Мадлен долго не решалась взглянуть на него, а когда наконец подняла голову, Рея уже не было. Ох уж эти бесшумная походка эльфов.

К ночи разразилась буря, превратившая все в ревущий хаос тьмы, пронизывающего ветра, хлещущих веток и блестевших камней. Хотя статуя давала какое-то укрытие, но его было недостаточно, чтобы защитить от холодных брызг. Мадлен скорчилась в ненадежном убежище, все еще цепляясь за последнее заблуждение, что предательский хранитель по-прежнему бережет ее. Внушающий страх ангел, белый, но коварный. Рэй заявил, что она у него в долгу за свою жизнь. Как будто те беззаботные годы в Бэллатэрре, так быстро промелькнувшие, словно все ее детство слилось в один бесконечный счастливый весенний день, были частью торговой сделки, заключенной без ее ведома, сделки с этим поганым темным эльфом. И теперь она должна платить.

Бандит, внебрачный сын, убийца. И леди Меринда… Она не знала, чему верить в отношении ее бабушки. Все, что прежде казалось честным, теперь представлялось в дурном свете. Почему никто не рассказывал ей о прошлом? О том, что ее оставили в руках злейших врагов семьи? Правда, она не спрашивала, но молчание, которым был окружен их с Ирэн приезд в Бэллатэрру, не допускало и самой возможности подобных вопросов. Мадлен, не слишком это понимая, чувствовала, что любые разговоры на данную тему рассердят сестру, а потому даже не пыталась их заводить.

С наступлением темноты начался ливень, и статуя уже не могла служить убежищем. Прижав к себе вырывающегося котёнка, Мадлен встала. Но куда идти? Где тропа? Скала должна быть слева, замок – впереди. Ледяные струи хлестали ее по голове и обнаженным плечам, стекали по спине. Каждый шаг, казалось, только приближал их к гибели.

Но промокший котёнок положил ей морду на плечо, доверчиво обнял лапами за шею. Она двинулась туда, где, по ее предположению, была тропа, забрела в колючий кустарник, попыталась его обойти. Ветер дул ей в спину, как бы подталкивая в нужную сторону, потом капризно сменил направление.

Еще несколько шагов, и Мадлен поняла, что ей не удастся найти дорогу. Она решила вернуться к упавшей статуе, но за стеной дождя ее невозможно было различить. Она не могла отойти далеко, значит, статуя где-то рядом. Мадлен попыталась нащупать её ногой. Пустота. Она замерла, боясь сойти с места. Котёнок снова принялся вырываться, и она еще крепче прижала его к себе. Если он спрыгнет, то наверняка упадет в пропасть. И у нее не останется никого настолько близкого, как этот тёплый комок шерсти со светящимися крыльями.

Она ничего не видела, не осмеливалась сделать ни шага. Но ветер толкал ее, как огромная рука, и она медленно опустилась на колени. Промокший котёнок яростно извивался, начал орать и шипеть, потом вдруг сделал невероятный прыжок и освободился.

Мадлен вскрикнула от ужаса. Еще миг, и неясное белое пятно исчезло во мраке. Она пыталась хоть что-то рассмотреть сквозь пелену дождя, бившего ей в лицо, уверенная, что котёнок упал со скалы.

Потом с облегчением услышала его громкий мяв, а вслед за этим увидела громадную белую крылатую кошку и промокшего эльфа, шагнувшего к ней из темноты.

В проходе, освещенном одним из магических голубых шаров, эльф остановился. Дождь лил как из ведра, ручьями стекал по грубым ступеням, капал с каменных стен. Когда спаситель повернулся к ней, Мадлен увидела, что мокрый локон прилип к его щеке, капли воды блестели на ресницах и сбегали по лицу.

От ужаса, охватившего ее, когда она не почувствовала твердой земли под ногой, кровь до сих пор стучала у нее в висках, а сердце бешено металось в груди. Она стояла, дрожа, как и котёнок, жмущийся к ее ногам. Им не пришлось далеко идти, хотя Мадлен ни за что на свете не смогла б отыскать эту пещеру. Но крылатый кот безошибочно привел их к убежищу. Он энергично отряхнулся, разбрызгивая во все стороны воду с роскошной белой шерсти и неосязаемых крыльев.

