— Не должен, но необходимо. Решился. И порядок, свое решение выполнит! Будет безжалостен и тверд, как гранит! Войдет, поклонится и предложит мороженое…
Лесь энергично оторвался от стены. Открыл дверь. Занятая работой пани Матильда подняла голову и внимательно посмотрела на него. На вежливый поклон ответила легким кивком и вернулась к своим делам. Сжав под мышкой пакет из-под молодого картофеля, Лесь прошел дальше в свою комнату.
В полном замешательстве он вдруг почувствовал нечто вроде облегчения. Пораженный, он отвлекся от мыслей об отраве и машинально поставил пакет у себя на столе. Что же это делается, ведь облегчение должна принести ему не жизнь, а смерть кадровички! Ясно — ее необходимо убить безотлагательно!
Нетерпеливо он отодвинул пакет в сторону и сел. Безмерная усталость навалилась на него: нет, он никогда не решится на такой шаг. Все пропало! Заставить съесть с таким трудом добытую отраву?.. О, нет! Такой великолепный замысел, столько трудов, и что? И ничего. Никогда не сможет он сделаться убийцей!
А может, все-таки сможет?
Да, безусловно, разумеется! Обязательно сможет! Зашел он неудачно, ну что ж, сейчас вернется туда. Войдет, поклонится, обманом подсунет… Да, пора!..
Встал и взял пакет…
Пани Матильда, которая записывала телефонограмму, увидела довольно странное зрелище. В ее комнату вошел Лесь, остановился посередине, повернулся к ней, как-то затейливо покачал корпусом, проделал несколько курбетов, после чего вышел на Лестницу. Она хотела задержать его — не записался в книге выходов, — но не могла оторваться от телефона. Лесь вернулся быстро, снова задержался около ее стола и повторил свои невероятные па, дополнив их загадочной мимикой и закатыванием глаз. Пани Матильда решила, что это особый танцевальный номер, сопровождаемый вращением зрачков. А Лесь изо всей силы прижал под мышкдй пакет из магазина деликатесов, который носил с собой туда и обратно, и отправился к себе.
Непомерно изумленная пани Матильда так загляделась на дверь, за которой скрылся Лесь, что не расслышала какого-то вопроса главного инженера и попросила повторить.
Вконец расстроенный Лесь уселся за свой стол, небрежно поставив пакет на верхнем, срочном чертеже. Озлобление сменилось неимоверным облегчением. Не решился. И что делать, больше уже не решится… Кошмар его жизни в виде кадровички вечен и несокрушим!
Возможно, соберется с духом когда-нибудь позже. В конце концов, не все потеряно, наверняка до роли преступника надо дозреть. Возможно, он чересчур поспешил, возможно, убийцей становятся постепенно…
Приблизительно через час в голове у Леся воцарилась полная неразбериха. Подавленность, обида, недовольство собой из-за неудачной криминальной попытки смешались со светлыми надеждами на будущее и непонятным облегчением в текущую минуту. Время от времени гнетущее чувство принуждения и даже сожаление по утраченной возможности еще просыпались в его душе. Но все так осложнилось, что Лесю захотелось поддержки и утешения, дабы разобраться в мучительном клубке. Он встал и удалился с работы, напрочь забыв об оставленном на столе орудии преступления.
— Что-то есть захотелось, — размечтался Ка ролек буквально через пару минут после ухода Леся. — У вас ничего нету?
Януш поднял голову от чертежа и осмотрелся.
— Я бы тоже перекусил, — буркнул он. — А этот куда опять подевался?! — добавил он, только сейчас обнаружив отсутствие Леся.
Возмущенно ворча что-то, он встал и подошел к Лесеву столу.
— Полюбуйтесь-ка на трудолюбие этого обормота! — запричитал он. — Ну виданное ли дело! Ничего! Ни одного штриха! Черт бы меня побрал вместе с ним!
Он наклонился над доской, пытаясь рассмотреть приколотый под калькой чертеж, сравнил его с лежащим рядом эскизом, потянулся за следующим эскизом и… нащупал большой, умеренно чистый пакет из магазина деликатесов.
Входившую в этот момент в комнату архитекторов пани Матильду приветствовал радостный, прямо-таки триумфальный рев. Барбара, Каролек и Януш восторженно созерцали малость помятое, но еще вполне приемлемое мороженое Калипсо. Пани Матильда тоже получила блюдечко и ложку и с нескрываемым удовольствием приняла участие в потреблении справедливо разделенных на всех с неба свалившихся благ.
