– Вот. Так что все в порядке.

Я бросила взгляд на диковинную закорючку, удостоверяющую, что я, Вероника Бессонова… Хорошо, что у меня достало ума (или интуиции?) взглянуть через плечо – у входа уже маячили блондин Миртиль и его помощник Клеман, а за ними чинно семенил тот самый полицейский, которому я заявила, что живу в доме, возле которого произошло убийство.

– Спасибо, – шепнула я одними губами и побежала к выходу. Низко наклонив голову, я быстрым шагом прошла мимо полицейских, заставив их пропустить меня, и под моросящим дождем двинулась обратно на бульвар. На душе у меня стояла осень.

Холл отеля, 10 ч. 48 мин. вечера

– Добрый вечер, мадам.

– Добрый вечер (немного настороженно: и вправду, чего хорошего ждать от визита подобных гостей!).

– Я инспектор Миртиль из уголовной полиции. Это мой коллега Клеман. Мы расследуем убийство, которое произошло в этом квартале.

– Убийство? (Высоко задранные брови, давление подскакивает, настроение падает.)

– Да. Около четырнадцатого дома на улице… – он четко излагает обстоятельства дела, пристально следя за администраторшей. («Дамочка паникует или это мне только кажется?»)

– Но я не вижу, чем бы я могла помочь… («Вечно в мою смену на меня сваливаются неприятности! Правда, убийство – это что-то новенькое. Однако, господи, какой ледяной взгляд у этого типа. Настоящий гестаповец, хоть и кажется поначалу таким простаком…»)

– Подождите. При этом человеке не было документов. Очевидно, он был ограблен. Мы полагаем, что он может оказаться туристом, возможно, кем-то из ваших постояльцев. Это всего лишь рабочая гипотеза. Его приметы… («Нет, она просто глупая курица».)

«Господи! На кой черт мне его приметы? Я теперь всю ночь глаз не сомкну».

– …красная майка с надписью «Барселона»…

– Погодите. «Барселона»?

– Именно.

– Мне кажется, – неуверенно бормочет Курица, – я… Сегодня приехал один турист из России… Я помню, он был как раз в красной майке… Погодите. (Пауза, поиски на компьютере.) Номер 406. Денис Воробев. Воробив… Воробиев… Ах, русские фамилии такие трудные…

Денис Воробьев. И ничего трудного.

– У вас есть принтер? Сделайте, пожалуйста, для нас распечатку всех данных.

– Да-да, месье. Конечно…

– Он был один? – спрашивает Клеман.

– Один? А…

«Господи, как же все это неприятно! Сказать им или не сказать? Эта девушка только что спрашивала о другом своем приятеле. Неужели он убил соперника? Любовный треугольник, обыкновенное дело! Будут писать в газетах… телевидение, новости… а упомянут ли их отель? Черт возьми, ведь это такая реклама! Можно будет, наконец, сделать достойный ремонт…

А собственно говоря, почему убить должен был мужчина? Может, это она? Хотя по виду определенно не скажешь… Господи, у меня сейчас мигрень разыграется от всего этого!

Нет, надо сказать, тем более что все данные спутницы тоже есть в компьютере, она занимала один номер с убитым. Если она ни при чем, это ей не повредит, а если замешана, что ж… Тем хуже для нее».

Принтер выплевывает распечатку данных, и администраторша, уже вполне овладев собой, вручает ее Клеману, который внушает ей больше доверия.

– Любопытно… Он что, заселился только сегодня?

– Да, месье. Сейчас я проверю, был ли он один… Да, с ним была женщина.

– Кто именно? Жена?

– Вряд ли. У нее совсем другая фамилия.

И принтер снова принимается печатать.

– Его вещи в номере? Я бы хотел на них взглянуть, – подает голос гестаповец.

– Нет. Все вещи забрала его подруга, когда выписывалась.

Полицейские переглядываются.

– То есть они только что приехали и сразу же выписались?

– Да, хотя забронировали номер на семь ночей, как обычно.

