– Постой! – вдруг закричал он. – Не уходи! – отчаянно просил он.

Однако было уже поздно, голос исчез.

– Кто же я?

Тишину, что повисла в ночи, разорвал истошный крик ястреба, который парил над верхушками деревьев-великанов.

– «Ястреб-посланник. Зачем он меня вызывает? Что произошло?»

Не теряя более времени, Вольфред помчался обратно во дворец. Его время закончилось, все тайны остались позади, мгновенно вытесненные тревогой. Его призывал король…

И нет ничего краше края земного. Леса то, какие могучие да темные. Богатыри дубы стоят как сторожа, сосны высокие вздымаются вверх, тянут веточки к солнышку, а папоротники – устилают густым ковром зелени леса. То там, то здесь горят цветы дикие, прорываясь сквозь заросли папоротника. У подножия высоких деревьев, словно кланяясь их величию, слетятся кустарники, а еще ниже распускаются цветы, соперничая за свет солнечный с сорниками-бурьянами. И везде видано-невидано ягод лесных, сладких с кислинкой.

Редко дятел застучит по стволу дерева, кое-где кукушка отсчитает случайному прохожему года, а там и тетерев подаст голос. И вся веселая птичья стая защебечет, возвещая приход нового дня. Полон лес всякой живности да чудес.

Поздним вечером ночь убаюкивает лес, укрывая своим покрывалом деревья. Звезды и луна светят с небес, издали слышен крик совы, а то и тоскливый вой волка. А под утро, по подножию зеленых зарослей стелиться густой туман. Вновь солнышко выходит над верхушками великанов дубов и снова все радуется новому светлому дню.

На севере выглядывают сивые горы. При блеске утренней Авроры, когда седой дымок клубится в глубине долины и, обращаясь на восток, зовут к молитве Муэдзины, а звучный колокольный глас дрожит, весь лес от сна пробуждается. Там высоко видны вершины гор, что цепью снежною уходят в никуда. На чистом небе, в час заката, пушистые облака одеваются румяной пеленой.

На рассвете, когда лес еще только пробудился, раздался звучный свист. Резкие звуки эхом разнеслись в туманной тишине леса. Вздымая листву вверх, устремляясь вперед, летел галопом вороной. Из-под копыт коня разлеталась земля, а ноздри извергали белый пар. Скакун хрипел в бешеной скачке, мощные мускулы переливались при движенье, пышная грива разметалась на ходу. Грациозное животное не чувствуя на себе веса, неслось вперед минуя заросли. Короткий свист и конь, подчиняясь своей госпоже, изменил направление, устремляясь сквозь лес к тропе, что вела в горы. Твердая рука умелой наездницы удерживала уздечки, вторая лихо взмахивала хлестом, подгоняя коня. Тяжелые темные волосы наездницы свободной струей рассыпались по спине, вздымаясь при быстрой езде. Свободная туника, расшитая красно-черной нитью, облегала стройное тело, узкие брюки не скрывали крепкие ноги.

Удар хлыста по земле, разорвал тишину утреннего леса. Горы были уже близко. Глаза наездницы узрели синеву массивных скал. Лес заканчивался, туман постепенно рассеивался. Наездница остановила коня на опушке леса, оглядываясь по сторонам. Грудь женщины вздымалась в прерывистом дыхании. Подняв руку к глазам, она с восторгом посмотрела вдаль, где восходило солнце. Темные волосы упали на ее глаза, разбросанные ветром-озорником. Лицо женщины прояснилось в мягкой улыбке.

– «Тихо, как здесь тихо и хорошо».

И вдруг спокойствие лесного царства вновь потревожил свист. Веселый смех, что долетал из далека, луной разнесся по долине. Женщина обернулась на звук. Сквозь пелену тумана, вырвался белый конь, неся на себе юную деву. В расшитой золотой рубахе опоясанной широким поясом, с луком за спиной, девица выглядела грозно. Светлые волосы девы были заплетены в тугую косу, перехваченную кожаной тесемкой. В ее руке свистел кнут, рассекая воздух при ударе.

Солнце взошло из-за гор, осыпая золотом наездницу. Королева на миг залюбовалась чудным видением. Освещенная светом, что отбивался от стали, на белом скакуне летела ее дочь. Принцесса гордого рода, держалась в седле поистине с грацией королевы и в тоже время, оружие придавало ей воинственный вид.