– Спасибо, – искренне поблагодарила своего спасителя Мадлен и потянулась, чтобы погладить кота.

Он равнодушно посмотрел на девушку и вдруг резко развернулся и бросился вниз по проходу. Не отставал и маленький котёнок.

Рэй пристально смотрел им вслед. Затем, когда мявканье постепенно затихло вдали, он повернулся к Мадлен и наконец выпустил ее руку.

– Впредь слушайте меня, когда я говорю, что пора идти.

– Спасибо большое, – чопорно ответила Мадлен, задирая нос, хотя испытывала к Рэю глубокую признательность.

– Не ожидал, что вы так надолго там задержитесь, – сказал он, смахивая с лица дождевые капли. – Недооценил ваше упрямство.

– Простите, что заставила вас искать меня.

– Да, я надеялся лежать в постели с молодой женой. К несчастью, она теперь напоминает утонувшую рэтту 1.

– Как ни прискорбно!

– Но рэтты имеют свойство высыхать.

Прищелкнув, эльф принянул повисший в коридоре магический шар к среднему пальцу и начал спускаться по проходу, держа заклинание под контролем. Мадлен медлила. Но если она не пойдет за ним, то останется одна в полной темноте, будет дрожать от холода и слушать доносящийся снаружи рев бури. Это они уже проходили. Ничего хорошего не получилось. Да и Рэй не собирался ее убивать! Она выбрала меньшее из зол.

Их шаги гулко отдавались в тоннеле, который постепенно сужался и петлял. В некоторых местах он разветвлялся, от него отходили другие проходы, тоже освещенные голубыми шарами. Крылатых котов и след простыл. Уж кто-кто, а они, должно быть, прекрасно знали в этом хитросплетении ходов каждый поворот.

Туннель внезапно свернул и закончился лестницей. Мадлен поднималась за эльфом вверх по ступеням, которые становились все более гладкими и ровными, пока наконец не уперлись в бронзовую дверь.

– Смотрите внимательно, – сказал Рэй, подняв шар.

На одной панели был изображен пастух с овечьим стадом, на другой – битва крылатых котов с медведем. Дверной проем выглядел сплошной стеной: ни ручки, ни петель, только в углублении посередине вырезаны те же слова, что и на ее кольце – "Любимой навеки".

Рэй коснулся первой буквы, затем пастушьего посоха. Рука двинулась по узору от букв к сцене битвы и обратно. В абсолютной тишине подземелья Мадлен услышала слабый щелчок. Рэй провел ладонью по битве, животные разошлись, по небу пролетел центральский крылолёт, и стал виден засов.

– Вы можете это сделать? – Он закрыл панель взмахом кулака.

Мадлен шагнула к двери, прикоснулась к букве "Л", и та легко поддалась. Она старалась повторить его движения, но, когда провела рукой по крылатым котам, ничего не произошло.

– Не так. – Рэй положил ладонь на ее руку и нажал. – Мягко. Нежно.

Мадлен чувствовала легкое движение под рукой, чувствовала его ладонь, теплую по сравнению с холодом пещеры и ее влажной рубашкой. На миг ей показалось, что он сейчас обнимет ее, на миг представила его постель и сплетенные тела. Как хорошо было бы согреться… С ним вместе? Рэй отодвинул задвижку, дверь открылась.

– Вы должны это запомнить.

Мадлен вошла. За, дверью оказалась маленькая комната, вырубленная в скале, где стояли походная кровать, несколько прочных табуреток, а вдоль стен выстроились ящики и дорожные сундуки всевозможных размеров. Здесь было теплее, чем в тоннеле, каменные пол и стены покрывали шамсмаденские ковры. Дверь сама тихо закрылась.

– Вот моя самая любимая комната.

Рэй произнес это с насмешкой, хотя вокруг в беспорядке были разбросаны вещи необыкновенной ценности: золотые кубки, оружие, украшенное драгоценными камнями, переполненные жемчугом корзины, миниатюрное устройство из серебряных колесиков, напоминающее памятники в Централи. На полу возле кровати лежала стопка книг, увенчанная обгоревшей свечой.

Мадлен молчала. Комната казалась слишком маленькой, переполненной вещами, тут негде было уединиться, чтобы снять мокрую одежду.

Рэй протиснулся, задев ее, к одному из ящиков, достал кучу льняных полотенец и бросил на кровать.