Мощная артиллерийская оборона, созданная самоотверженным трудом защитников Осмуссара, отличная выучка артиллерийских расчетов, мужество, проявленное доблестным гарнизоном, сделали свое дело: очередная попытка противника подавить сопротивление героев провалилась.
В сообщении Советского информбюро от 19 ноября 1941 года отмечалось:
"Береговые батареи Балтийского флота отразили попытку немцев высадить десант на остров О. Метким огнем советские артиллеристы потопили 6 катеров с солдатами противника".
"Чувство гордости присуще всем оставшимся в живых, - писал в письме ко мне командир башни Митрофанов. - Мы гордимся героическими делами своих соратников, погибших в боях с заклятыми врагами Родины и не щадивших своей жизни в борьбе с ними. Мы гордимся тем, что нам выпала честь быть членами замечательного боевого коллектива защитников Осмуссара. Несмотря на тяжелую обстановку, настроение личного состава оставалось бодрым, боевые повреждения немедленно устранялись, ежедневно появлялись новые сооружения, делавшие оборону острова еще крепче, еще неприступнее. В бою краснофлотцы и младшие командиры проявляли мужество и отвагу, высоко держали боевой авторитет Краснознаменной Балтики".
Активность артиллерии-противника снизилась. А тактика его осталась старой: "редкий огонь на изнурение". Но этот огонь был не опасен, он велся почти всегда в одно и то же время и одинаковым количеством снарядов. Командир дивизиона приказал совершенствовать противодесантную оборону острова, ибо враг не отказался от мысли овладеть им. В это время по приказу Ставки корабли Балтийского флота продолжали эвакуировать гарнизон Ханко, а Осмуссар прикрывал своим огнем переходы боевых и транспортных кораблей от возможного воздействия противника. Помимо отражения попыток врага высадиться на остров батареи с момента ввода их в строй провели до 70 стрельб по береговым и подвижным целям противника на море.
Не исключено, что стойкость защитников Осмуссара была одной из причин пассивности немецко-фашистских и финских надводных кораблей в течение тех полутора месяцев, когда мы вывозили защитников Ханко.
По приказу командира военно-морской базы Ханко эвакуация гарнизона на Осмуссаре началась 22 ноября. К этому моменту на острове находилось чуть более тысячи человек. Капитан Вержбицкий получил приказ эвакуировать на Ханко в первую очередь больных, раненых и тех, кто не связан непосредственно с обороной острова. Вместе с личным составом вывозилось все носимое оружие, боеприпасы, продовольствие. Фортификационные сооружения были уничтожены.
Гангутцы возвращаются в Ленинград
Оборона Ханко, как и Севастополя, Одессы, Таллина, относится к числу операций Советских Вооруженных Сил, сыгравших важную роль в первом периоде войны. Оборонительные действия наших войск и флота замедляли наступление немецко-фашистских армий на ряде направлений советско-германского фронта, наносили значительные потери врагу.
Ни одна наша военно-морская база, несмотря на неблагоприятные условия, сложившиеся для Советского Союза в начале войны, не была с ходу захвачена противником ни с суши, ни с моря. Только после того как задачи обороны баз были выполнены, они оставлялись в связи с передвижением и изменением линии фронта по решению Верховного Главнокомандования.
Как правило, наши войска и силы флота уходили из военно-морских баз морским путем. Это было довольно сложно. В окружении превосходящих сил противника требовалось быстро погрузить на боевые корабли и транспортные суда и перевезти морем крупные контингенты войск, техники и вооружения. Часто перевозки осуществлялись в условиях господства авиации противника в воздухе и очень сложной минной обстановки на море. Именно в такой обстановке пришлось эвакуировать легендарный гарнизон Ханко.
Мы отдавали себе полный и ясный отчет в том, насколько трудна эта задача. Предстояло в сжатые сроки перевезти свыше двадцати тысяч человек с боевой техникой и всеми видами имущества. Флот располагал очень незначительными транспортными средствами и топливными ресурсами. На последнем участке пути Ханко - Ленинград и Кронштадт корабли и транспорты подвергались артиллерийскому обстрелу противника, занимавшего южный берег Невской губы.
