«…И было начало, и был конец — секунда шестая…»
Саванны огласились ревом гигантских млекопитающих. Шестая секунда подходила к неизбежному своему концу… А эволюция — к логическому завершению.
«…И сказал робот: „Я сотворю человека!
И да владычествует он над рыбами, и зверями,
И над птицами, и над всяким скотом,
И всяким животным, и всяким пресмыкающимся по земле,
И над всею землею!“
И сотворил он его из праха и вдунул в лицо дыхание жизни…
И было начало, и был конец — секунда седьмая…»
Нелепое, косматое, прямоходящее существо с большим оттопыренным пальцем на руках ударило себя в грудь дубинкой из берцовой кости убитого соплеменника и громким, нечленораздельным ревом заявило о своей власти над временем и пространством.
Однако с созданием человека работа бога-робота отнюдь не была завершена. Вместо того чтобы почить на лаврах в этот заключительный, седьмой этап вселенского Сотворения, бессмертный робот породил последних и самых главных своих детей.
На этот раз то было Стальное семя. Космические планетоиды Корпорации, сотворенные по очереди внутри бога-робота и вышвырнутые в новую Вселенную через впервые открытые здесь нуль-порталы, разлетелись по местам своей службы. Вселенная была математически разделена на условные Сектора, и в каждом Секторе, часто — в каждой звездной системе, завис Стальной Планетоид — гигантская фабрика, огромная энергетическая станция, гостиница, город, оптовый склад, рынок и титанический торговый порт одновременно, призванный питать, обеспечивать, контролировать, воскрешать жителей разных планет этой новосотворенной Вселенной. А также — соединять их линиями мобильной связи, нуль-порталами и глобальной Сетью. Обеспечивать власть Корпорации над новой, «произведенной» ею Вселенной.
Изделие выпущено. Штампованная Вселенная была готова к эксплуатации с гарантией в миллиарды лет.
Для управления оборудованием Планетоидов внутри их железных недр, в Палатах бессмертия и в клонических мастерских зашевелились только что синтезированные нуль-клоны — будущие служащие Корпорации. Выслушав во сне подробную инструкцию о своей будущей должности и работе, они открыли глаза, готовые приступать, несмотря на то, что от рождения их отделяли всего лишь секунды…
Бог-робот снова мигнул камерами, весело проурчал и выровнял, наконец, время новой Вселенной с основным временем Корпорации. Часы пошли слаженно. Миллион лет, отпущенный программой на Сотворение нового кластера, кончился, заняв всего семь реальных секунд по счету остальных «штампованных» Вселенных Искусственного Мироздания.
«…И увидел робот, все, что создал, — хорошо весьма.
И совершил он к седьмому мигу все дела свои, и ушел в пустоту…»
Продолжая свою бесконечную работу, бог-робот нырнул в нуль-портал, чтобы заняться изготовлением следующего «изделия», отняв у Пустоты еще один огромный кусок для новой рукотворной Вселенной. И…
«…был мир безвиден и пуст.
И тьма царила над бездною.
И корпус робота носился над водами…»
А в Сеть лишь ушел сигнал для дежурной программы-регистратора:
«Отчет бога-робота №…- 15.
Кластер Шакрам сотворен, сикх.
Пожалуйста, зарегистрируйте порядковый номер нового изделия и вышлите код промышленным планетоидам для согласования стандартных коммуникаций.
Спасибо».
Тело 8
ВОСПОЛЬЗУЙТЕСЬ ВХОДОМ
Искусственное Мироздание, один миллион лет спустя.
Кластер Шакрам, система-яйцо Торватин.
Курортное побережье «Южный тропический меридиан», сегмент 2012-й планеты-скорлупы, две тысячи километров к югу от селения Семенхара. Пляжный отель «Меридиан-Торватин». Полдень.
В целом Габриэль не ошибся: Катрина не могла за ним не прийти.
В ту самую минуту, когда Геб слезал с одной из ее подруг, став легче на несколько миллиграммов спермы, Кэти уже сидела на капоте космомобиля, доставившего ее к отелю от семенхарской помойки, и поглаживала себя по плечам. Ее плечи закрывала только короткая туника, и девушка опасалась загара. Смешно, но идеальное тело, способное усилием двух пальцев сдавить стальной болт в лепешку или в течение суток обходиться без воздуха, совершенно банально обгорало на солнце.
