— Убьет же его! Боже, убьет! — трагически стонала Барбара. — Чего вы стоите, делайте что-нибудь!!!
Упрек был совсем не по делу. Никто из присутствующих не стоял. Все скакали, размахивали руками, топали ногами, бегали по кругу, стараясь отвлечь от Леся внимание разъяренного бугая. Казалось, ничто уже не спасет его, чудовище пыхало буквально за его спиной. И тут несущийся Лесь попал ногой в кротовую яму и растянулся, проехав на животе по земле. Бьпс пролетел над ним добрых метров двадцать, уперся, развернулся и помчался опять.
Однако взбудораженный дикими воплями друзей Лесь успел вскочить, тоже молниеносно повернулся и рванул в другом направлении — прямо к ним.
Рощица, где на опушке отдыхало трудовое общество, была небольшая, из молодой поросли. Тоненькие березки и сосенки не давали возможности влезть на безопасную высоту. Пдовда, был некоторый шанс, что рощица немного задержит азартного зверя. Прежде чем запыхавшийся, бледный от ужаса Лесь добежал до первых кустов, вся группа в панике разбежалась, скрываясь за стволами понадежней.
Бугай на опушке и впрямь остановился. Бешеным, налитым кровью оком повел вокруг, увидел много несимпатичных ему существ, фыркнул злобно и пошел вслепую.
— Януш, берегись!!! — орал согласный хор.
Януш исполнил грациозный пляс вокруг молодой березки.
— Барбара!!!.. — отчаянно завопили через минуту.
— Господи, когда-нибудь он выдохнется?! — стонал Каролек, отбрасываемый центробежной силой от спасительного ствола, вокруг которого он вращался в седьмой уже раз.
— Это очень… О Боже!!! Зверски сильное животное!.. — скулил Януш в ответ.
Вся группа с небывалой живостью играла во что-то вроде скоростных пряток, передвигаясь при этом какими-то кенгуриными прыжками. Разве что игра никого не веселила, поскольку бодрый бугай и не собирался прекращать охоту. Бежать из маленькой рощицы было совершенно бесполезно: между ней, дорогой и первыми постройками лежало открытое пространство.
— И как это ему в башку стрельнуло, что быку неизвестно, что может прийти в башку, — замысловато ругался Каролек в адрес Януша. — Надо же сказануть!..
— Лови его!!! — надрывалась Барбара. — За хвост!.. И крутани!..
— Сама лови! — гневно отпыхивался Януш. — Черт, и чего этот скот во мне усмотрел?!!
По неизвестным причинам бугай оставил в покое Леся и атаковал Януша. В отличие от резвого быка группа всякой резвости лишилась. Надежда постепенно сводилась к нулю: видимо, до самого конца света они обречены торчать в проклятой рощице в обществе упорно атакующего чудовища.
И вдруг совершилось чудо. На лужке появился немолодой абориген в мятой шляпе и с веточкой в руке. Спокойно и лениво он пересек пастбище и, с интересом глядя на игры среди деревьев, подошел к быку.
— Ну, ну, малец, — пожурил он чудовище с некоторым неудовольствием. — Иди сюды, малец. Не беги. Ну же, ходь сюды.
Осатанелый зверь вдруг удивительно присмирел. Потрясенные работники умственного труда, ожидавшие кровавого побоища, так и замерли кто где стоял. Хозяин поднял волочащуюся за быком веревку с колышком.
— Зачем животное раздразнили, — упрекнул он. — Ну да ладно, ему полезно малость побегать…
И ушел обратно через лужок, а покорное, словно барашек, чудовище потянулось вслед, провожаемое пятью парами полных ужаса и недоверия глаз.
Точнее говоря, лишь четыре пары глаз выражали ужас. Пятая пара контрастировала с ними блеском первобытного восхищения. Пятая пара глаз принадлежала Бьерну.
— Прекрасна край, animals, прекрасна драка! — восторженно выкрикивал он, возвращаясь домой вместе со всей группой, едва передвигающей ноги. — Я говорю мои friends! Каникулы в Польша!
Когда он, наконец, умолк под фонтаном, из всех его восклицаний удалось выжать следующее резюме: польские бои с быками значительно интересней испанских. А разводить и пасти на лугах диких, нападающих на туристов животных он признал удачным и оригинальнейшим замыслом. В тот же самый вечер он засел за письма ко всем своим знакомым, не скрывая, что хочет всячески рекомендовать страну, где можно предаться свежим, бодрящим, необыкновенно занимательным развлечениям.