– В номер уже заселились другие постояльцы?

Полицейские – не Вероника Бессонова, и их не стоит убеждать, что номер под крышей готовы оторвать с руками и даже имеется очередь на заселение. Поэтому администраторша без натуги сердечной признает, что, хотя уже вечер, номер еще даже не убирали.

– Отлично, – оживляется Миртиль и поворачивается к полицейскому, который их сопровождает. – Лоран, сгоняйте-ка за экспертом. Посмотрим, что удастся найти. Отпечатки и прочее…

Администраторша колеблется. Надо им сказать прямо сейчас, пока девушка, может быть, не успела далеко уйти. Но тут она видит улыбку Миртиля и теряется. Какой он гестаповец, в самом деле? Обыкновенный парень деревенского вида, похожий на крепко сколоченный шкаф. Тоже мне, полицейский из убойного отдела! Да такой даже потерявшуюся кошку не сможет найти… Замучает он девчонку, ни за что ей жизнь испортит! И никого она не убивала, по глазам видно, не такой она человек, совершенно не такой…

А разжалованный гестаповец меж тем, перегнувшись через стойку, говорит:

– Вы нам очень помогли. Теперь мы знаем, что убитый – русский, и сделаем в посольство соответствующий запрос. Мы пока осмотрим его комнату, а если вы что-то вспомните…

– Д-да… конечно, месье… («Где мой аспирин? Поскорее бы они убрались, честное слово! С такими приключениями никакой рекламы не захочешь…») Вот ключи.

– Спасибо.

– Весьма вам благодарны, – говорит вежливый Клеман на прощание.

Миртиль развернулся и пошел к лифту. Когда дверцы крошечной кабины распахнулись, полицейские переглянулись. Судя по всему, она была рассчитана строго на одного сухощавого туриста с чемоданом не самой большой вместимости… или на одного не очень сухощавого туриста, но уже без чемодана.

– После вас, шеф, – не без юмора замечает Клеман.

– Да ладно тебе, – смеется Миртиль. – Езжай, а я поднимусь по лестнице.

И с неожиданной для человека его сложения резвостью он побежал вверх по ступеням. Клеман пожал плечами и нажал кнопку четвертого этажа.

Когда читаешь детективный роман, все кажется очень просто. Ты видишь, где и когда героиня совершает глупости, сердишься, когда она доверяет не тому человеку, который до этого уже сто раз ее подводил, и можешь в любой момент захлопнуть книжку, которая тебя разочаровала. Но едва ты сама оказываешься героиней детектива, все правила вмиг перестают работать. Любой может оказаться как другом, так и врагом, а любое действие может привести к необратимым последствиям.

И вообще, если хотите знать мое мнение, лично я бы предпочла стать героиней любовного романа. Чего уж проще: ты вся из себя такая недосягаемая красавица, и в очередь к тебе стоят мужчины, а ты размышляешь, что вот если бы губы Ивана и нос Сергея прибавить к банковскому счету Петра да добавить чувство юмора Степана, получилось бы как раз то, что тебе нужно.

Однако детективный переплет, в который угодила я, исключает всякие мысли о любовном романе. Скрывшись из отеля, я даже не подозревала, какой опасности мне чудом удалось избежать. Теперь я это знаю точно, но данный факт ни капельки не радует. Я даже не догадывалась, что дело обстоит так скверно, – и даже хуже, чем скверно, хотя это вряд ли возможно себе представить.

…Покинув гостиницу, я некоторое время шла куда глаза глядят, но потом чувство голода напомнило о себе, и я завернула в кафе, которое еще работало. Забравшись в самый темный угол, я попросила чашку кофе и самую дешевую ватрушку, которая имелась в меню. Черная сумка лежала у меня на коленях, притворяясь, что она самая обыкновенная сумка и совсем не предназначена для того, чтобы меня погубить, но я-то чувствовала, что она – враг или по меньшей мере сообщник врага. Впрочем, съев восхитительную ватрушку, я приободрилась и решила, что надо что-то предпринять.