалн обеспечивал предстоящий бой материальными средствами.

За хозяина на командном пункте оставался лишь начальник штаба. Он осуществлял общий контроль и руководил всем ходом подготовки.

На этот раз бой мы спланировали особенно тщательно. Рекогносцировки, постановка задач на местности и организация взаимодействия родов войск были проведены во всех звеньях, до командира роты - батареи включительно. Со всем личным составом дивизии на практических занятиях отработали тему "Прорыв подготовленной обороны противника в составе взвода, роты и батальона". Особое внимание уделили организации управления в бою, днем и ночью. В стрелковых ротах у были созданы ячейки управления, с которыми 26 и 27 января провели двухдневные сборы.