— Я… все скажу. Довольно.

Ринан Сих и его писец одновременно взялись за перья.

— Назови имя Кары богов, — в очередной раз потребовал инквизитор. Терпения ему было не занимать.

Пелам вымолвил:

— Кианна…

— Кианна? — переспросил Ринан Сих. — Что это такое? Сообщество магов? Объясни!

Пелам судорожно перевел дыхание. Грудь его то вздымалась, то опадала.

— Мне страшно слышать, как вы произносите это священное имя! Вы не смеете своими грязными языками сквернить его, потому что Кианна есть Кара богов!

— Да, это мы поняли, но кто или что это такое?

— Она — богиня. Высшее существо. Великая сущность… величайшая из всех, что когда-либо появлялись на Лааре, и мы, пророки тумана, служим ей.

Заговорив, пленник больше не мог остановиться. Откровения, одно другого ужасней, исходили из его уст.

— Скованный, — говорил Пелам, — О Скованный! Улгарх — так называют его…

— Он говорит о запрещенном, — всполошилась Игинуш. — Я слышала… один раз. Да, давно. Три кожи назад. Вот сейчас вспомнила. Скованный — страшен. Последняя битва с Архаалем — та, что вызвала Катаклизм… А ведь моя дочь поклоняется Архаалю! Вы не знали? Она у меня большая умница!

Годан безмолвно запустил в Игинуш одной из своих игл, используя пыточный инвентарь как метательный кинжал. Иголка пронзила ладонь желтокожей женщины, и та заверещала, как подстреленный заяц.

— Зачем ты это сделал? — удивился Ринан Сих.

— Ей пора замолчать, — отозвался Годан. — Игла достаточно тонкая, чтобы не причинить большого вреда. Уж я-то знаю, поверь. Мои иглы болезненны, но безвредны.

Он хмыкнул, глянув на Пелама снизу вверх, и выдернул первую иголку из ноги пленника.

Тот взвыл.

— Говори дальше, — приказал Ринан Сих. — Ты рассказывал о том, что известно. О Катаклизме, о последней битве, о Скованном.

— Да… Но для того, о чем я намерен поведать, это важно. — Пелам перевел дыхание, жадно взглянул на воду, еще оставшуюся в ведре у подручных палача. — Я хочу пить!

Тебе дадут пить, когда я прикажу, — резко ответил Ринан Сих.

— Астральная Сеть, которую сплел Скованный, раскинулась надо всем Лааром, и…

Годан выдернул еще одну иглу.

Ринан Сих хлопнул ладонью по столу, так что писец, строчивший рядом, вздрогнул и бросил на инквизитора укоризненный взгляд.

— К делу, Пелам!

— Астральные гончие… — прохрипел Пелам.

— Еще одна сказка, — презрительно оборвал Ринан Сих. — Придумай что-нибудь поновее.

Пелам заторопился, видя, что Годан уже тянется к третьей игле:

— Я не рассказываю глупых историй! Речь идет о моей жизни…

— Твоя жизнь стоит немногого, так что вряд ли… — начал было Ринан Сих, но Пелам с неожиданной силой остановил его насмешку:

— Моя жизнь бесценна, и я могу потратить ее бесчисленное количество раз! Но ты хотел знать — так знай, и не перебивай меня больше… Скованный открыл Астральные врата в другие миры, и его гончие, рассыпанные по всем вселенным, завлекают туда души… Чем мощнее душа, тем нужнее она Скованному, ибо эти души — его пища. Он берет от них жизненную силу.

— Хочешь сказать, что Кианна — такая душа? — Ринан Сих прищурился с подозрением.

Ему, как и многим любознательным и пытливым братьям из Серого, ордена, был известен один весьма странный случай, оставшийся в анналах. Несколько лет назад храбрецы из армии Хигарта — того самого великого героя, которому предначертано спасти Лаар и который бесследно исчез несколько лет назад, — предприняли вылазку на темную сторону. Отчаянный рейд… Они захватили тогда пленника, который по виду напоминал самого обычного человека, но говорил чрезвычайно странные вещи. Тот пленник очень, очень хотел жить, а потому был весьма болтлив. Он назвал свое имя — Асгон. Нашлись также и умники, которые тщательно записали весь тот бред, который он нес. Впрочем, писали они по памяти и наверняка допустили массу ошибок. Что-то про «порталы», из которых на Лаар приходят создания из «других миров»… Разумеется, пленник был сочтен безумным и казнен.

