Он сел вместе с нею на пол, все так же прижимая ее к себе. Какой же он дурак! Так обойтись с этим невинным, доверчивым существом! А вдруг она отплатит ему той же монетой? Вдруг она захочет отомстить? Ведь он сделал ей так больно. А Леа тем временем успокоилась и пригрелась. Она сидела тихо, как мышка, в его объятиях. Она понимала, что победила. Ей стало ясно — злость не поможет, ее оружие — слезы и ласковые слова. Это ее кнут и пряник.

В то время, как Реднор и Леа ссорились и мирились, лорд Херефорд наконец-то открыл глаза. Его знобило, во рту было гадко, а перед глазами стоял туман. Судя по всему, он крепко перебрал накануне. Кто-то, горько рыдая, бил его по щекам.

— Слава Богу! Слава Богу! Это был голос Алана Эвшемского, его командира. Все еще не понимая, в чем, собственно, дело, Херефорд отпихнул от себя Алана, сел на кровати и прошипел, поворачиваясь к оруженосцу:

— Уильям, убери ты этого психа от меня. Что это вы такие перепуганные?

— Мы решили, что вы умираете, — сказал Уильям.

— Умираю? Да вы оба с ума сошли. С чего это мне умирать, если я не болен?

— Милорд, мы пытаемся вас разбудить со вчерашнего утра.

— Со вчерашнего утра?! — Херефорд хмыкнул и откинулся на постель. — А где Пемброк?

— Вчера утром уехал, вот мы и пытались тебя добудиться, — сказал Алан. — Лорд Пемброк сказал, что ты выпил много лишнего и тебе надо выспаться. Однако я знаю, ты здесь не за тем, чтобы напиваться с ним, и потому пытался тебя добудиться.

Херефорда ужасно тошнило, но он заставил себя встать. Он вспомнил, что произошло… Поздно вечером, уезжая с приема, он натолкнулся на Пемброка. Пемброк не был рад встрече, потому что собирался выманить из дома Реднора и снова постараться избавиться от него.

Пемброк зазвал Херефорда к себе в лагерь, который он разбил под стенами Лондона.

Херефорд недоумевал, отчего старик вдруг появился в столь неожиданном месте.

— Ну, что меня может заставить появиться тут, кроме как неотложные дела? — доверительно сказал старик. — Я здесь по двум причинам. И, прежде всего для того, чтобы предупредить тебя и Честера, что кто-то нас предал.

Это могло быть правдой. Смущало лишь одно — Филипп Глостер предупредил их раньше, а ведь он был очень болен и передвигался через силу. Если дело такое важное, что Пемброк предпочел приехать сам, а не отправлять гонца, то почему же он разбил лагерь в двух шагах от Лондона? Неужели ничего не боится?

— Я очень признателен, — ответил молодой граф, стараясь не выдать тревоги, — вы так много сделали для всех нас. Я все-таки надеюсь, еще не поздно. Вам ведь известно, что Честер уже разговаривал с королем. Кроме того, возможно, Реднору удастся убедить Стефана, что предатель все наврал. Все еще может кончиться хорошо.

— Ты ничего не понимаешь, — нетерпеливо перебил Херефорда Пемброк. — Реднор тебе помогать не станет. Филипп наговорил ему, что Генрих ничем стране не поможет. Ты сам увидишь, хотя мне очень стыдно так отзываться о моем зяте, он палец о палец не ударит. Я не говорю, что он сам заложит нас. Наверняка он питает самые нежные чувства и к тебе и к Честеру. Он ведь пробовал отговорить тебя. Но, если над тобой нависнет реальная опасность, он повернется к тебе спиной и бросит тебя на произвол судьбы!

Херефорду стало как-то не по себе. Все, что говорил Пемброк, было так похоже на правду. Самое печальное, что сам Реднор когда-то говорил едва ли не то же самое.

— Херефорд, дорогой! — участливо склонился над ним Пемброк. — Ты ужасно бледный. Я прикажу, чтобы тебе принесли вина.

— Спасибо. Я, честно говоря, в полной растерянности.

Пемброк вышел, сказав, что должен отдать распоряжение слуге, и Херефорд остался в одиночестве. Правда или нет то, что говорит Пемброк, но Херефорд не верил, что Кейн может бросить его в беде. Как-то в голове не укладывалось. А может, старик только вид делает, что не в ладах с зятем? С другой стороны, он вряд ли понесся бы в такую даль просто так. Херефорд решил, что выпьет вина, а потом попросит у Пемброка разрешения переночевать в его лагере.