— Ох, и что мы натворили, — заявила она с некоторым смущением, кончая подкрепляться. — Пану Лесю надо вернуть деньги. Сколько с каждого?…
Во второй половине дня, около пяти часов, Лесь вышел из бара в Европейском полностью истерзанный борьбой с самим собой, вызванной малодушным его отказом от великого свершения. Не хватило силенок на кровавый подвиг, не сумел ударом меча рассечь гордиев узел, погубил смелый мужской план!
Ноги бессознательно направились к службе, а ум собирал утешительные доводы. А ведь если хорошенько сообразить, план, пожалуй, не такой уж очень мужской. Спокон веку отравительницами были женщины, потому и не удивительно, что он, Лесь, стопроцентный мужчина, поколебался перед такой дурацкой бабской работой и выполнил ее не совсем хорошо. А точнее, вовсе не выполнил. Мысль, сама по себе неплохая, просто-таки нормальная, да и реализация плана натолкнулась на препятствия, неоспоримо свидетельствующие о его мужественности. Ему не удалось сделаться убийцей по причинам вовсе от него не зависящим.
Его, правда, немного смущало, что он все-таки может смело смотреть в глаза встречным милиционерам; с другой стороны, этот прискорбный факт непонятным образом успокаивал и бодрил. Погруженный в столь противоречивые чувства, Лесь пришел на работу — никого не было; он заглянул в разные помещения, в одном застал Влодека-электрика, отправился в рабочую комнату и задумался о причине своего визита. Время позднее, давно пора возвращаться домой. Что-то он приносил с собой… Да, приносил. А, портфель…
Взял портфель и, направляясь к выходу, снова заглянул к Влодеку-электрику.
— Ты чем занимаешься? — спросил он с умеренным интересом.
— Рекламную витри-и-и-и-ну, — запел Влодек на мотив «Если по тебе заскучаю». — Рекламную витри-и-и-и!..
Форма ответа ничуть Леся Не удивила, он знал, что в моменты интенсивной) прилива творческих сил Влодек любил работать с песней.
— Ты надолго застрял? — спросил он по-прежнему без излишнего интереса.
— До ночи, — проворчал Влодек, прерывая пение. — Из-за вас сижу! — гаркнул он вдруг. — Установите вы этот холодильник или нет?!
Лесь с грешно отступил. Холодильник числился в оборудовании интерьера, который он делал вместе с Янушем, и на эту тему не хотелось дискутировать с Влодеком.
— Ну, привет, веселых праздников, — Лесь сократил встречу и выбежал на лестницу, а «Если по тебе заскучаю» протяжно и грустно неслось ему вслед.
Поздно вечером, уже после ужина, Лесева жена открыла морозилку, чтобы взять немного льда. Заглянула, посмотрела внимательней и поскребла ногтем.
— Что это такое? — спросила она подозрительно.
Лесь варил кофе. Поднял голову поначалу равнодушно и вдруг забеспокоился.
— Похоже на молочный кисель или мороженое, — удивленно протянула Касенька.
Лесь окаменел. Только сейчас вспомнил все, что произошло на работе. Мороженое-то он забыл на столе! В общественном месте, на всеобщее обозрение выставил орудие преступления!
Пачка кофе и ложка выпали из рук. Не говоря ни слова, Лесь схватил пиджак и выскочил на улицу. Может, успеет, может, удастся уничтожить все следы, пока никто ничего не обнаружил!..
Влодек, по-видимому, еще торчал там — дверь была открыта. Тяжело дыша, Лесь ворвался в комнату и бросился к своему столу. Тяжело дыша, оперся о чертежную доску и смотрел, не понимая того, что видит. Тяжело дыша, почувствовал, как перехватило горло.
На столе лежали пятнадцать злотых и записка: «Мы сожрали мороженое. Пани Матильде ты должен пятьдесят грошей».
Перехваченное горло стало единственным ощущением Леся. Дыхание оборвалось. Смотрел на пятнадцать злотых и записку, смотрел и смотрел, пока жуткое видение шести трупов, шести усыпанных цветами катафалков, шести прекрасно выполненных надгробий на Брудне не заслонило весь свет.
