- Чего тут знать, - равнодушно отозвался Васька. - Утро вечера мудренее. Завтра с утра начнём подготовку к вытаскиванию монстров. А если ящеры набегут - мы их пулемётом покрошим. Вроде помешать не должны.

  - Был всю жизнь дураком, дураком и помрёшь. Дать бы тебе по шее, - обречённо проговорил кузнец. - Да вырос уже, поздно. Таких дураков, не учить, таких убивать надо, сразу, ещё в колыбели. Чтоб умных вслед за собой в могилу потом не тянули.

  В общем, так парни, - обвёл он всё собравшееся возле костра руководство поискового отряда угрюмым, злым взглядом. - И девчата, - остановил он взгляд на Галке и пристроившейся рядом с ней притихшей Синьке. - Вот вам моё окончательное и бесповоротное решение. Всё, игрища кончились. Здесь вам не место. Здесь не ваши озёра, где вы творите всё что пожелаете. Здесь земли пограничные, к равнинным племенам людоедов близкие. Здесь ваша безалаберность не пройдёт.

  - Ой, ли?

  - Не собираюсь, Васька, с тобой спорить. Завтра к вечеру здесь будут сотни людоедов, и нам отсюда уже будет не выбраться. Оставаться навеки под этими мхами из-за одного сопляка, я не намерен. Поэтому утром собираемся и уходим. И будем считать, что на этом наши отношения кончились.

  - А как же десять халявных машин? - хмуро полюбопытствовала Галка.

  - Не свезло тебе Галочка, - криво усмехнулся кузнец. - Нет, у тебя времени их добыть, завтра рано утром уходим отсюда.

  - Мы остаёмся, - холодно улыбнулась Галина. - А ты можешь идти, куда угодно. Хоть направо, хоть налево, хоть вообще на...й. Никто тебя не держит.

  - Так значит, - задумался кузнец. - Хорошо. Так и решим. Утром я ухожу, а вы оставайтесь. Может быть вы и правы, людоедам тоже кушать надо. Пищевая цепочка не должна прерываться.

  На что хоть надеетесь? На пулемёт свой? Напрасно. У пулемёта вашего пули быстро кончатся, а достать вам их здесь неоткуда. На мишку своего клэшэногого? Так в своих землях ящеры их подчистую вывели, так что средства борьбы с ними у них есть. Советую вам поберечь его шкуру, но, не настаиваю. Дураков учить - только портить.

  Если утром кто со мной соберётся - гнать не буду, - бросил он напоследок, резко подымаясь с бревна, что во множестве валялись возле костра.

  Ещё раз, бросив хмурый взгляд на собравшуюся у костра компанию, обречённо махнул рукой и молча скрылся в своей палатке.

  - Та-а-ак, - спустя какое-то время Галка первой нарушила воцарившееся у костра тягостное молчание. - Тебе, Васечка, придётся многое нам объяснить,

  - Давай, завтра. Устал как собака, - виновато улыбнулся Васька. - Ей, Богу, полдень уже, время уходит, а мы за всё утро так ничего и не сделали. Даже не поныряли лишний раз. Только с дятлом этим ругались. А завтра я вам всё объясню. Предметно.

  - Хорошо, - холодно отозвалась Галка. - Утром поговорим. А сейчас иди, ныряй. Глядишь чего нужного и надыбаешь.

  Утро началось не самым лучшим образом. Яркое солнце, чистое голубое небо и громыхание быстро приближающейся откуда-то с запада грозы.

  - А вот и белое облачко грозовое на горизонте чернеется. К дождю, видать.

  Мрачный Мыкола Ржавка стоял на берегу болота, возле кромки воды и, приставив руку козырьком ко лбу смотрел в сторону, откуда до них доносилось погромыхивание медленно приближающейся грозы.

  - Ветер дует в ту сторону, а гроза идёт прямо сюда к нам, против ветра. Странно.

  - Наверное, вверху ветры дуют в другую сторону. Так бывает.

  Стоящий рядом с кузнецом Андрюха Буян, также как и кузнец, застыв на берегу болота и приставив ладонь ко лбу, наблюдал за приближающейся грозой.

  - Странная какая-то грозовая туча, - флегматично констатировал он. - А может это и не туча? Какая-то она больно уж маленькая.

  Достав из боковой кожаной кобуры небольшой аккуратный бинокль, приставил его к глазам и принялся внимательно разглядывать тучи на горизонте.

