Ирена бессильно закатила глаза к верху. Глэдис права, чего она ожидала? Ее дочь не знает ее. Бросив горький взор на дочь, Ирена вышла из дома. Горло сдавили спазмы, горечь и обида захлестнули ее. Глэдис торопливо поспешила за королевой и догнала ее на дороге посреди улицы.

— Я не хочу, чтобы ее воспитывали как всех амазонок. Я не могу, позволить ей отдалится навсегда от меня. Отныне, я стану чаще навещать Антонию и постараюсь как можно больше говорить с ней. Антония должна знать кто она, кто ее мать и семья. Она принцесса, а не просто воин. Ее судьба очень важна.

Затараторила, со слезами на глазах королева, торопливо шагая по пыльной улице.

Глэдис едва поспевая за королевой, одобрительно кивнула. Она, отвернувшись, спрятала свою довольную улыбку.

— Не отвергай ее. Впусти дочь в свою жизнь. Она еще ребенок и пока не в силах понять тебя. Однако если ты посвятишь ее в свою жизнь, расскажешь все, Антония впустит тебя в свое сердце. Откроет для тебя свой мир.

Ирена резко остановилась и с благодарностью посмотрела на подругу.

— Я буду приходить раз на месяц.

— Хорошо.

Ирена почувствовала, как у нее теплеет на сердце. Ей будет трудно, но она достучится до Антонии. Как бы ей хотелось, забрать сейчас ребенка и, плюнув на весь мир, привести ее домой. Однако, оставалась другая опасность — Макронезия. Кто знает, на что способны враги империи узнай они о втором ребенке Энтони. И не захочет ли, сам император забрать у нее ребенка? О, нет, пока она не может открыть тайну ее рождения всему миру. Еще не пора.

Вся наша судьба — это есть заранее спланированный грандиозный замысел. Каждый человек играет свою роль в ходе построения мира. Один рожден вершить великие и славные дела, другие лишь незначительные пешки, роль которых внести свою лепту в цепочку одного механизма. Это как произведение искусства, построение непревзойденного архитектурного шедевра. Есть главный архитектор, который задумал создать шедевр и мелкие безликие рабочие, чьей ролью является заложить свой маленький кирпичик в общее воспроизведение всего здания.

Являемся ли мы творцами своих судеб или нами движет что-то свыше, то, что указывает нам путь и нашу роль еще до рождения? Кто же мы есть? Марионетки или творцы? Иногда, кажется, что чтобы ты не делал, как бы ни боролся с обстоятельствами, все твои попытки приводят к одному, функции, которая заранее нам предназначена. Являются ли наши помыслы и стремления к борьбе, надежды и действия, нашими собственными усилиями или это запланировано высшим разумом, как программа, которая заставляет механизм приводить в исполнение?

Эвенор тяжело вздохнув, облокотился о металлический парапет на крыше частного дома. С крыши ему открывался превосходный вид на зеленые деревья парка. Со дня встречи с императрицей Азота прошло уже полгода. С тех пор в его жизни произошло много перемен. Императрица издала приказ повысить его в звание полковника и перевела в армию на планете Азот, тем самым приблизив его персону к себе. Служба у императрицы отличалась от его прежней службы в рядах армии на далекой дикой планете. Новая армия, новые люди, новый дом — все изменилось. Высокая должность позволяла ему снимать приличный частный дом с прислугой. Однако, чтобы перемены были не совсем болезненными, он забрал с собой молодого капитана Саула, который верой и правдой служил ему.

Эвенор понимал, что своим положением он обязан, вере императрицы в то, что он является Джо и именно поэтому, она хотела приблизить его к себе. Отныне, он стал верным слугой своей императрицы. Ему все чаще давали особенные поручения, больше относившиеся к дипломатии, нежели к войне. Он стал официальным послом Азота, который тайно исполнял обязанности шпиона императрицы. Роль шпиона и дипломата не была сложностью для него из-за своего прошлого. Однако иногда императрица вспоминала все же, что он в первую очередь воин ее армии и посылала его отряд в сражения против очередных повстанцев. Эвенор показал себя как блестящий опытный командир, ловкий стратег и хитрый дипломат. Если империи нужно было без лишнего разглашения уладить конфликт, то посылали Эвенора с его отрядом, на случай если потребуется военное вмешательство. Кенди была довольна работой своего лучшего из воинов. Она приблизила его ко двору. Без его присутствия не проводилось ни одно военное собрание, ни одна военная кампания и тайная миссия. Кенди полностью доверяла Эвенору и полагалась на его решение.

