— Не может быть, чтоб ты был девственником, — сказал Фантом. — А как же та норманнская цыпочка из Хексема? Ты явно не только разговаривал с ней, когда вы скрылись в ее комнате.

— Нет, — молвил один из рыцарей. — Я видел его пьяным в Кале с двумя женщинами.

— Угу, — подтвердил другой рыцарь. — Я был с ним в Лондоне, когда он исчез на три дня с вдовствующей графиней.

Кристиан заскрежетал зубами, а беседа тем временем быстро сошла на нет, в то время как Люциан продолжал приписывать себе честь обучения Кристиана тому, как ублажить Адару.

Люциан по-прежнему старался привлечь к себе внимание Адары:

— Это я заставил его…

Разъяренный Кристиан бросился на Люциана, ставшего причиной его нынешнего унижения.

— Кристиан! — крикнула Адара, когда тот схватил шута. — Не обижай Люциана!

Он хотел не просто «обидеть» Люциана. Он хотел оторвать ему голову. Он неохотно выпустил шута.

— Благодарю, моя королева.

— Это моя привилегия. — Она шлепнула шута по руке. — Я твердо намерена разобраться с тобой на досуге.

Девушка подошла к Йоану.

— К вашему сведению, милорд…

Она подняла руку и выпрямила указательный и средний пальцы.

— Уверяю вас, у Кристиана все в порядке как с орудием, так и с мастерством.

Коррин, которая остановилась позади их группы, когда Кристиан бросился на Люциана, разразилась смехом. Йоан шикнул на нее:

— Над чем ты смеешься?

— Я просто вспомнила, почему мы больше не можем поехать в Шотландию. Кто-то должен рассказать Кристиану о твоей крохотной проблемке.

Она подняла мизинец и покачала им, разразившись смехом.

— Ты не должна ничего знать о таких вещах! Коррин бросилась наутек, прежде чем брат успел схватить ее.

Йоан прокричал что-то на уэльском, а потом окинул их всех сердитым взглядом:

— Нам надо идти. Ступайте завтракать, миледи, а мы тем временем уберем ваш шатер.

— Я не был девственником, когда овладел ею! — крикнул вслед ему Кристиан. — У меня было более чем достаточно женщин!

Уперев руки в бока, Адара метнула на него сердитый взгляд.

Запнувшись, Кристиан забормотал:

— Я хотел сказать, что я…

— Сдавайся, пока не увяз еще глубже, — сказал Фантом, хлопнув его по спине. — Лучше б ты молчал.

Он склонил перед ней голову:

— До встречи, миледи.

Мужчины разошлись, оставив ее наедине с мужем, который все еще смущенно поеживался.

— Мне жаль, что они насмехались над тобой, — тихо сказала Адара.

— Не стоит меня жалеть. Я уже привык к их насмешкам, хотя и не совсем по этому поводу, должен тебе сказать. До тебя…

— Лучше прекрати поминать других женщин, муж, не то я в конце концов добьюсь, чтобы тебя настигло возмездие.

— Извини, Адара.

— Все в порядке. Я тоже шучу. Хотя в каждой шутке есть доля правды. — Она взяла его руку в свои ладошки и крепко сжала ее. — Но я бесконечно благодарна тебе за подарки. Они очень ценные для меня и неожиданные.

Он смущенно посмотрел на нее:

— Но одного подарка не хватает.

— Не хватает?

Адара нахмурилась, когда он поднял подол одеяния, чтобы достать кошелек:

— Есть еще кое-что, что должно у тебя быть.

Он взял ее левую руку в свою и надел ей на безымянный палец большое кольцо с рубином. Горло Адары словно сжали тисками, когда она увидела его.

Обручальное кольцо. Настоящее обручальное кольцо.

Повинуясь порыву, она бросилась в его объятия и поцеловала в губы. Он исступленно схватил ее и что есть силы прижал к груди, слившись с ней в пылком, пьянящем поцелуе.

— Может, нам не стоит пока трогать шатер, коли уж ты, похоже, обрел свое утерянное мужское достоинство? — спросил Йоан, проходя мимо.

Оторвавшись от нее, Кристиан посмотрел на друга бешеным взглядом:

— Мое терпение скоро лопнет, Лладдувр.

— Покуда сталь у твоего меча столь же хрупка, мне нечего бояться, так ведь?

Адара рассмеялась:

— Вы определенно знаете, как выбирать друзей, милорд.

