– Могут господин директор, очень даже могут. У Аматео Вуали на нас компромат. К заявлению был прикреплен файл со всем этим дерьмом. Тотализатор, взятки, левые контракты, все, о чём мы, когда-либо говорили в вашем кабинете, всё это известно мистеру Вуали. Похоже, мы недооценили его внука. Он внедрил в ваш терминал «жучка». – Науч развёл руками, и вновь опустил голову.

– Но это не возможно! Я его… Я их.… Да я…, – лицо у директора побагровело, руки жили отдельной жизнью, сигара превратилась в кучку мусора, – У меня связи! Да я закопаю этого пердуна! Да я его…

Договорить он не успел. Дверь вновь открылась без стука. На этот раз правила хорошего тона нарушил старший охранник. Похоже, врываться в кабинет директора без стука входило в моду. Лицо директора исказила гримаса, он, было, открыл рот, чтобы осадить наглеца, но Тёрнер его опередил. Руки трясутся, глаза как у безумного:

– Он…, он открыл его! Представляете?! Этот мелкий поганец открыл его, и теперь там вовсю гуляет вся школа! Не подвал, а прям проходной двор! Я-а-а…

– Остыньте Тёрнер! И сядьте, наконец, не маячьте! У нас без вашего подвала хватает проблем. – Директор вновь запустил руку в ящик с сигарами. – Мы в заднице господа. Да, да, в самой что ни есть заднице! Стивенс обрисуйте Тёрнеру ситуацию.

В дверь постучали. Директор, вздрогнув, крикнул – Входите! – и на пороге его кабинета оказались ещё двое – электрик Нуньес и преподаватель Латов. Преподаватель хотел, было, что-то сказать, но, увидев хмурые физиономии присутствующих, передумал. Через десять минут и эти двое были в курсе последних событий. Ещё через несколько минут полной тишины первым заговорил Латов:

– Мистер Ложовски, а что тут думать? Надо подписать перевод и дело с концом.

– А компромат? Вы что забыли, какие материалы у них на руках? – Директор вновь полез за сигарой, предыдущая опять была смята.

– Ну, ведь этот Вуали порядочный человек, я думаю, он отдаст нам все файлы, – Латов обвёл взглядом всю компанию, – как только мы, гхм…, вы, подпишете заявление о переводе.

– Ага, мы подпишем перевод, а после он пойдёт в полицию, и сдаст нас с потрохами! – Науч нервно передёрнул плечами. – Что мешает ему сделать копии?

– Да, с копией компромата в отделение комиссариата. Вот такой вот каламбур. Надо что-то срочно придумать, господа. – Третья сигара, как и две предыдущие, медленно превращалась в мусор.

День прошёл, школа закрылась, но в окне кабинета директора весь вечер и всю ночь горел свет. Пятеро мужчин о чём-то не громко разговаривали. Терминал, естественно был выключен. Мало ли.

Напротив здания школы, в сквере, на пешеходной дорожке стоял дешёвый мобиль. Тонированные стёкла скрывали того, кто был внутри. Дешёвый и потрепанный вид был не чем иным как маскировкой. Напичканный разной следящей аппаратурой, мобиль представлял собой передвижной следящий комплекс. А управлял им небезызвестный в определённых кругах – сеньор Мурано. Объектом слежки и записи разговоров являлся, как не трудно догадаться, кабинет директора школы, Ложовски. Мурано расположился в откидном кресле, и попеременно затягиваясь сигаретой и прихлёбывая из пластмассовой чашки кофе, кивал в такт разговору, который записывал. Сигареты были хороши – Венетский табак, а вот кофе, увы, кислил. Ну не растёт на Ливе хороший кофе. Другого, к сожалению, взять негде. Но это мелочи, издержки работы. И на качество работы повлиять никак не могут. Если за работу взялся сеньор Мурано, всё будет в самом лучшем виде.

