Я постучал.

— Кто там?

— Сервис, — ответил я и добавил про себя: — Уголовный.

— Я ничего не заказывала.

Но все же она открыла дверь. Я проскользнул мимо нее и занял оборону у стены. Брэдшоу сидел напротив на софе рядом с камином. В очаге, бросая отражения на медную решетку, поблескивало пламя.

— Привет, — сказал он.

— Привет, Джордж.

Он довольно заметно подпрыгнул.

— Выйдите вон, — произнесла миссис Делони. На ее смертельно бледном лице блестели круглые синие глаза, вся она была как один комок воли. — Я позову служащих гостиницы.

— Валяйте, если хотите выносить сор из избы.

Она захлопнула дверь.

— Ему мы можем сказать, — произнес Брэдшоу. — Все равно придется.

Она так резко качнула головой, что чуть не потеряла равновесие. Словно перегруппировывая свои силы, она перевела взгляд с меня на Брэдшоу, как будто мы оба были теперь ее врагами, и сделала пару шагов назад.

— Я запрещаю что бы то ни было говорить, — произнесла она.

— Все равно все выяснится. Лучше сделать это.

— Это не должно стать известным. И как это, собственно, выяснится?

— Отчасти потому, что вы совершили большую ошибку, приехав сюда, — вмешался я. — Это не ваш родной город, миссис Делони, и тут вам не удастся замести следы, как вы это сделали в Бриджтоне.

Она повернулась ко мне спиной.

— Не обращай на него внимания, Джордж.

— Меня зовут Рой.

— Рой, — поправилась она. — Он уже вчера в Бриджтоне пытался блефовать со мной, он ничего не знает. Нам нужно просто молчать.

— И что нам это даст?

— Покой.

— Я уже сыт по горло этим покоем. Все эти годы я жил с этим. Вас не было рядом. Вы не представляете, что я пережил. — Он откинулся на спинку софы и воздел глаза к потолку.

— Но тебе будет еще хуже, если ты сейчас начнешь трепаться, — резко оборвала она его.

— По крайней мере, хоть что-то изменится.

— Безмозглый болван! Но я не позволю тебе растоптать остатки своей жизни. Только попробуй что-нибудь сказать — и больше ты не увидишь ни цента.

— Обойдусь.

Впрочем, он явно не спешил рассказывать то, что мне было нужно. Он так долго носил маску, что она пристала к его лицу, контролируя речь, а может быть, и образ мыслей. Даже старуха, хотя она и стояла ко мне спиной, явно играла, будто я был зрителем.

— Мой аргумент достаточно традиционен, но тайное уже стало явным, — произнес я. — Мне известно, что ваша сестра Летиция, миссис Делони, застрелила вашего мужа. Мне известно также, что позднее она вышла замуж за Брэдшоу в Бостоне. Это может подтвердить его мать...

— Мать?

Брэдшоу выпрямился.

— В конце концов, у меня есть мать, — произнес он с неожиданной непосредственностью и посмотрел на миссис Делони, — я живу с ней, и ее мнение тоже надо учитывать.

— Ты ведешь очень многогранную жизнь, — ответила она.

— У меня очень многогранный характер.

— Очень хорошо, мистер Многогранник, дело твое. — Она отошла в угол и села на козетку.

— Я думаю, что это мое дело, — сказал я, — но вы тоже в нем можете поучаствовать, Брэдшоу. Можете начать с того, с чего все началось, — с убийства Делони. Вы были его свидетелем, как утверждала Элен.

Он кивнул.

— Мне, конечно, не следовало рассказывать это Элен. Но меня это так потрясло, а она была моим единственным другом.

— За исключением Летиции.

— Да. За исключением Летиции.

— Какую роль вы играли в этом убийстве?

— Я просто присутствовал. Если быть точным, это не было убийством. Это была самооборона, и то, что Делони скончался, — действительно несчастный случай.

— К этому я и веду.

— Да. Он просто застал нас в постели.

— И частенько вы с Легацией занимались этим?

— Нет, это был первый раз. Я посвятил ей стихотворение, которое было опубликовано в студенческом журнале. Я наблюдал за ней и восхищался ею всю весну. Она была гораздо старше меня, но она была очаровательна. Она была моей первой женщиной. — Он до сих пор говорил о ней с придыханием обожания.