Допрос Пелама сейчас напомнил Ринану Сиху о том случае… Возможно, люди, отправившие на смерть болтуна, совершили ошибку: им следовало прислушаться к тому, что они приняли за безумие. «Забавно, — подумал Ринан Сих, — сейчас я нахожусь в сходной ситуации… Как мне поступить, чтобы не ошибиться? Убить я всегда успею. Нужно выслушать. Да, внимательно выслушать и записать».

Он спросил Пелама:

— Тебе что-нибудь говорит имя «Асгон»?

— Асгон? — Пелам посмотрел прямо в глаза инквизитору, и тот поразился тому, каким ясным, откровенно-злобным, полным рассудочной ненависти был этот взгляд. — Асгон, ты сказал? А кто это?

— Так, — пожал плечами Ринан Сих, — один… мертвец.

Пелам рассмеялся и тотчас поморщился от боли.

— Ты находишь ситуацию потешной? — удивился Ринан Сих.

— Ситуация! — воскликнул Пелам. — Ситуация! Отвратительное слово. Слово, которым так легко оправдать подлость, свою или чужую…

— Кто такой Асгон? — повторил инквизитор. Теперь он не сомневался в том, что между Пеламом и этим самым Асгоном существует какая-то связь. Возможно, не прямая, но…

— А как он выглядел, тот Асгон?

— Он был похож на человека. Как и ты, — сказал Ринан Сих. — Припомнил? Или попросить Годана, чтобы он снова поработал над твоей памятью?

— Асгон — не имя, — сказал пленник.

— Кианна — имя, а Асгон — не имя, — повторил Ринан Сих. — Так и запишем.

— «Асгон» — Астральная гончая, — объяснил Пелам. — Их много… и они могут принимать любые обличья. Когда-нибудь ты поймешь. Только боюсь, что тогда уже будет слишком поздно.

— Боишься?

— Боюсь за тебя, Ринан Сих, потому что ты умный человек… умный для инквизитора, — сказал Пелам.

— Что-то давно я не слышал, как ты кричишь от боли, — заметил Ринан Сих, кивая Годану, и тот выдернул из ноги пленника сразу две иголки.

Громкий, отчаянный вопль огласил помещение, и Игинуш вдруг быстро побежала к выходу.

— Я больше не могу, — объявила она. — Здесь слишком шумно. Я пытаюсь заснуть, а мне не дают.

— Заснуть? — переспросил Ринан Сих. — Разве ты пришла сюда для того, чтобы спать?

— А для чего здесь мое гнездо? — удивилась в ответ Игинуш.

И выбежала из подвала. Ей никто не препятствовал.

— Астральные гончие захватывают души и загоняют их на Лаар, — сказал пророк тумана, и слезы текли из его глаз. Кровь медленно капала из ран на ногах. — Кианна была божеством в своем мире. Она попала в коварную ловушку, расставленную слугами Скованного… Она сильно разгневана.

— Она гневается на Скованного? — спросил Ринан Сих.

— Она — сгусток ярости, — объяснил Пелам. — Она наслала кару на тех, кто ей ненавистен. На обитателей мира, где она находится не по своей воле.

— Значит, все, что ей нужно, — это уничтожить Лаар?

— Да, ибо, уничтожив Лаар, Кианна освободится…

Повисла пауза. Ринан Сих обдумывал услышанное.

Что-то во всем этом не сходилось. Но он пока не мог понять — что именно.

Богиня. Изгнанница чужого мира. Полное злобы могущественное создание. Она находится на Лааре против своей воли и выплескивает свою ненависть, насылая туманную чуму на мир, который воспринимает как тюрьму, как место заточения.

Пророки тумана. Вот что осталось неясным.

— Насчет Кианны я понял, — сказал Ринан Сих. — Я даже согласен произносить ее имя с почтением, ибо существо, способное уничтожить мир, несомненно, заслуживает нашего преклонения. Но осталось, кажется, главное.

— Главное? — прошептал Пелам.

— Да, — сказал Ринан Сих и посмотрел ему в глаза.

— Что же ты считаешь главным?

— Тебя, — в упор произнес инквизитор.

— Меня?

— Почему ты и подобные тебе соглашаются служить Кианне? Она ведь разрушает вас. Она поступает с нами точно так же, как с другими. Надеюсь, у вас нет иллюзий: предатели собственного народа рано или поздно остановятся такими же жертвами, как и те, кого они предали.

Неожиданно Пелам рассмеялся. И, все еще смеясь, он умер в цепях. Ринан Сих больше не мог получить от него ни одного ответа.