31. Коринфский фигурный сосуд: в разрезе.
32. Чернофигурная клепсидра; ок. 500 г.
На примере других сосудов можно увидеть, как умело гончары применяли некоторые элементарные физические законы, связанные с вакуумом и давлением. Во фрагменте стихотворения Эмпедокла, философа V века, дыхание сравнивается с движением воздуха и воды в клепсидре, которой манипулирует девочка: [112]речь идет о закрытом сосуде, в днище которого проделан ряд отверстий; ручка сосуда располагается сверху и представляет собой полую дугообразную трубку с маленькой дырочкой наверху, которую можно заткнуть большим пальцем [32]. [113]Если оставить отверстие открытым, то сосуд, погруженный в жидкость, наполнится, а воздух из него уйдет. Теперь, если заткнуть отверстие, то жидкость можно переносить – не опасаясь, что она протечет через решетчатое дно до тех пор, пока отверстие в ручке закрыто. Таким образом, совершив простое движение пальцем, можно выпустить жидкость из сосуда. Сосуд представляет собой что-то вроде лейки, и его использование, по всей вероятности, не связано с употреблением вина, зато хорошо демонстрирует, как изобретательно аттические ремесленники применяли законы гидравлики.
33· Чернофигурная закрытая чаша; ок. 510 г.
34. Чернофигурпая амфора-псиктер; внешний вид и разрез; ок. 530 г.
Их мастерство проявило себя и в изобретении других типов симпосиатических сосудов. Прежде всего мы имеем в виду закрытые чаши; у этих сосудов есть неснимающаяся крышка, закрывающая чашу почти полностью и оставляющая только небольшую луночку, через которую можно пить. Крышка может быть украшена различными сценами, расположенными по кругу или в медальоне. Так, вокруг горгонейонамы видим нескольких атлетов, сопровождаемых флейтистом, которые направляются к человеку, увенчивающему победителя [33 а]. [114]· Налить в такой сосуд вина обычным способом, сверху, невозможно; на самом деле у этой чаши полая ножка, которая проходит внутри, поднимаясь до самой крышки [33b]. Если опустить эту чашу в кратер, она заполнится вином через ножку; если вынуть ее оттуда и поставить горизонтально, то опорожнить ее можно будет только одним способом – выпив вино через лунку. Нельзя ни узнать, что в нее налито, ни расплескать налитое, если пить на ходу. Так что горло у комаста точно не пересохнет.
Есть сосуды с полыми ножками, которые можно заполнить небольшим количеством жидкости; и снова отверстие позволяет контролировать жидкость внутри этих резервуаров с сюрпризами: передавая чашу, открываешь отверстие, и жидкость проливается на соседа. Кружка «напейся – не облейся» вовсе не современное изобретение! [115]Иногда в полой ножке оставляют несколько керамических шариков, и если чашу потрясти, она зазвучит как погремушка; [116]винная чаша становится музыкальной.
Наконец, гончары оттачивают свое мастерство, изготавливая сосуды с двойными стенками, которые позволяют сохранять вино прохладным. Так, одна амфора сделана из двух вставленных один в другой резервуаров; у сосуда два горлышка, одно на плече, другое рядом с ножкой: такое устройство позволяет опорожнять внешний резервуар, к которому нет доступа через верхнее отверстие. Во внутренней части сосуда вино можно сохранить прохладным, если заполнить внешнюю часть ледяной водой. Такая амфора-холодильник (псиктер)свидетельствует о том, какой утонченности к этому времени, ко второй половине VI века, достигла культура аттического симпосия. [117]
Виртуозность гончаров проявляется и в совсем ином направлении. Они создают не только сосуды с двойным дном или с сюрпризами, но также сосуды в виде животных или различных персонажей. Вот, например, сатир, скрючившись, сидит на винной амфоре и держится за ручки, будто боится свалиться с верхового животного [35]» его поза напоминает позу сатира, едущего верхом на птице-фаллосе [26]. На спине у сатира находится горлышко питьевого сосуда, на котором представлена мифологическая сцена. Гермес, изображенный рядом с пальмой, присутствует при сцене борьбы Геракла и Аполлона за дельфийский треножник. [118]Не знаю, стоит ли причислять этот сосуд или статуэтку к смешанным изделиям подобного типа. Амфора, на которой сидит сатир, перестает быть сосудом, теперь это средство передвижения, а сама статуэтка становится подставкой для сосуда: пирующий с удивлением открывает двойную функцию подобного предмета, который одновременно является и сосудом с вертикальной ручкой, и статуэткой, изображающей комичную сценку о том, какое применение сосудам находят сатиры. [119]
35. Фигурный сосуд, ок. 510 г.
36 Фигурный сосуд, в манере Евфимида, ок 510 г.
А вот еще одна статуэтка, к сожалению, сохранившаяся лишь во фрагментах [36]. [120]По всей видимости, она представляла собой осла с вьюком, закрепленным на спине с помощью двух широких подпруг. Этот вьюк в действительности является горлышком винного сосуда; часть украшавшего его изображения сохранилась: симпосиаст, присевший человек, ноги персонажей и ноги барана. В ногах у осла, на пластинке, соединяющей ноги животного, присел пирующий, поднимающий винный сосуд. Осел, дионисийское животное par excellence,включается в удивительную визуально-изобразительную игру: вьюк становится функциональным предметом, винным сосудом; орнаментальная фигура в ногах у осла отсылает к комосу с его динамикой. Через ряд метафорических сдвигов (вьюк – сосуд, статуэтка – саморепрезентация пирующего), достигается характерный для изделий такого типа эффект иллюзии и смысловой двойственности. Эстетическая составляющая (имитация реальности) и функциональная составляющая (подставка для винного сосуда) слиты здесь воедино.
Можно было бы без особых натяжек сопоставить эти наблюдения со знаменитым панегириком Сократу, произнесенным Алкивиадом в «Пире» Платона:
Хвалить же, друзья мои, Сократа я попытаюсь путем сравнений. Он, верно, подумает, что я хочу посмеяться над ним, но к сравнениям я намерен прибегать ради истины, а совсем не для смеха.
Более всего, по-моему, он похож на тех силенов, какие бывают в мастерских ваятелей и которых художники изображают с какой-нибудь дудкой или флейтой в руках. Если раскрыть такого силена, то внутри у него оказываются изваяния богов. [121]
Предмет, о котором говорит Алкивиад, представляющий собой что-то вроде ящика в виде Силена, не вполне идентичен тем, которыми мы сегодня располагаем, но он из той же категории ремесленных скульптурок и так же, как и они, обладает смысловой двойственностью, создает иллюзию, является не тем, чем кажется, и внешний вид его обманчив. Сократическая иллюзия приводит к философской истине. Наши фигурные сосуды скромнее: с виду скульптурные части этих маленьких сосудов представляют собой выразительные сценки, а истина – скрыта в вине, которое они содержат внутри. [122]
