— Я бить не буду, — сразу предупредил Джайлс. — Он ведь не поймет.

Пока они с Леа обсуждали, как утихомирить Реднора, тот, покачиваясь, смотрел на них исподлобья.

— Никто меня не любит… — мрачно заявил, наконец, он.

— Ну, что вы, милорд, — возразил Джайлс, — мы все вас очень любим и будем любить еще больше, если вы перестанете прыгать по комнате, как полуощипанный гусь, и отправитесь в постель.

— Ну и черт с вами, — заявил Реднор с видом оскорбленного достоинства, — я и один спою.

— Иногда, бывало, он так всю ночь колобродит, — сказал, зевая, Джайлс. — Пойду, принесу еды и горячего вина. Может, если его накормить, он успокоится. Слава Богу, что он хоть не дерется, когда пьяный. Тогда бы его не удержать.

К сожалению, утро не принесло Реднору облегчения — его мутило, даже если он не двигался. От голосов, которые доносились из коридора, звенело в ушах. Подошла жена и положила ему руку на лоб. От этого стало еще хуже, но сил воспротивиться не было.

— Вы лучше не открывайте глаз, милорд, а то вас снова вырвет. Я лишь немного приподниму вам голову, чтобы вы могли выпить настой.

— Нет, — застонал Кейн. Его вдруг обуял жуткий страх — в чашке отрава! — Нет, я ни за что этого не выпью.

— Напрасно. Вам станет легче. Это снадобье моей матери. Она всегда потчевала им отца, когда с ним было то же, что с вами. Выпейте, пожалуйста.

Он с трудом разлепил запекшиеся губы, чтобы послать жену к черту с этим пойлом, но промолчал. Больше врать он себе не мог. Лучше умереть, чем жить в вечном недоверии. Наплевать на предупреждения Филиппа. Если она хочет его смерти, то получит ее.

Прошло минут двадцать, и Кейн, наконец, смог сесть в кровати. Голову еще ломило, но тошнить перестало, пропал и отвратительный привкус во рту. Зелье помогло. Он виновато посмотрел на жену — у нее и в мыслях не было причинить ему вред. Самое печальное, что он даже не мог попросить у нее прощения. Тогда пришлось бы сказать ей о своих подозрениях. Тут подошла Леа, держа в руках его одежду. Помогая мужу одеться, она заставила себя улыбнуться и заметила:

— Мне и в голову не приходило, что вы можете так крепко выпить. — Она тревожно посмотрела на него и спросила: — Не опасно ли для вас ехать сейчас на турнир?

— Опасно или не опасно, это неважно, я должен ехать. — Он провел ладонью по лицу. Было видно, что на душе у Кейна тяжело. — А может, тебе лучше дома меня подождать?

— Я себе это сто раз уже говорила. Не смогу. Не знать, что там происходит… Хуже пытки и придумать нельзя.

— Ладно, тогда я должен отдать Джайлсу кое-какие приказания.

Было решено расставить посты по пути следования и нескольких человек отправить рядом с Леа.

— А теперь слушайте все, — повысив голос, заговорил Реднор. — Если с ней хоть что-нибудь случится, никто из вас больше не увидит родного дома.

– — Что-то вы, милорд, немного хрипите. Сорвали, видать, голос, когда вчера пели песни? Реднор резко обернулся.

— Хватит, Джайлс. Я уже достаточно наказан за вчерашнее. Если б ты знал, как трещит у меня голова.

— Нет, не хватит, — с неожиданной яростью ответил Джайлс. — Накануне такого турнира напиться как свинья!

— Старик, держи язык за зубами. Зато у меня в руках бумаги, подписанные Стефаном. Если бы не вино, мы бы ни до чего не договорились. Джайлс, послушай… Может случиться, я даже не знаю, как сказать…

— Если ты хочешь сказать, что тебя могут убить, то я уже про это слышал.