На ходу, пригибаясь к земле, девчонка ухватила зайца и подняла беднягу за уши. Ее смех распугал лесную утварь, птицы резко сорвались с ветвей.

– Попался! – закричала довольная Антония.

Девчонка повернулась к матери и поровняла коня с ее скакуном, удерживая зайца в одной руке. Бедное создание пыталось вырваться, но где уж там, цепкая рука держала крепко.

– Отличная живность, – восторженно воскликнула Антония, с видом опытного охотника оценивающе разглядывая свою жертву.

– Отпусти его.

Выпрямившись в седле, королева с жалостью притронулась к зверенышу. Его страх на долю секунды передался ей. Дар Хранителя позволял ей понимать язык зверей.

– Вот и не отпущу. И не подумаю. Я люблю свежую зайчатину.

Дерзко ответила упрямая девчонка, доставая из-за пояса кинжал, с намерением добить зайца.

Королева не желая тратить время на спор со своевольной девчонкой, в один миг, схватила зайца и забросила того подальше в заросли. Перепуганный зверек не мешкая удрал.

Антония досадливо зарычала. Девчонка грубо дернула за узды коня, собираясь догнать свой трофей, однако сильная рука матери удержала ее на месте.

– Оставь. Не на моих глазах.

Антония раздраженно фыркнула, однако смиренно подчинилась, возвращая кинжал на место.

Свет восходящего солнца украсил блеском локоны принцессы. Легкая грусть придавала Антонии подобие нежности и особенного шарма очарования. Белые волосы сияли, словно лунный свет, серые глаза озаренные светом, приняли прозрачный светлый оттенок, как горное озеро.

В этом свете Антония выглядела не так, как обычно. Только одно мгновение и у королевы перехватило от волнения дыхание. Она увидела перед собой своего прекрасного принца – Энтони. Но это был лишь короткий миг, нахлынувшая волна воспоминаний. Чувство потери вновь загорелось душевной болью. Это был не он, а его дочь.

– Что с тобой? Тебе нехорошо? – взволнованно спросила Антония, потрепав мать за плечо.

Королева посмотрела на дочь, покачивая головой. Изумрудные глаза омрачились печалью.

– Все отлично. Я просто увидела в тебе его. Мне вдруг показалось, что я вижу Энтони.

Антония осеклась и опустила голову вниз. Ей не льстило, когда в ней видели дух отца, чаще подобные речи раздражали девчонку. При взгляде на нее видели только Энтони, забывая о ней, как о личности. Иногда Антонии казалось, что ее нет, она всего лишь картинка, тень принца Энтони, гордости империи Макронезии.

Антония не знала этого человека, но уже испытывала противоречивые чувства: злость и уважение.

– Зачем вспоминать то, что ушло? Прошлое есть прошлое. Отпусти его и позабудь.

Ирене не понравился грубый тон дочери. Как она смела так говорить о своем отце?

– Это мое прошлое и оно навсегда останется в моем сердце. Это часть моей жизни. Часть моего нелегкого, опасного и трудного пути. В те времена, когда наш мир погряз в хаосе после войны, он стал для меня опорой, преданным другом и защитой.

На щеках Антонии загорелся румянец стыда.

– Прости, но для меня это пустой звук. Я не знала его, – грубо бросила девчонка.

Развернув коня, Антония пустила его галопом по лесной дорожке.

Свою боль девчонка давно уже спрятала в глубине души. Обида маленькой девочки на родителей, которые бросили ее, не исчезла. Да, она простила мать и даже отца, но бывали моменты, когда глубинные чувства всплывали наружу, проявляясь бунтарским дерзким характером. Она злилась, обвиняя всех, отталкивая память об отце. Но, даже оставаясь в одиночестве, долгими часами глядя на звезды, говорила в тишину, обращаясь к отцу. Пускай она и выглядела олицетворением идеальной принцессы, но чаще всего прошлое дикарки-амазонки вырывалось наружу. Милая с виду, неотразимая красавица весьма проблематично сближалась с людьми. Чаще всего Антонию можно было увидеть в компании с солдатами, где принцесса-дикарка мерялась силой то в рукопашном бою, то в стрельбе, а то и просто проводила время с теми, кто был ближе ей по духу.