— Мой мальчик, я принес тебе вина, — окликнул Херефорда внезапно появившийся Пемброк. Он прямо-таки втиснул бокал в руки молодому графу. — Херефорд, ну не надо так расстраиваться. В конце концов, для тебя еще не всё потеряно. Если ты послушаешься меня, то с тобой все будет хорошо, чего не могу сказать о Честере. — Все будет хорошо? — Херефорд судорожно отхлебнул вина, чтобы не сболтнуть лишнего.

— Ну, конечно же, — успокоил его старик. Против мальчишки он ничего не имел. Если бы ему удалось обойтись с Херефордом как-то помягче, ой бы так и поступил. Но его просто так убедить не удастся. — Для Тебя не составит труда пустить слух, что ты не знал о намерениях Честера. Еще добавишь, что Честер ничего не имел против короля и уж совсем не хотел, чтобы Стефан пошел войной на Уэльс. Ты никогда не верил тому, что болтали о Честере. А если тебя будут обвинять в сговоре с ним, скажешь, что вы в ссоре с ним и ваши пути давно разошлись.

Херефорду вдруг стало плохо. Его замутило так, что он буквально позеленел. Он вцепился в рукоять кинжала, который висел на поясе, да так, что побелели костяшки пальцев. Пемброк внимательно смотрел на него, ожидая ответа, но Херефорд чувствовал — открой он сейчас рот, его вырвет. От напряжения лоб его покрылся испариной, однако старик, казалось, ничего не замечал.

— Я придумал для тебя самый надежный путь спасения. Ни у кого не останется сомнений, что твоей вины тут нет. Скажи, а на турнирах ты на чьей стороне выступаешь?

— Я сражаюсь с баронами севера и востока, как всегда, — с досадой ответил Херефорд. — Зачем вы меня спрашиваете? Вы же все сами отлично знаете.

— Учитывая ситуацию, тебе бы стоило бы перейти на другую сторону. Все поймут, что ты от заговора Честера в стороне.

— Возможно, — обронил Херефорд и вздрогнул. — Мне нужно подумать.

— Выпей вина, Херефорд, — начал уговаривать Пемброк. — Тебе станет легче.

Херефорд снова вздрогнул.

— Да со мной все в порядке, — соврал он. — Вы же дали мне надежду. — Он сделал большой глоток, чтобы выиграть время и подумать, что происходит. Потом он вновь заговорил: — Мы неплохо поговорили, а теперь мне надо срочно к Честеру. Я расскажу ему, что вы придумали для меня. Кто знает, вдруг ему будет легче спасти себя, если я окажусь в стороне. — Он залпом осушил бокал. — Вы так переживаете за меня, но совсем забыли про Честера. Возвращайтесь домой, а я тут со всем разберусь сам.

— Надеюсь, что я и в самом деле скоро поеду обратно, — многозначительно произнес Пемброк, — только у меня ведь было две причины для приезда. Одна — это ты, а вторая — моя дочь. Мне нужно встретиться с моим зятем и серьезно поговорить с ним. До меня дошли слухи, что королева хочет взять мою дочь в заложницы.

— Зачем?! — спросил Херефорд. Он еле сидел — ужасно кружилась голова. — Откуда вам это известно?

— Друзьям спасибо, — ответил Пемброк, — у меня есть кое-кто при дворе. Я думаю, Мод попытается захватить Леа, когда они вместе поедут на турнир. Леа будет среди гостей, а Реднор на поле. Королеве никто не помешает сделать это. Ты же сам знаешь: когда Реднор сражается, он ничего не слышит и не видит. Вот поэтому я хочу поехать вместе с ними, чтобы защитить дочь.

Это были последние слова, которые расслышал Херефорд. Он попытался встать, но не смог. Он упал на пол, и ему показалось, что Пемброк пытается поднять его…

Восстановив все это в памяти, Херефорд понял: он должен поторопиться.

— Седлайте лошадей, мы едем к Реднору, — мрачно приказал он Алану. Для него с Честером все потеряно, но кто знает, может, он еще успеет предупредить друга.

Сквозь сон Кейн услышал, как кто-то барабанит в дверь.

— Реднор! Это я, Херефорд. Я войду, извини, — голос звучал настойчиво и тревожно, и Кейн даже не успел, как следует рассердиться за столь ранний визит.