Хотя… В январе 1960 года американец Файнис П. Эрнст, 53 лет, преуспевающий хозяин ночного клуба, был доставлен в один из госпиталей Оклахомы в полубессознательном состоянии, с приступом астмы. Вскоре он был выписан, поскольку врачи полагали, что вылечили его. Однако, спустя полгода, поменяв лечение в нескольких частных лечебницах, Ф. П. Эрнст вернулся, страдая от припадков и судорог. Врачи не нашли у него никаких органических повреждений и снова поставили его на ноги. Пройдя курс лечения, он вновь покинул госпиталь и попал (как выяснилось позже) прямиком в дом своей родной матери. Не позже чем через двое суток он вновь оказался в том же госпитале в состоянии глубокой депрессии и, очевидно, был весьма близок к смерти. Курс лечения повторился, но после очередного визита к матери с ним произошел следующий сбой. Когда врачи поняли, что происходит, они позволили Файнису отлучаться из дома только при условии, что он будет избегать визитов к своей матери. Однако 23 апреля в шесть вечера он позвонил своей матери, а в 6.35 вечера его нашли задыхающимся, и к 6.55 он был мертв.

Доктор Джеймс П. Мэтиз выяснил, что отец Эрнста умер, имея на руках сына-подростка, который остался единственным мужчиной в доме. Дважды женатый против воли матери и дважды вскоре разведенный, в тридцать один год он вместе с матерью как с партнером открыл популярный ночной клуб. Тридцати восьми лет от роду он женился на женщине, одобренной матерью. Пятнадцать лет все шло хорошо. При поддержке жены он принял предложение продать свою долю. Разъяренная мать заявила:

– Сделай это, и с тобой случится нечто ужасное.

Не прошло и двух дней, как его поразила астма, но он не прекратил распродажу.

– С тобой будет удар! – кричала мать.

Начались визиты в госпиталь. Приступы и конвульсии и неспособность врачей помочь убедили его в том, что мать права.

Что же касается его последнего звонка, то его жена сказала доктору Мэтизу, что у него хватило смелости сказать матери, что он собирается инвестировать деньги, полученные от продажи ночного клуба, в новое предприятие, в котором она не будет участвовать. Его мать закончила разговор напоминанием об «ужасных последствиях». Не прошло и часа, как он оказался мертв. Доктор Мэтиз нашел, что он должен классифицировать этот случай как «некую изощренную версию смерти вуду».

Амулеты и талисманы, имеющие широкое хождение в старину и предназначенные для предохранения от зла, имели в народных поверьях множество дубликатов. Большинство старых и любимых оберегов сопутствуют нам и поныне – это кроличьи лапки, четырехлистный клевер и подкова. Многие наши современники выбирают (с помощью разных процедур) свои личные амулеты удачи – возможно, монетку или декоративный кулон на браслете или цепочке.

Все эти древние элементы магии будут рассматриваться время от времени в последующих главах как особые аспекты суеверий. А во многих случаях истоки народных поверий можно отследить до волшебства и магии, которые наши умы унаследовали из каменного века. Фактически истинное начало многих нынешних суеверий можно отыскать среди раскопок самых примитивных дикарских поверий. Другие суеверия, хотя и выглядят рожденными уже в нынешнее время, при близком рассмотрении оказываются древними поверьями, облаченными в современные одежды. В то же время другие, более локализованные, могут произрастать из местных неправильных наблюдений и далее становиться легендой или традицией внутри изолированного общества. Например, если в некотором провинциальном районе в каком-то доме под крышей имелось гнездо ястреба, а дом затем сгорел, то все ястребы, гнездящиеся на зданиях, могут стать приметой неудачи во всей округе. И даже тогда поверье обычно имеет явные параллели и аналогии с главным руслом магии и колдовства – на это ничуть не повлияет то, что ястребы в Древнем Египте окружались суеверным почетом и уважением. Главное, что они весьма проштрафились у нас.