Блестящая карьера, двор и слава, не приносили ему желанного облегчения. Это было не то, чего он хотел. Однако понемногу, месяц за месяцем, в его сердце зарождалось сомнение. Неужели смерть это выход? В его мыслях постепенно появлялись помыслы о том, что ему нравится его новая жизнь. Эвенор пытался отбросить эти сомнения, побороть тень желания, но все чаще ловил себя на мысли, что хочет жить, хочет достичь славы и уважения. Ему нравилось, как его солдаты были преданны полностью своему храброму командиру, нравилось, что его боятся и опасаются. Эвенор со временем, полностью решил отбросить любые помыслы о гибели и добровольном самоистязании. Его восхищал и одурманивал блеск двора, он возжелал славы и тайно хотел добиться большего, чем простой полковник.

Былые отзвуки прежней славы еще терзали его болью и тяжелыми воспоминаниями, но уже не так сильно. Все померкло, боль притупилась, образы стали расплывчатыми. Он смирился с тем, что она больше не принадлежит ему, и что им не суждено было быть вместе.

Эвенор поднял глаза и взглянул на чистое оранжевого цвета небо. Свежий ветерок дарил приятную прохладу. Теперь, эта планета стала его домом. В своих руках, он скомкал листок бумаги, которую утром передали от императрицы. В послание Кенди сообщала, что через неделю они отправляются вместе с делегацией послов и дипломатов на Мидгард и Эвенор летит с ними. Его губы дрогнули в горькой ухмылке, это послание было не просьбой, а приказом. Что ж он смирится и подчинится. Судьба вновь играет с ним в свои хитрые игры. Если так предназначено, он встретится с ней, но не как Джо, а как Эвенор.

В зелени садов, утопал прекрасный, словно свет зари дворец королевы. Белые мраморные колоны четырехметровой высоты, встречали гостей при входе. Широкая лестница из белого камня вела во дворец. Новый дворец совмещал в себе тонкую изящную архитектуру востока и грубость холодной величественной готики норманнов.

Императрица не спеша вошла в холл, где стены из мрамора и колонны поражали взор. Тишину здания рассекали громкие шаги прибывших гостей, что эхом раздавались по плитке коричнево-золотистого цвета, которая устилала пол. На высоких стенах висели двухметровые зеркала в позолоченной оправе. По центру холла стоял мраморный белый с золотистой резьбой фонтан, в бассейне которого плавали лепестки алых и белых роз, истощая сладкий аромат. В углах холла у стен стояли низкие диванчики оранжевого и синего цветов с множеством подушечек расшитых яркими нитями. Возле диванов стояли, распустив свои широкие ветви пальмы. Из холла наверх вели две полукруглые мраморные лестницы, устеленные сине-золотыми коврами.

Дворецкий указал гостям рукой следовать за ним. Гости с восторженными взглядами, осматривали дворец. Стены дворца были из мрамора и в некоторых местах обложенные керамикой, изображавшей затейливые узоры востока. Резьбленные декоративные перегородки с восточными узорами и надписями были прикреплены у дверей и арок. Из холла гости Азота попали в просторную светлую гостиную в марроканском стиле, где по центру комнаты в полукруге стояло несколько диванчиков красных и бежевых цветов с синими, лимонными и оранжевыми подушечками расшитыми золотыми нитями. Возле диванов стоял низенький столик из черного стекла. По всей комнате лежали мягкие персидские ковры, двое ковров висели на стенах. В углах комнаты были расставлены пальмы и двухметровые глиняные вазы, расписанные восточными узорами. Арку у входа в гостиную и высокие на всю стену окна, закрывали занавески из газовой золотой, синей и красной ткани.