— Недели две. Семестр начался две недели назад.

— Она посещает колледж?

— Да. Я всегда пользуюсь услугами студенток, кроме тех случаев, когда сын уезжает за границу, как было прошлым летом. Пришлось нанять компаньонку. Надеюсь, Долли не оставит меня. Она производит впечатление разумной и сообразительной девочки. Впрочем, если она уйдет, на ее место найдутся другие. В моем возрасте начинаешь понимать, что молодые всегда бросают стариков.

Она повернулась к розам, сверкавшим под лучами солнца всеми оттенками желтого и красного. Казалось, она не знает, как закончить мысль. Ей так ничего и не пришло в голову, и я решил сменить тему.

— А как она представилась? Под какой фамилией?

— Не помню. Я всегда обращаюсь к ним по имени. Наверное, мой сын знает.

— Он дома?

— Рой в колледже. Вообще-то он декан.

— Это далеко отсюда?

— Очень близко, вот там.

Она просунула свою артритную руку мне под локоть и осторожно повернула меня. В просвете между деревьями я увидел металлический купол небольшой обсерватории. Тем временем она наклонилась к моему уху и зашептала:

— А что между ними произошло, вашим молодым другом и его женой?

— Они приехали сюда провести медовый месяц, и она ушла от него. Теперь он пытается выяснить, в чем дело.

— Как странно, — произнесла она. — Я бы никогда так не поступила, я слишком уважала своего мужа. Но теперь девушки стали другими, не так ли? Уважение и целомудрие не значат для них ровным счетом ничего. А вы женаты, молодой человек?

— Был.

— Понимаю. Вы отец этого мальчика?

— Нет. Меня зовут Арчер. Я частный детектив.

— Правда? И что вы думаете по этому поводу? — Она неопределенно махнула ножницами в сторону привратницкой.

— Пока ничего особенного. Она могла уйти просто из женского каприза. Но не исключено, что у нее могли быть и более серьезные причины. Чтобы узнать наверняка, надо ее самое спросить об этом. Кстати, миссис Брэдшоу, она не упоминала при вас имя Бегли?

— Бегли?

— Высокий мужчина с короткой седой бородой. Он заходил к ней в гостиницу в день ее побега. Есть подозрение, что он ее отец.

Она облизнула губы кончиком языка.

— Нет, не упоминала. Я предпочитаю не откровенничать со своими девушками. Хотя, может, не права.

— А в каком настроении Долли была последнее время?

— Трудно сказать. У нее ровный характер. Спокойный. Она замкнута.

На дорожке появился Алекс. Он направился к нам быстрым шагом. Лицо его сияло.

— Да, это она. Я нашел ее вещи в ящике.

— Вам никто не позволял рыться в ее вещах, — заметила миссис Брэдшоу.

— Но ведь она сейчас занимает этот домик.

— Да, но, к слову сказать, принадлежит он мне.

— Но живет-то там она.

— Она, но не вы.

Еще не хватало, чтобы Алекс поссорился с хозяйкой Долли. Я встал между ними, развернул его за плечи и подтолкнул к машине, уже во второй раз уводя от неприятностей.

— Ты мне все время мешаешь, — сказал я ему, когда он забрался в машину.

— Но мне нужно увидеться с ней.

— Увидишься. А сейчас отправляйся в мотель и закажи нам номер. Он как раз на полпути отсюда до «Прибоя»...

— Знаю. А Долли?

— А я поеду в колледж и постараюсь встретиться с ней. И если она согласится, привезу ее с собой.

— А почему мне нельзя поехать в колледж? — спросил он, как капризный ребенок.

— Потому что я не хочу, чтобы ты туда ездил. Долли имеет право жить, как ей хочется. Тебе это может не нравиться, но ты не можешь принудить ее к чему бы то ни было. Встретимся в мотеле.

Алекс завел машину и выехал за ворота. Миссис Брэдшоу вернулась к розам. Я очень вежливо попросил у нее разрешения осмотреть вещи Долли, и она мне ответила, что это ее не касается.

Территория колледжа выглядела, как оазис среди пожухлых сентябрьских холмов. Большая часть зданий были новые, современные, украшенные панно и тропическими растениями. Босоногий юноша, сидевший под пальмой у дороги, отвлекся от своего Селинджера и любезно показал мне дорогу к административному корпусу.

