Но вот трое рабочих-учеников задумали овладеть мастерским словом для присвоения себе ненадлежащего вознаграждения. Для этого они подкараулили Хирама у врат Храма в час его вечернего обхода и потребовали открыть тайну мастерского слова. Тот отказался, за что и был убит. Затем убийцы вынесли тело и тайно похоронили его за городом. Царь Соломон, обнаружив исчезновение Хирама, приказал мастерам-каменщикам найти его и вместе с тем поручил им переменить мастерское слово (из опасения, что оно было исторгнуто у Хирама его убийцами). За новое слово они должны были принять первое из тех, что будут произнесены ими при извлечении тела из могилы. Тело было обнаружено, но, так как оно пребывало в земле некоторое время, при вскрытии захоронения у присутствовавших вырвались слова: «Плоть от костей отделяется». Эта фраза и стала новым мастерским словом. Хираму устроили пышные похороны, а убийцы понесли заслуженное наказание. Так вот, напрашивается мысль, что Павел мог быть как-то связан с вольными каменщиками и намеренно инсценировал эту легенду через вскрытие захоронений императора и императрицы и «прикладывания к телам усопших», у которых явно «плоть от костей отделялась».

Кроме того, на сохранившихся с конца XVIII столетия гравюрах с изображением катафалка Петра III видно, что не только разработанный Павлом церемониал похорон отца следовал ритуалу франкмасонов, но и помещен был гроб с останками покойного в шатер, построенный фактически по образцу масонского Храма! Так, перед входом в масонский Храм обычно стоят две колонны, именуемые Йахин и Воаз. На имеющихся изображениях катафалка Петра III хорошо видны эти колонны, предваряющие вход в castrum doloris. Кстати, на гравюрах с гробом Петра III в Петропавловской крепости отчетливо виден и подвешенный треугольник с всевидящим оком. Пикантность ситуации заключалась еще и в том, что гроб мужа сопровождал гроб Екатерины II, которая в последние годы царствования была главной гонительницей вольных каменщиков. Павел едва ли мог изобрести более утонченную издевку над покойной матерью.

В довершение ко всему в исторических хрониках обнаружились свидетельства, что надоумили императора Павла организовать эту церемонию посвященный в высшие степени шведского масонства действительный тайный советник Александр Куракин, назначенный в 1796 году вице-канцлером, и известный в те времена в Санкт-Петербурге масон С. И. Плещеев. Очевидно, не последнюю роль во всем этом мог сыграть и тот факт, что российский император Павел III был покровителем, а со временем стал Великим магистром Мальтийского ордена – официальным наследником сразу нескольких рыцарских орденов Средневековья. А Куракин и был главным связным между императорским двором и мальтийцами.

Как вам сюжетец? Роман можно написать! – Синельников выглядел очень довольным собой.

– Я и не знаю, как вас благодарить, – произнесла Шувалова. – То, что вы мне рассказали, – просто потрясающе. В который раз убеждаюсь, что история – наука многослойная и неисчерпаемая, – добавила она и подумала: «И никто никогда не знает всей истории».

– История по большому счету, – ответил на это Синельников, – есть продукт компромисса между теми, кто ищет истину, и теми, кто стремится эту истину поставить себе на службу. И дай вам Бог, Анечка, удержаться от соблазна интерпретировать объективные факты в чьих-то субъективных интересах. Иначе у вас выйдет не история, а, извините, черт знает что!

Они подъехали к дому, где жил профессор. Там Анна передала его в руки сиделки, еще раз поблагодарила за помощь и уже собралась прощаться, как Синельников вдруг с загадочным видом произнес:

– Вообще-то, с тамплиерами связано много всяких предрассудков и небылиц. Например, пятница 13-го стала считаться особенно несчастливым днем аккурат с 13 октября 1307 года, поскольку именно в этот день был разгромлен орден и арестован Жак де Моле. В свою очередь, этот самый де Моле был двадцать третьим и последним Великим магистром ордена, а про его казнь и проклятие палачам, которое свершилось, ныне осведомлены даже дети. Но с тех пор число «23» носит мистический оттенок и считается требующим особого внимания. К примеру, обнаружилось, что Иисуса Христа судили Малым синедрионом, в котором было 23 члена, а в еврейском Танахе слово «сатана» употребляется ровно 23 раза… Кстати, нумерология 13 октября дает именно 23. Так вот, если воспользоваться этой техникой и в нашем случае, то выходит, что 1796 году, в котором приключилась вся эта фантасмагория с перезахоронениями в Петербурге, тоже соответствует число «23». Я думаю, что это чистое совпадение. А вы?