Когда Кристиан подвел ее к повозке, куда они сложили съестные припасы, она увидела, как в лагерь в сопровождении трех рыцарей въехал граф, подняв огромный переполох.

— Йоан ап-Райс! — сердито выкрикнул он.

Йоан не спеша отделился от группы солдат и предстал перед дворянином. Коррин подошла к брату и встала у него за спиной, чтобы тоже видеть графа.

— Зачем я вам понадобился, милорд?

— Дворецкий сказал мне, что ты сворачиваешь свой лагерь и уезжаешь. Что ты себе позволяешь?

Йоан окинул взглядом своих людей:

— Я уезжаю.

Граф разъяренно посмотрел на него:

— Ты не можешь уехать. Я запрещаю! Йоан растянул губы в дьявольской ухмылке.

— Что ж, видите ли, в таком случае это ваши трудности. Все мы свободные люди. Среди нас нет ни одного крепостного. Мы приходим и уходим, когда нам вздумается.

— Я щедро вам заплатил!

— Коррин!

Сестра подошла к нему.

— Да, брат?

— Кошелек графа у тебя?

Девушка вручила кошелек Йоану, который, в свою очередь, передал его графу.

— Я взял оттуда сумму, которая причиталась нам за наши услуги, а деньги за остаток месяца все там.

Лицо графа сделалось пунцовым.

— Мне нужна эта армия! Ты не можешь так поступить! Йоан пожал плечами:

— Я могу поступать так, как мне заблагорассудится, милорд. Под моим командованием находится больше людей, чем под вашим.

Проклиная всех и вся, граф выхватил у него деньги и ускакал со своими рыцарями прочь.

— Зачем ему была нужна ваша армия? — спросила Адара, когда они уехали. — Мы ведь не подвергаем его народ опасности, забирая у него вашу армию?

Йоан покачал головой:

— Будьте покойны, ваше величество, графу не нужна моя армия. У него была мелкая стычка с крепостными, которые подняли восстание, но его подавили еще до нашего прибытия. Мои люди находились здесь только лишь затем, чтобы нагонять страх на его крестьян и горожан.

— Нам давно надоело торчать здесь, — сказала Коррин. — Рыцари разжирели и обленились.

— Осторожнее! — предостерег Йоан. — Они считают, что ты мужчина, и могут наброситься на тебя за такое оскорбление.

Коррин бросила на Адару лукавый взгляд. Как только Йоан ушел, она заявила:

— Ни одна живая душа в лагере ни на секунду не верит, что я мужчина. Но никто из них не осмелится перечить ему из страха перед его мечом, равно как и близко ко мне не подойдет. Можно подумать, что я болею чумой.

Адара рассмеялась:

— Благодари Бога, что у тебя такой брат, Коррин. Он любит тебя.

— Я знаю. Только это и удерживает меня от того, чтобы ночью подсыпать яд ему в мед.

Кристиан несколько минут слушал их разговор, размышляя о том, что сказала Адара. По словам Люциана, брат предал ее. Хотя как он мог это сделать, Кристиан никогда не поймет.

Он пошел принести ей хлеба с сыром и вина на завтрак, пока они обсуждали смерть Йоана от руки его разгневанной сестры.

Кристиан протянул ей хлеб, когда Коррин оставила их.

— Ты скучаешь по брату? — тихо спросил он.

Она замерла на мгновение, словно его вопрос ошеломил ее. Он протянул ей вино, а она тем временем отломила кусок хлеба.

— Видишь ли, я изо всех сил стараюсь вообще о нем не думать.

Кристиан смотрел, как изящно она ест. Как королева. Ее манеры и поведение были безупречны.

— Прости.

Проглотив хлеб, она одарила его грустной улыбкой.

— В жизни есть немало вещей, которые мне хотелось бы изменить.

— Меня это тоже касается?

Она подняла на него взгляд, словно изучая его.

— Временами — да. Но не сейчас. Я нахожу тебя до странности милым.

Он нахмурился, услышав ее слова.

— До странности милым? Я считаю, что мне нанесли оскорбление.

Адара отщипнула маленький кусочек хлеба и протянула ему.

Не сводя с нее глаз, Кристиан нагнулся и взял пищу ртом из ее руки. Обхватив ее пальцы губами, он нежно прикусил их и выпрямился.

Он проглотил хлеб.

— Ты пытаешься приручить меня, Адара?