Я поставил машину среди грузовых развалюх с факультетскими маркировками, припаркованных там и сям. В стороне стояла новенькая черная машина модели «тандерберд». Завершался последний день рабочей недели, приближался длинный академический уик-энд. Стеклянная будка со службой информации напротив входа была пуста. Безлюдно было и во всех коридорах.

Я без особого труда нашел кабинет декана. Приемная была обшита деревянными панелями и уставлена раскладной датской мебелью. За машинкой, охраняя вход во внутреннее помещение, сидела белокурая секретарша. На ее бледном худом лице выделялись большие голубые глаза, устало блестевшие от непрерывной работы при искусственном освещении.

— Чем могу быть полезна, сэр? — осведомилась она.

— Мне нужен декан.

— Декан Брэдшоу занят. Может, я могу чем-нибудь вам помочь?

— Возможно. Мне нужно повидаться с одной из ваших студенток. Ее зовут Долли Макги или Долли Кинкейд.

— Как? — в ее голосе послышались нотки раздражения.

— Ее девичья фамилия Макги, а по мужу Кинкейд. Не знаю, которой из двух она пользуется.

— Вы ее отец? — осторожно осведомилась она.

— Нет. Но у меня есть достаточно серьезный повод повидаться с ней.

Она посмотрела на меня так, словно я признался ей в том, что занимаюсь работорговлей.

— Мы никому, кроме родителей, не сообщаем сведений о наших студентах.

— А мужьям?

— Вы ее муж?

— Я представляю его интересы. Полагаю, что мне все-таки было бы лучше поговорить о ней с деканом.

— Я не могу вас пропустить, — категорическим тоном заявила секретарша. — Декан Брэдшоу проводит конференцию руководителей факультетов. А по какому поводу вам нужно встретиться с мисс Макги?

— По частному вопросу.

— Понимаю.

Мы зашли в тупик. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я процитировал:

«Мы никому не сообщаем никаких сведений».

Она посмотрела на меня, словно я смертельно ее оскорбил, и вернулась к машинке. Я остался стоять. Шум голосов в кабинете декана то нарастал, то спадал. Наиболее часто повторяемым и различимым словом было «бюджет». Через некоторое время секретарша подняла голову и великодушно изрекла:

— Можете встретиться с деканом Сазерленд, если она еще не ушла. Она возглавляет женское отделение. Ее кабинет напротив.

Дверь в кабинет была открыта. За столом сидела аккуратная до педантичности особа из разряда тех, что в двадцать выглядят пожилыми, а в сорок — девушками. Ее темно-русые волосы были завязаны узлом на затылке. Тоненькая розовая полоска губной помады подчеркивала строгую линию рта и одновременно являлась единственной данью женственности.

Тем не менее она была довольно симпатичной: черты лица правильные, широкий ворот блузы глубоко открывал шею.

— Входите, — сказала она сурово (я уже начал привыкать к подобному обращению). — Что вам угодно?

Ее лучистые глаза привлекли мое внимание, они напоминали айсберг, отливающий зеленоватым блеском.

— Садитесь, — произнесла она. — В чем дело?

Я объяснил ей, кто я и что меня привело сюда.

— Но среди наших студенток нет ни Долли Макги, ни Долли Кинкейд.

— Значит, абсолютно точно, что она учится у вас. Она водит машину матери декана Брэдшоу. — Я показал ей фотографию.

— Но это Дороти Смит. Почему же она записалась под этим именем?

— Именно это и хотел бы знать ее муж.

— Это он на фотографии рядом с ней?

— Да.

— Выглядит довольно приятно.

— Видимо, она придерживается другого мнения.

— Интересно, почему. — Ее взгляд был устремлен мимо, и меня это задело. — К тому же я не понимаю, как ей удалось зачислиться под вымышленным именем, ведь она представила документы. — Мисс Сазерленд резко встала. — Извините меня, мистер Арчер.

Она вышла в соседнюю комнату, где высились металлические шкафы, напоминавшие поставленные на попа гробы, и тут же вернулась с папкой, которую раскрыла у себя на столе. Ее содержимое было невелико.