Снежана щелкнула пальцами, и платок метнулся в ее протянутую ладонь. Девочка поднесла его к носу и сладко затянулась, блаженно улыбаясь.

– Люди пахнут так вкусно. – Пробормотала она, прикрывая глаза. – А у тебя и вовсе необыкновенный аромат… Ваниль, цитрус и немножко мускуса…. Вкусно.

Мне стало страшно, девочка в своем странном вожделении походила на наркомана со стажем. Она еще раз вдохнула и быстро произнесла:

– Интересно, они уже убили друг друга?

– Что?! – Опешив, я вытаращилась на Снежану покруглевшими глазами. Ноги стали ватными, что встать получилось, лишь схватившись за стену. – О чем ты говоришь?!

– Я говорю, что по моим подсчетам они уже должны прикончить друг друга. Через пять минут наступит полдень, и сила перейдет ко мне. – Она довольно потянулась, и злая ухмылка превратила ее в настоящую ведьму. Длинные густые волосы разметались по плечам. – Дед Лука умер в полдень. Сейчас ровно сорок дней.

– Так это ты? – Промямлила я, едва шевеля языком. – Ты выпустила этого демона?

– Конечно. – Она довольно улыбнулась, прижав ладошку к щечке. – Они сами мне все показали. Честное слово, они такое творили, что у нормального ведьмака волосы бы встали дыбом – эти их бешеные игры! Идея возникла, когда я увидела тебя с вселившимся демоном. О, ты была великолепна! Это платье, рыжие волосы – настоящий суккуб!

Я потрясенно молчала, следя за ней, четко отмеряющей шагами стороны прямоугольника в полу.

– Они меня научили выпускать демонов. Мои мертвые родственники – настоящее чудо!

– Из-за тебя погибли люди, девочка. Очнись! – Прошептала я.

– Не смей называть меня ребенком! – Взвизгнула Снежана, яростно взмахнув руками.

Мне показалось, что все суставы вывернули и связали узлом. Меня подкинуло вверх, и в глазах потемнело от вспышки боли. Через мгновение руки, подчиняясь чужой силе, раскрылись будто крылья, и вот я висела, распростертая в воздухе. По стене протянулась ломаная тень, похожая на крест.

– «Сила, как женщина, – неожиданно стала декламировать девочка строчки из известной мне ведьмовской книги, – своим избранникам она дарит подарки»… Сначала сила подарила Лизе новые умения, и я решила, что она станет следующей Хозяйкой, но потом и Максим поразил неожиданным знанием. Сила издевалась надо мной, водила за нос. Она даже меня не обделила и дала возможность прятать мысли и воспоминания, чтобы их никто не смог прочитать. Они должны были уйти с моего пути. Заккери и Филиппа очень жаль, особенно Филиппа. Он, конечно, милашка, и я еще утром думала, что оставлю его в живых, к тому же он не Вестич, но, когда я увидела его сегодня, то поняла – сила уже выбрала его, уже приготовилась отдаться ему, как продажная девка, честное слово!

Юная ведьма скривилась, словно сама мысль была тошнотворной.

– Я долго думала, что в тебе такое есть. Отчего и Филипп, и Заккери обезумели, как мартовские коты, когда ты появилась? В тебе же нет ничего. Господи, ты же простой человек! Признаться, я ревновала тебя к Филиппу. Но ты подарок! – Она фальшиво хохотнула. – Единственный подарок к новому Хозяину, а все наши знания и умения лишь пустяк. Филипп был обречен с самого начала стать Хозяином, а Заккери, наверное, думал, что если ты выберешь его, то сила перейдет именно к нему. Прямой наследник, черт возьми! – Добавила она издеваясь.

Я пыталась вырваться, бессмысленно дергаясь почти под потолком.

– Я хотела тебя убить. Нет, не так, – она посерьезнела и неожиданно подурнела, в ее чертах проявилось нечто дьявольски страшное. – Я хочу тебя убить, ведь новая Хозяйка сможет себе позволить крошечную слабость.