— Нет, Джайлс, не о том речь. Во-первых, если меня убьют, отдай эти бумаги Уильяму Глостеру. А теперь более важное дело. Пемброк не должен получить выгоду от моей смерти. В случае чего ты должен из кожи вон вылезти, но уберечь мою жену. Возможно, у нее под сердцем дитя. Ты отвезешь ее в Пейнкастл, там она будет в безопасности. Мой отец защитит ее — она принесет ему внука. Гонт никогда не выдаст ее замуж, тогда наши земли не уйдут в другие руки. Ну, а если она не беременна… Да хранит ее Господь! Позаботься о ней ради меня. Я не умру спокойно, если буду думать, что Пемброк посадит ее под замок, чтобы заполучить наши владения. А Мод спит и видит, как бы женить на Леа кого-нибудь из своих людей, чтобы прибрать к рукам земли нашего рода. Одному Богу известно, за какое животное ее могут выдать замуж. Повезет тому, кто нахальнее…

— Милорд, я выполню ваш приказ. Хоть я и стар, но, пока я могу держать в руках меч, ваша жена в безопасности. Не тревожьтесь о ней. Подумайте лучше о турнире…

Вечером накануне турнира Гарри Бофор подробно рассказал Реднору обо всем, что произошло в Смитфилде. Кейн рассыпался в благодарностях и предложил Бофору на выбор или награду в виде денег, или должность кастеляна. Бофору было очень приятно, хотя он и не ожидал такой щедрости. На радостях он отправился в пивную, чтобы спокойно за кружкой хорошего пива обдумать, что же выбрать. В пивной к нему за столик подсел незнакомец, видом и манерами похожий на вельможу. Он предложил Бофору не очень усердствовать завтра на турнире. Бофор рассмеялся ему в лицо и коротко, но ясно объяснил, почему подобное предложение его не привлекает. Однако его собеседник и ухом не повел. Он сказал, что выбор — личное дело Гарри. Он может либо принять предложение и получить хорошие деньги, либо отказаться, но тогда лечь замертво рядом с Реднором.

Сэр Гарри поспешно возвратился домой, но Кейн спал беспробудным сном — уж слишком много он выпил накануне. Мрачный вид Реднора поутру навел Гарри на очень серьезные размышления. Если Кейн погибнет, леди Реднор будет свободна и очень богата. Многие станут добиваться ее руки. Если он ее убережет, она может щедро отблагодарить его. Должен ли он, Гарри, защитить своего командира? Это вопрос чести, он же присягал ему. С другой стороны, голос корысти нашептывал Бофору совершенно иной ответ. Гарри так глубоко задумался, что даже не заметил, как Реднор выиграл первую схватку. Бофор очнулся, когда толпа взревела, приветствуя Кейна.

— Боже милостивый! — застонал Реднор, принимая от Бофора другое копье. — Я сшиб его только потому, что он слабее, но будь я проклят, если я хоть что-нибудь видел — у меня перед глазами все плывет!

Бофор стиснул зубы. Он не тревожился. Реднор никогда не проигрывает. Трава сухая — дождей не было уже несколько месяцев. Реднору может разве что стать плохо после вчерашней пьянки. Гарри выругался про себя — какого дьявола он должен подставлять собственную голову ради идиота, который накануне такого серьезного дела напился до умопомрачения.

Прошел час, и Гарри думал уже совершенно иначе. Чем дольше он наблюдал за Кейном, тем больше убеждался, что дело не в его природной силе. Вся соль в мастерстве Реднора. Бофор не мог сдержать восторга и преклонения перед воинским искусством своего господина. Тот сметал одного противника за другим, толпа зрителей ревела в экстазе. Более того, было видно, как с каждым раундом Реднор становится все увереннее. Да, он уже тяжело дышал и пот катился по щекам и шее, но от утренней угрюмости не осталось и следа. Сэра Гарри прямо-таки распирало от гордости. Ну, разве можно не защитить такого человека, как его командир!

Когда десятый рыцарь грациозной дугой покинул спину своего коня, Реднор отправился к герольдам спросить разрешения сменить лошадь. Потом он подъехал к Бофору и обменял шлем, щит, кольчугу. Шлем был совершенно новый и сиял начищенным металлом. Он сидел на голове как литой и был очень прост на вид, даже без султана. Кольчугу Кейн прикрыл расшитым золотом и серебром камзолом. Даже на перчатках Реднора с наружной стороны были приделаны металлические пластинки. А вот ножных лат Кейн никогда на турнирах не носил. Дело в том, что левую ногу всегда прикрывал щит, а правую — корпус лошади. Щит у Реднора был из дерева, обшитый металлом, раскрашенный в цвета Гонтов — черный и золотой.

— Бофор, другую лошадь, быстро, — приказал, задыхаясь, Реднор. — И еще, пока я буду разбираться с очередным, посмотри-ка на списки. Если там еще много /Народу, лошадь выбери мне у Херефорда, да помощнее, чтобы ей не тяжело было носить меня. Если не найдешь у Херефорда, поговори с людьми Глостера. Сатану я хочу приберечь для melee, а лошадям со стороны не доверяю.