— Так что произошло в спальне, Брэдшоу?

— Я уже сказал, он застал нас там, достал пистолет из ящика и ударил меня рукояткой. Ти попыталась его остановить. Он ударил ее пистолетом по лицу. Она вцепилась в него, и тут пистолет выстрелил.

Он дотронулся до правого глаза и кивнул в сторону миссис Делони. Она безмолвно наблюдала за нами из своего угла.

— Миссис Делони замяла дело, ей удалось его замять. Вряд ли в таких обстоятельствах ее можно обвинить за это. Или нас. Мы уехали в Бостон, где Ти был сделан целый ряд операций на лице. А потом мы поженились. Я любил ее, несмотря на разницу в возрасте. Наверное, моя любовь к матери в какой-то мере питала и мое чувство к Ти.

Глаза его горели полубезумным блеском, губы пересохли.

— Медовый месяц мы проводили в Европе. Мать связалась с французской следственной службой и натравила их на нас. Мне пришлось оставить Ти в Париже и вернуться домой, чтобы уладить все с мамой и начать учебный год в Гарварде. В тот же месяц в Европе началась война. С тех пор я не виделся с Ти. Она заболела и умерла, я узнал об этом уже после ее смерти.

— Я вам не верю. Это не могло случиться за столь короткое время.

— Все произошло очень быстро, как и всякая трагедия.

— Только не ваша. Она тянется уже двадцать два года.

— Нет, — произнесла миссис Делони. — Он говорит правду, и я могу доказать это.

Она вышла в соседнюю комнату и вернулась с сильно помятым документом, который протянула мне. Это было свидетельство о смерти, составленное в Бордо и датированное 16 июля 1940 года. Там было сказано, что Летиция Осборн Макреди в возрасте сорока пяти лет скончалась от пневмонии.

Я вернул документ миссис Делони.

— Вы всегда его возите с собой?

— Он случайно оказался при мне.

— Каким образом?

Она не нашлась что ответить.

— А я вам скажу. Потому что ваша сестра жива и вы испугались, что она, наконец, будет наказана за свои преступления.

— Моя сестра не совершала никаких преступлений. Смерть моего мужа может расцениваться или как убийство в целях самообороны, или как несчастный случай. Комиссар полиции очень хорошо это понял, иначе он никогда бы не решился замять это дело.

— Возможно. Но Констанция Макги и Элен Хагерти были убиты не случайно.

— Моя сестра умерла задолго до этого.

— Ваши собственные поступки доказывают обратное, и они значат гораздо больше, чем это липовое свидетельство. Например, сегодня вы навещали Джила Стивенса и пытались выкачать из него подробности дела Макги.

— Он нарушил профессиональную тайну?

— Ему ничего было нарушать. Вы не являетесь его клиенткой. Он представляет интересы Макги.

— Он не сказал мне об этом.

— А почему он должен был вам об этом говорить? Вы не у себя в городе.

Она в смятении повернулась к Брэдшоу. Он покачал головой. Я подошел к нему.

— Если тело Ти мирно покоится во Франции, что заставило вас идти на такие ухищрения, чтобы развестись с ней?

— Значит, вам известно о разводе. А вы здорово умеете раскапывать улики, прямо как индейский землекоп[7]. Интересно, вам уже все известно о моей личной жизни?

Он устало взглянул на меня. Я был слегка обескуражен такой легкой победой.

— Ваша личная жизнь или жизни — это сюжет для романа. Вам ведь приходилось жить на два дома, деля время между женой и матерью?

— По-моему, это само собой разумеется, — бесстрастно отреагировал он.

— Ти живет здесь, в городе?

— Она жила в Лос-Анджелесе. Я не скажу вам где, и будьте уверены, вам никогда не удастся ее найти. Впрочем, какая разница, ее все равно уже там нет.

— Где и как она умерла, по вашей версии?

— Она не умерла. Вы правильно догадались, французское свидетельство — подделка. Но Ти все равно за пределами досягаемости. В субботу я посадил ее на самолет, и сейчас она уже в Рио-де-Жанейро.