И тем не менее откладывать эвакуацию было нельзя. Интенсивные, действия неприятеля в сентябре свидетельствовали о том, что на базу готовится решительное наступление. Еще более осложнилось положение с наступлением осенней непогоды и приближением ледостава. Стоило образоваться льду, и полуостров переставал быть неуязвимым с моря. Организовать же наличными силами прочную круговую оборону было невозможно. И помочь гарнизону было трудно: что мог дать Ленинград, блокированный вражескими войсками? Поэтому, как ни просил генерал С. И. Кабанов принять срочные меры для подвоза боезапаса, продовольствия, топлива и различных материалов для усиления обороны, мы думали о другом - об эвакуации Ханко. Этого требовала и острая необходимость пополнить войска Ленинградского фронта в связи с предпринятой врагом тихвинской операцией.
Решение об эвакуации было принято не сразу. Я неоднократно вел на эту тему продолжительные разговоры с А. А. Ждановым. В течение октября он неизменно отвечал, что нужно подождать. Лишь в конце месяца его позиция изменилась. Было это так. Я доложил ему, что на Ханко отправляется отряд базовых тральщиков с запасом бензина и медикаментами на борту. А. А. Жданов согласился с этим. После того как тральщики дошли до Ханко, я предложил Андрею Александровичу погрузить на борт батальон бойцов стрелковой бригады с личным оружием и доставить его на ораниенбаумский плацдарм, где исключительно велика была нужда в пополнении. Не знаю, что произошло, видимо, А. А. Жданов получил разрешение Ставки начать эвакуацию гарнизона Ханко, но мне было дано согласие на перевозку в Ленинград всего личного состава с техникой и запасами.
Расскажу о первом походе на Ханко. Подготовка к нему началась в середине октября 1941 года. Начальник штаба флота контр-адмирал Ю. Ф. Ралль совместно с командиром охраны водного района капитаном 2 ранга И. Г. Святовым и командирами базовых тральщиков, изучая возможность доставки на Ханко ста тонн бензина для истребителей, пришли к выводу, что горючее можно перевезти в носовых соляровых цистернах тральщиков. Мысль эту подал И. Г. Святов. На обратном пути тральщики должны были по согласованию с командованием Ленинградского фронта вывезти раненых. В поход вышли три базовых тральщика со срезанными мачтами (чтобы уменьшить дальность обнаружения наших кораблей с береговых постов противника) и два катера-охотника с продовольствием, боеприпасами и медикаментами кроме основного груза - бензина для истребителей. Командовал отрядом капитан 3 ранга В. П. Лихолетов, военкомом был полковой комиссар Н. И. Корнилов.
Для сокращения времени перехода от Гогланда до Ханко тральщики шли без тралов. До маяка Кери во главе отряда шли, выполняя роль прерывателей минных заграждений, "БТЩ-203" (командир капитан-лейтенант М. Я. Ефимов) и "БТЩ-217" (командир старший лейтенант И. Я. Становое). Одному из них, "БТЩ-203", не суждено было дойти до Ханко. Он подорвался на мине и затонул.
Обстановка на сухопутном направлении базы благоприятствовала эвакуации: противник отвел к этому времени на Карельский перешеек значительную часть своих войск из состава ударной группировки "Ханко", резко сократил здесь действия артиллерии и авиации; корабли врага ограничивались несением дозоров, разведкой и эпизодическими нападениями на наши дозорные корабли.
На пути от Гогланда до Ханко наибольшую опасность представляли минные поля между мысом Юминда и Каллбодагрундом (средняя часть Финского залива) и между Хельсинки и Наргеном (севернее Таллина). И противник продолжал усиливать их. В районе Юминда, Каллбодагрунд только в сентябре противник поставил 958 мин и 700 минных защитников.
Можно видеть, что после прорыва флота из Таллина в Кронштадт противник два с половиной месяца выставлял все новые и новые минные заграждения. Всего же в Финском заливе с начала войны противник поставил 4631 мину и 3361 минный защитник.