  - Зато гром большой, - сердито глянул на увлечённо что-то разглядывающего Андрюху кузнец. - Ну и куда теперь мне переться? - раздражённо поинтересовался он у пустого пространства вокруг. - Хуже нет, чем тащиться куда-либо по болоту в дождь. Пережду грозу в лагере, - обречённо пробормотал он. - Не прогоните? - мрачно покосился он на стоящего рядом молчаливого парня. - А то я свою палатку уже собрал, неохота снова разворачиваться.

  - Ты же вроде как торопился только что?

  - Летом долгих гроз не бывает, а мокрым идти потом по болоту не здорово. Пережду в твоей палатке. Чай за лишний час ничего не случится.

  - Да пережди, - Андрюха равнодушно пожал плечами, не отрываясь от бинокля. - Нас всё равно до вечера никого не будет. Дождь не дождь, - повеселев непонятно с чего, проворчал он, - а Галка всех в воду погнала, готовить первый подъём.

  Вот же упёртая у меня жена, - с проскочившими в голосе едва заметными тёплыми нотками одобрительно констатировал он. - Пока свою десятку из болота не вытащит, не успокоится.

  - Так вы так и не сказали, - покосился на него Ржавка. - Раз собрались поднимать, то, как вывозить собираетесь?

  - Тебе же сказали. Не твоё дело.

  Оторвавшись от своего бинокля, Андрюха что-то необычно вдруг оживился.

  - Тебе же Васька русским языком сказал, дядя. Не твоё это дело. Твоё - считать, сколько мы вытащим из болота твоего добра. Но ты иди. Иди, дядя. Не волнуйся. Больше оговоренного всё одно не утащим.

  Нам просто больше не надо, - с какой-то непонятной рассеянностью в голосе пробормотал Андрюха себе под нос, снова приставляя окуляры бинокля к глазам.

  Во, даёт, - тихо прошептал Андрюха. - Во, даёт!

  - Кто даёт? Что?

  - Тучка твоя грозовая, - с откровенной насмешкой скосил на него ехидный глаз Буян.

  - Но ты, дядя, можешь спокойно собираться и отправляться к себе домой. Никакой грозы не будет. Наша палатка тебе без надобности.

  Это не гроза, - снова поднёс он бинокль к глазам. - Это наш дирижабль, - с гордостью констатировал Андрюха. - Точнее - компанейский, но парни там точно наши.

  - Какой такой дирижабль? - растерялся кузнец.

  От неожиданного заявления Андрюхи, Мыкола Ржавка совершенно растерялся. Что-то вокруг творилось непонятное. И это ему страшно не нравилось. И больше всего не нравилось непонятное спокойствие всего поискового отряда сегодня утром.

  Признаться, такого он не ожидал. С ящерами на границе не шутили. И если проводник говорил своему поисковому отряду что надо бежать, его тут же слушались.

  Этот же странный молодняк, словно не желал ничего слышать.

  Потому ему и пришлось с утра собираться одному, что, признаться, крайне угнетало кузнеца.

  Происходящее вокруг этого похода всё больше и больше казалось ему странным. Странным и непонятным. А возвращаться домой одному, оставляя за спиной какие-то непонятки, было не в его натуре. Только поэтому он сегодня утром и задержался, пытаясь уловить хоть какую-то зацепку в объяснении происходящего кругом.

  И ещё. Важно. Он не мог вернуться один. Иначе в другой раз никто с ним никуда не пойдёт. Никаким его словам, никаким объяснениям никто в городе не поверит, если он сейчас вернётся один, оставив молодняк на болоте. И тем более не поверят правде, что молодняк сам отказался его слушать. Потому что это немыслимо, чтобы на границе не послушали проводника. Это было немыслимо. До этого дня.

  Проще было сейчас сдохнуть вместе с ними, чем потом всю жизнь пытаться что-то людям объяснить.

  - Так какой такой дирижабль? - снова потеребил он Андрюху, не дождавшись ответа.

  - Ты собрался домой? - повернулся тот к нему. - Вот и вали. Чего ты ещё здесь? Иди, дядя! Иди домой!

  - Пожалуй, мне стоит подождать.

  Не отвечая больше на подначки, кузнец отвернулся, мрачно наблюдая за всё растущим на горизонте облачком. И уже через пару часов, которые он на берегу пустынного болота так мрачно и простоял, Мыкола Ржавка наконец-то получил объяснения всему странному, здесь происходящему.