Утро выдалось холодным и хмурым. Местное светило никак не могло пробить неизвестно откуда набежавшую облачность. Мистер Ложовски стоял у открытого окна своего кабинета. Всю ночь он с подчинёнными придумывал, как выпутаться из сложившейся ситуации. И придумали. Идею подал Тёрнер. Директор и раньше подозревал, что у того тёмное прошлое, и вот нашёл подтверждение. Тёрнер предложил убить обоих: деда и внука. Сначала все возражали, но после того как Тёрнер сказал, что за взятничество сейчас не сажают в тюрьму, а отправляют на исправительные работы, на планеты в системе Медузы, все призадумались. А когда добавил рассказ в картинках, как там живут заключённые, все думать перестали и согласились с охранником. Начали разрабатывать план. Науч припомнил подробности убийства родителей Марка. Обсудили. Выработали план. Тёрнер вызвался выполнить всю грязную работу, но остальные должны скинуться ему по пять тысяч кредитов. Якобы, для того чтобы и остальные имели отношение к делу. Науч и преподаватель возразили: слишком уж велики деньги. Директор поддержал. Поторговались. Сошлись на трёх тысячах всего. Хмурое небо всё больше раздражало мистера Ложовски. На дерево напротив окна уселась ворона. Ка-р-р-р, ка-р-р, – раскачиваясь на ветке, прокричала ворона. Настроение у директора в конец испортилось. Ему показалось, как будто чёрная птица пророчит. И явно не счастье. Он закрыл окно и уселся в кресло. Вечером охранник проберется в дом и прикончит двух возмутителей спокойствия и размеренности жизни директора. Вычистить домашний терминал и коммуникаторы много времени не займёт. Латов снабдит Тёрнера прибором для этого. Всё должно получиться. Всё предусмотрено и оговорено. Остаётся только ждать вечера, а потом Тёрнер придёт сюда и доложит о том, как всё было. Ну, что ж, подождём, – подумал директор. – Кстати, ведь Латов выиграл пари, которое они заключили год назад. Надо – будет проверить, сколько ему причитается. Умён парнишка, разобраться с такой древностью. Ну, уже недолго умничать осталось.

Соло, местное светило, зашло, подарив земле вечернюю прохладу. Тёрнер пришёл к дому Вуали пешком. Внутрисалонные сканеры антигравов исключали перевозку оружия. У Тёрнера был с собой переделанный игольчатый пистолет. Кинетический ускоритель и компенсатор делали его вполне серьёзным оружием. Выбрав самые густые кусты напротив дома, он принялся ждать наступления полной темноты. Тёрнер вырос в рабочем районе и воспитание получил на улице. С горем пополам окончив школу он устроился на рыбный завод обвальщиком. Через два месяца, выбив бригадиру два передних зуба, был уволен. Затем он нанялся в полк добровольцев, охранявших грузы, отправляемые с Лива. Там он продержался шесть с половиной лет. Его поймали на мелком воровстве. Пришлось вернуться домой. На Ливе он перепробовал ещё с десяток разных профессий. Везде его вышибали за гнусный характер и недостойное поведение. Недисциплинированность и буйный нрав сыграли с ним злую шутку. Однажды он попал в полицейский участок. Начальником участка оказался давний друг детства, вместе мяч гоняли на улице. Тот предложил Тёрнеру выбор: охранником в школу или на исправительные работы. Тёрнер конечно же выбрал школу. Хотя в работе охранником был свой подвох. Малейший проступок, и всё, здравствуйте нары. Не просто исправительные работы где нибудь на островах, а полноценное заключение со всеми вытекающими последствиями. Но он держался, вот уже восемь лет держался.

На улице было тихо. Быстро стемнело. Выждав для верности ещё час, Тёрнер покинул своё убежище и двинулся к дому. Он впервые шёл на такое дело. Для храбрости он принял на грудь, но алкоголь выветрился. Сейчас осознавая на что пошёл, он боялся. Но, тупое упрямство не давало остановиться. Тихо то как, – мелькнула мысль. Будь Тёрнер немного внимательней, он заметил бы, что в соседнем саду вовсю распевают ночные птички, трещат цикады. В саду Вуали было тихо.

Поднявшись на крыльцо, Тёрнер вытащил из кармана комм-дешифратор, и прилепив две присоски-коннекторы, последовательно нажал несколько кнопок на приборе. Через несколько секунд на комме загорелся зелёный огонёк. Дверь открыта. Осторожно приоткрыв её, он прислушался. Всё тихо. Пробравшись в холл, охранник осторожно прикрыл дверь всунув между ней и косяком палочку, а то потом возится, открывать по новой. Неожиданно в холле загорелся свет. Тёрнер резко выпрямился и развернулся, выхватывая пистолет.

– Что вы здесь делаете? Убирайтесь, иначе я вызову полицию! – Перед Тёрнером стоял Аматео Вуали, в халате и шлёпанцах на босу ногу. Тёрнер от неожиданности нажал спусковую скобу. Раз, два, три.