С этим они и расстались. Это было всецело в стиле Синельникова: хоть какую-нибудь загадку оставить неразрешенной.

Проанализировав позднее все услышанное, Анна Николаевна пришла к выводу, что даже и без нумерологии публичная демонстрация приверженности масонскому ритуалу при перезахоронении Петра III и Екатерины II в конце 1796 года вовсе не была случайной. А поскольку примерно в этот же период погиб и Федор Дубянский, имеющий, как выяснилось, самое непосредственное отношение к Великой английской ложе Санкт-Петербурга, сам по себе напрашивался вопрос: было это простым совпадением или же внешним проявлением скрытых для непосвященного ока процессов, происходивших в те годы в элитных кругах столицы Российской империи? Впоследствии интуитивная догадка Анны Шуваловой о существовании связи между пристрастием императора Павла к традициям рыцарских орденов и несчастным случаем на воде, который приключился с внуком духовника Елизаветы Петровны, получила документальное подтверждение.

Приподнятое настроение Анны Николаевны было омрачено лишь крайне неприятным осадком после разговора с Бестужевым, с которым она поспешила поделиться деталями их разговора с Синельниковым. Артур был в ярости, узнав, что она посвятила кого-то со стороны в их дела, и в ультимативной форме потребовал, чтобы в дальнейшем подобные инициативы были исключены.

На следующий день прямо с утра Артур Александрович пригласил Анну и Трубецкого к себе на небольшое совещание, в ходе которого сообщил, что, по его мнению, таинственная история с Досифеей, столь подробно изложенная в дневниках Дубянского, требует личного посещения членами их группы Китаевской пустыни. С точки зрения Бестужева, в деле, которое они расследовали, не было мелочей, и поэтому важно было убедиться на месте, что описанные духовником императрицы Ф. И. Дубянским детали встречи Елизаветы Петровны со старцем-отшельником, оказавшимся на поверку молодой девицей, соответствуют действительности. В конце концов, это была реальная возможность подтвердить подлинность найденных дневников.

Трубецкой же вовсе не разделял его позиции. Он никак не мог понять, какая может быть связь между пророчествами Досифеи и гибелью Федора Дубянского, однако, когда выяснилось, что лететь ему предстоит в компании Анны Николаевны, тотчас согласился. Он уже успел соскучиться по Киеву, но более всего, если уж говорить начистоту, ему хотелось подольше побыть с Анной вне формальных рамок университетского общения. Его расчет был очевиден – дома, в Петербурге, она имела миллион привязанностей и забот, а в гостях – в Киеве – он был бы для нее фактически единственным знакомым. Значит, шансы познакомиться с Анной Николаевной поближе и, может быть, даже за ней поухаживать, возрастали многократно. Холостяцкая жизнь ему уже порядком поднадоела, и он стал всерьез задумываться, как шутили друзья и коллеги, над переходом из племени «вольных кочевников» к «оседлому земледелию». После непродолжительных подготовительных мероприятий Трубецкой и Шувалова вылетели в Киев.

Китаево… Киевский Афон… Древнейшее поселение славян, затем – крепость и одновременно духовный центр православия…

Чуть южнее Киева, на живописных холмах над Днепром, поляне жили с дохристианских времен. Позже, в XII веке, князь Андрей Боголюбский построил на этом месте крепость, призвание которой было охранять Киев с юга. Примерно в те же годы вблизи крепости (а по-тюркски «китай» и означает «огражденное стеной поселение» – крепость) возникло поселение, а позже и монастырь – Китаевская пустынь, как часть Киево-Печерской лавры. Через века и войны пронесли монахи Китаевской пустыни дух и традиции отшельничества, сохранили это прекрасное место для потомков. Неудивительно, что именно здесь суждено было случиться одной из загадочных историй, ныне известной благодаря местному священнику, который в XIX веке составил по своему усмотрению жизнеописание рясофорного монаха (девицы) Досифея. Об этой истории Трубецкому и Шуваловой охотно поведал настоятель монастыря, узнав предмет их интереса. А началось все, по его словам, в 1721 году, когда в богатой и знатной семье рязанских дворян Тяпкиных родилась дочка Дарья…