Ее глаза почернели, на кончиках пальцах появилось странное свечение. Кажется, я заорала, когда склеп озарила невероятная вспышка, и поднялся ветер, мгновенно задувший светильник. Меня швырнуло на пол, и, приложившись спиной, я выгнулась дугой, застонав. Между мной и девочкой стояла сияющая женская фигура и отрицательно качала головой. Снежа скорчилась, отступая и закрываясь руками. Со следующим шагом она оступилась и рухнула в яму на полу, судорожно взвизгнув. Фигура испарилась, оставив после себя кромешную темноту и невероятную тишину. Мое сердце билось неровно, быстро, как у мышки, из груди вырывалось тяжелое дыхание.

И где-то далеко, через тысячу лет в тысячах километрах раздался скрип двери и топот …

Словно в насмешку погода стояла прекрасная. Яркое солнце заливало двор, раскрашивая его почти летним апельсиновым цветом. Желтые листья усеивали подъездную дорожку, засыпали клумбы. Воздух казался прозрачным и очень чистым, несмотря на осеннюю прохладу.

Аида пряталась за занавеской, следя за тем, как Гнездо покидает Заккери. Лиза с матерью переехали в город еще пару дней назад. Увидев дочь обычным человеком, Роза поседела за минуты, но, похоже, Елизавета меньше всех переживала о своем превращении, и уже укатила на съемки.

Родители Снежаны улетели в Варшаву, где проходил суд над самой юной ведьмой в истории, совершившей преступление, которое потрясло весь ведьмовской мир. Не зря Лиза постоянно повторяла, что девочка принесет много бед. Новое поколение уже рождалось жестоким, и оно не умело жить по правилам добра и принятия.

Аида обладала обостренным слухом, и могла, будто стояла рядом, слышать разговор.

Заккери закинул дорожную сумку в багажник кабриолета. Длинные светлые волосы были забраны в хвост, над бровью темнела подсохшая черная царапина. Филипп стоял рядом с братом, не желая его отпускать. Аида не могла узнать сына, ставшего Хозяином, он превратился в чужака, незнакомого взрослого мужчину. Изредка его синие глаза становились черными бездонными кляксами, пугавшими даже больше, чем его невероятная ведьмовская мощь. Он пока не научился прятать ее, ведь все приходит с опытом. Саша стояла на крыльце, кутаясь в клетчатую шаль, и искренне переживала, отчего-то чувствуя себя виноватой в произошедшем кошмаре.

– Не уезжай. – Сказал Филипп, пожимая руку брату. – Это твой дом.

– Уже нет. – Отозвался Зак, оглядывая унылый фасад Гнезда.

Он повернулся, кивнув Саше, и уселся за руль. Ворота плавно открылись, выпуская на волю очередного птенца, и затворились, навсегда отрезая его прошлого. Саша подошла к Филиппу, ссутулившемуся, спрятавшему руки в карманы, и обняла его, глубоко вздохнув.

Они были странной парой – ее сын и рыжеволосая человеческая девочка. Две параллельные прямые, перекрещенные и переплетенные колдовской волей. Филиппу не нужно было смотреть на нее, чтобы знать, что она делает в следующий момент: поправляет ли волосы или спускается со ступеней. Не отдавая себе отчета, он каждый миг следил за ней, сканировал пространство и время, считывал ее воспоминания, заполнял ее жизнь, не давая ничему более проникнуть в нее. Он насильно становился центром ее вселенной, и Саша подчинялась. Она являлась бесценным подарком, Филипп выбрал сам именно эту девушку, случайно в пылу дикой игры убив ее…

Она видела будущее, Филипп знал о прошлом, они дополняли друг друга, как две половинки одного яблока. Возможно, если бы семья вовремя поняла их, то многих жертв удалось бы избежать, ведь Сашу вела сама Сила, подсказывала, направляла. Жаль, что все они оказались слишком глупы.

Женщина отвернулась и посмотрела на идеально убранную комнату, где не осталось ни одного следа разрушения. Все вещи стояли на своих местах, на полках не было ни пылинки. Портрет Луки по-прежнему грозно разглядывал пустую гостиную. Только цветы здесь больше не цвели.

Аида являлась хранительницей потухшего очага, хозяйкой умершего дома, матерью исчезнувшей семьи. Дом, утонувший в скандалах и мелких стычках, устал и выбрал для себя новый путь, много лет назад призвав в свое лоно одну одинокую ведьму и маленького упрямого мальчика, слишком неласкового и взрослого не по годам.

Только от Филиппа зависело, какой теперь станет его семья, кого он привечает в замершие ожидавшие новых жителей стены Гнезда.