О помпезном въезде акционера Нуль-Корпорации Габриэля Бруно в самую большую курортную гостиницу планеты Торватин не знать было невозможно. Это уникальное и, надо признаться, зрелищное событие освещали все новостные каналы. Как догадалась бывшая секс-агнатка, Габриэль въезжал на Торватин показательно, чтобы его главный враг знал, где именно он назначил ей встречу. Недолго думая, девица отправилась на курортное побережье планеты-сферы.
Космомобили на самом деле являлись необычайно удобным средством перемещения, и для того, чтобы преодолеть отделяющие селение Семенхара от океанских вод две тысячи километров, ей потребовалось несколько минут. Покинуть пределы звездной системы Катрина не могла — космомобиль был не в состоянии открывать нуль-порталы, зато в околопланетном пространстве обеспечивалось свободное перемещение. К немалому удивлению, постов на воздушных линиях «пенсионной планеты» Габриэль не расставил. Развязка в отеле, очевидно, вполне устраивала как Габриэля, так и беглянку…
Космомобиль, на котором Кэти покрывалась загаром в данный момент, расположился чуть в стороне от линии пляжа, под тенью двух папоротников, развесистые лапы которых укрывали девушку не только от жарких лучей, но и от взглядов любопытствующих лентяев. Солнечные очки и широкополая шляпа неудавшейся секс-рабыни служили той же цели. Впрочем, великолепную фигуру клонированной агнатки ни очки, ни шляпа скрыть были просто не в состоянии.
Взглянув на часы, Катрина осознала, что ждет уже более получаса. За короткий промежуток к ней четырежды приставали какие-то нетрезвые обормоты, но, весело улыбаясь, красавица посылала их подальше, иногда отшучиваясь (если получалось), а иногда — откровенно грубя. Сегодня ей нужен был только один человек. Не в смысле «конкретный индивид», а в смысле «в единственном экземпляре», то есть без спутников. Именно одиночка — как и в случае с потерявшим сознание полицейским.
Между тем с одинокими мужчинами на побережье явно имелись некие сложности. Катрина попробовала объяснить себе их сама. «Во-первых, — размышляла она, — в курортные отели люди ездят парочками, а во-вторых (если нары нет), — с родителями, детьми или же с друзьями». Возможно, одинокий мужчина в «Меридиан-Торватине» является почти таким же редким явлением, как трезвая баба — в дешевом приморском клубе. Впрочем, главная сложность для Кэти состояла на самом деле в ином — ее поджимало время. В любой момент у Рукса или у Габриэля могла возникнуть идея прочесать прилегающую к отелю территорию. А подходящего «носителя» рядом не имелось. Именно в «носителе» дело и состояло.
Наконец, когда Кэти наскучило ловить удачу, в голову ей пришла простейшая мысль — если рядом нет одиноких туристов, то есть одинокие служащие курорта — портье, консьержи, носильщики и прочий обслуживающий или технический персонал. Подумав, Катрина достала из багажника большую тряпичную сумку, плотнее надвинула шляпку на лоб, откинула за ушки медные кудри и двинулась, изображая одну из отдыхающих туристок, вдоль берега.
Отдыхающих на пляже на самом деле было мало, хотя на дворе и стоял самый что ни на есть купальный сезон. Чуть севернее, ближе к окраинам Дарвин-Сити, лето было значительно холоднее, и на болотах царил охотничий птичий сезон. Здесь же, на юге, в другой климатической зоне, ближе к экватору и кипящему океану, палящее лето бушевало и нежилось, разлившись по всему курортному побережью сладким фруктовым коктейлем, источая пьянящий запах алкоголя, ароматы фруктов, палящего солнца, загорелой дотемна кожи и свежесть морской волны. Однако людей вокруг себя Кэти смогла бы пересчитать по пальцам — такой скудной оказалась «пляжная» посещаемость. Другие пляжи континента, гораздо худшие, нежели этот, полнились толпами людей, а вот великолепные песчаные дюны отеля «Меридиан-Торватин» уныло пустовали.