Энтузиазм Бьерна весьма заинтересовал компанию. Группа как раз кончала обследование и обмеры останков барочного камина.
— А знаете, это не так глупо, — провозгласил Януш, разбудив эхо в зале, называемом некогда рыцарским. — Этот бык сделал нам неплохую рекламу. Кстати, где Бобик?
— Пишет пригласительные письма, — ответил Каролек.
— Я его уговорил накатать их побольше. Я тоже считаю, это лучше, чем все потуги нашего туристического бюро. Официальным рекламам они не верят, а вот если кто-нибудь ихний лично напишет, так пол-Европы сюда кинется.
— Хорошо бы получить заказы еще до окончания строительства, — размечталась Барбара.
— Хорошо бы, да сколько это еще будет тянуться, — поморщился Януш. — Боюсь, к тому времени они уже все позабудут.
— А могли бы начать приезжать…
— Сюда?!..
— Нет, куда-нибудь еще. Валюта нам пригодится. Вообще-то я не знаю, может, одного бугая маловато. Может, еще что-нибудь организовать! Кабанов, к примеру, или еще что?..
Все взгляды невольно устремились на Леся, который от возмущёния даже бросил рисовать эскиз деталей камина.
— Вы что, одурели? Откуда я вам кабанов достану?
— А бугая откуда добыл? — парировал Каролек. — У тебя всегда выкаблучивается черт-те что! Ну-ка, пошевели мозгами. Если не кабанов, так еще что-нибудь.
Лесь недовольно пожал плечами, сравнил свой эскиз с оригиналом, и вдруг ослепила его неожиданная мысль: а в самом деле, сколько перемен за последние два года! Постепенно, шагами, а может, прыжками преодолел он огромный путь! Его уже не считают балдой и позором мастерской, недоделанным безвольным придурком. Напротив, вся группа взирает на него с уважением, надеждой, восхищением, от него ожидают важных инициатив… Что бы он ни сделал, все теперь кажется ценным, интересным, полезным…
И сейчас от него требуют великой и замечательной идеи, способной принести пользу всей стране, обогатить государственную казну и приумножить славу отечества. Кабаны?.. Кабанов нет, однако, надо что-то придумать! Нельзя же подвести доверяющих ему коллег!
Он поднял голову от эскиза и взглянул на друзей, вдохновленный еще не слишком-то отчетливой мыслью.
— Подземелья, здесь есть подземелья…
С минуту помолчали.
— Кабаны опасны, — Януш все еще продолжал обдумывать тему кабанов. — Когда у свиней потомство, они кидаются на всех.
Барбара и Каролек ошеломленно молчали. Понимали, видно, Януш все еще думал про кабанов и диких свиноматок, но ведь Лесь начал про подземелья — под замковыми подвалами. Картина подземелий, где дикие свиньи пестуют поросят и бросаются на всех, лишила их голоса.
Лесь взглянул на Януша бессмысленным взором.
— Да они старые, — ответил он неуверенно. — А вообще-то, при чем здесь потомство?..
— Потомство, — нетерпеливо объяснил Януш. — Подсвинки. Не знаю, бывает ли потомство у старых, но ведь есть же и молодые дикие свиньи!
Теперь Лесь ошалел. Барбара и Каролек переглянулись.
— Один из них спятил, не знаю кто, — озаботилась Барбара.
— А мне, сдается, оба, — убежденно констатировал Каролек.
— В чем дело? — удивился Януш. — Речь шла про кабанов? Шла. Так подсвинки. Подсвинки у диких свиней, вы же сами хотели кабанов…
— Да нет же, о подземельях уже речь, — запротестовал Лесь, и Януш посмотрел на него изумленно.
— Подземелье… — начал Каролек.
— Свиноматка… — начал Януш.
— Господи, спаси! — безнадежно воскликнула Барбара.
Через несколько минут недоразумение разъяснилось.
Оставили проблему кабанов за неимением таковых и углубились в раздумья на предложенную Лесем тему.
— А откуда ты знаешь, что здесь есть подземелья? — поинтересовался Януш. — Мы еще подземельями не занимались.
— Да слышал кое-что. Говорил мне тут один. Пастух из госхоза, очень старый. Есть, говорит, подземелья, ведут до старого рудника, когда-то давным-давно там держали узников, кто-то даже жену замуровал.