Из-за того, что многие суеверия существовали столетиями и с помощью вербальной передачи переходили вместе с осмосом от отца к сыну (или, точнее, от бабушек к напуганным детям), определение их истоков кажется почти невозможным. Тем не менее некоторые опытные фольклористы время от времени могут определить если не исток, то, по крайней мере, основание – семейное древо некоторых поверий. Большинство из таких предположений вдохновляются догадками, а не фактами, но создают богатую пищу для размышлений. В последующих главах мы по возможности укажем почву, которая питала специфические поверья. Возможно, стоит даже взять некоторые самые известные суеверия в современном мире и рассмотреть их подобным образом.

Лапка непритязательного кролика приносит комфорт и утешение миллионам человек в мире; в форме небольшого амулета ее носят на цепочке, на кольце с ключами или на ключах от машины. Логично ассоциировать лапку кролика с идеей скорости и бега; кролик, видимо, был использован в метафоре как образ робости, мягкости и в форме неунаследованной, но и незрелой сексуальности.

Однако в магическом поверье имеется прямая связь между кроликом (его кузеном-зайцем) и колдовством. Верилось, что ведьмы при их таланте изменять телесную форму часто превращались в кроликов. Таким образом, для некоторых групп людей – особенно, для рыбаков и моряков – кролики были предвестниками дурных знамений.

В то же время в Северной Европе кролики ассоциировались с весной и темой обновления – отсюда и их присутствие на праздниках Пасхи. Связанная с этой идеей не отрицаемая плодовитость кроликов сделала их очевидным символом плодородия.

Существует небольшое ответвление в поверьях о кроликах, что он или его часть могут передать плодовитость. Причем понятие «плодовитости» может включать все – от сексуальной потенции до финансового благополучия и удачи. Лапка имеет некоторую символическую ассоциацию с сексом, это известно любому фрейдисту, и, таким образом, эта часть кролика была популяризирована в народном поверье как вместилище хорошей судьбы.

Конечно, многие суеверия, связанные с целым кроликом, тоже сохранились: например, в некоторых частях Британии считается, что кролик передает удачу, если пересекает тропу перед вами, или приносит неудачу, если пересекает тропу за вашей спиной. А вот старорусские суеверия проводят прямую аналогию между зайцем и черной кошкой – и тот и другая, перебежав путь человеку, предвещают неудачу. Чтобы избежать беды в том случае, когда заяц перебежал дорогу, должно переломить кнут или палку (символ молнии) и один конец бросить туда, откуда он выскочил, а другой – туда, куда направил свой бег (А. Н. Афанасьев, «Поэтические воззрения славян на природу»).

Но… английское поверье столь же уверенно заявляет, что кролик, пробежавший мимо дома, предвещает пожар. В терминах лапки его приносящий удачу потенциал возрастает, если это левая задняя лапа (левая сторона не зря считается левой, иррациональной стороной); некоторые люди с разной степенью насмешки добавляют, что кролика нужно убить в полнолуние (или в новолуние) на кладбище, а сделать это должен рыжий косоглазый мужчина или хромая женщина.

На Востоке же, в частности в Китае, отношение к зайцу носит вообще суеверный характер. Заяц входит в число двенадцати священных животных китайского зодиака под номером 4, и весь 2011 год проходил именно под его эгидой. Конечно, повезло в этот год далеко не всем, родившимся в один из годов Кролика, но на жизнь они пожаловаться не могут. Однако начать надо с того, что носит он название не иначе, как Лунный Заяц, и живет это легендарное животное на Луне, где толчет в ступе коричные побеги (снадобье бессмертия). Отведавший этого снадобья обречен на вечную жизнь… опять-таки на луне.

Ввиду лунной ассоциативности заяц – животное инь. Женственные черты неотъемлемы от символики образа; поэтому достаточно характерно, что заяц был второй из двенадцати эмблем китайского императора, символизирующей силу инь в жизни монарха.