- Во-о-н!! - бешеный крик двух разъярённых женщин мигом вымел Дашку обратно в приёмную.
С грохотом захлопнувшаяся дверь разом оборвала все звуки. На долгие тяжёлые минуты в комнате установилось тягостное тягучее молчание.
- А теперь скажи. Только спокойно и без криков. При чём здесь эти дурацкие названные тобой системы и при чём здесь какая-то кабала? К чему это ты тут виселицу приплела?
Спокойная, мертвенно бледная Маша, стараясь не смотреть на Беллу, преувеличенно аккуратно села обратно в своё кресло и принялась старательно разбирать разбросанные по всему столу бумаги.
- Это не я придумала, - ещё более тихо отозвалась Белла, вернувшись в своё кресло и также стараясь не смотреть в сторону Маши. - Это возможный сценарий развития наших отношений с Куницей в случае заключения этого кабального договора. Мы вполне реально чуть было не попали в самую натуральную кабалу до конца своих дней. И виновата в этом была бы ты.
- Объяснись.
- Объясниться? - старательно сдерживаясь, чтобы снова не сорваться, медленно и осторожно начала Белла. - Пожалуйста.
Намного помолчав, Белла начал говорить тихим, невыразительным голосом.
- Первым делом, всё таки скажи. Откуда ты взяла количество четвертных бутылей числом двести одиннадцать тысяч?
- Пять тысяч двести восемьдесят тонн спирта, которые мы должны получить из доли Куницы в миллион пудов зерна, делим на двадцать пять литров, объём одной четвертной бутыли. На выходе получаем ровным счётом двести одиннадцать тысяч двести четвертных бутылей. Арифметика - самая простая.
- Прекрасно, - тихо проговорила Белла, глядя прямо в глаза Маше. - Что и требовалось доказать. Ты великолепный арифметик. Дважды два сложить можешь. Нет слов.
А теперь возьми те же пять тысяч двести восемьдесят тонн спирта и подели их на три литра. Сколько у тебя получится бутылей?
- Зачем?
- Подели, - неприятно улыбнулась Белла. - Не хочешь? Тогда я сама для тебя поделю. И у меня получится ровным счётом один миллион семьсот шестьдесят тысяч бутылей.
Второй вопрос. За сколько четвертных бутылей обещался заплатить Куница? Не отвечай, - оборвала она Машу. - Сама знаю - за двести одиннадцать тысяч.
Третий вопрос. А кто заплатит нам за остальные полтора миллиона четвертных бутылей?
- Не улавливаю ход твоих витиеватых мыслей.
- Зри в корень, как говорит мой муж.
Белла, как-то сразу вдруг сникла, и уже усталым, тусклым голосом проговорила, тяжело откинувшись на спинку кресла.
- Ты спрашивала, при чём здесь местная и твоя земная десятеричная системы? Отвечаю.
В нашей системе мер и весов. В нашей, - ядовитым голосом выделила она, глядя Маше прямо в глаза. - Четверть - это четвёртая часть от ведра, объёмом в двенадцать литров. Так что четверть - это три литра, а не двадцать пять, как ты привычно для себя посчитала. Четверть не от ста, а от двенадцати.
Двадцать пять литров здесь - корчага.
По мере её рассказа лицо Маши медленно наливалось нехорошей, синюшной белизной. До неё постепенно начинало доходить какой ямы им просто чудом удалось избежать.
- Было хоть одно упоминание в нашем договоре с Куницей о корчагах? - замолчала на несколько мгновений Белла. - Нет! Не отвечай! - резко оборвала она попытавшуюся что-то сказать Машу. - Мы вместе с тобой вели тот разговор и ни разу это слово не было произнесено. Я прекрасно этот момент помню.
А раз нет, то согласно условиям договора, весь спирт мы должны будем поставить в четвертных бутылях. Весь! В четвертных бутылях! Из которых Куница оплачивает только двести одиннадцать тысяч двести штук! А вот остальные полтора миллиона штук он НЕ ОПЛАЧИВАЕТ. Об их оплате не было разговора вообще. Остальные полтора миллиона МЫ ЕМУ ДАРИМ!
Дарим, Маша, дарим! Об оплате остальных бутылей в договоре не было сказано ни единого слова. Зато очень много говорилось о поставках спирта в четвертных бутылях. Сложи два и два и у тебя получится ответ. Полтора миллиона бутылей мы ему просто дарим! Просто так!
Но и это не проблема. Хрен бы с ним. Проблема в том, что на настоящий момент мы физически произвести такое количество не можем. Да и никто в этом городе подобного подвига совершить не может. Это - абсурд.
Не сдержав раздражения, Белла с силой хлопнула себя по коленям.
Какое-то время в комнате стояло напряженное молчание, первым которое нарушила Маша.
- Не проблема, - раздался в тишине едва слышный бесцветный голос. - Договор ещё не подписан. Нам вообще предлагается новый договор. И никто не мешает нам уточнить условия договора, передоговорившись с Куницей на новых условиях,. Ну и что, что четвертная бутыль это три литра, а не двадцать пять, - едва слышно проговорила она. - Ну и что!
Схватившись пальцами за ворот сорочки, она судорожно, рывком попыталась освободить воротник. Вырванные с корнем пуговицы веером раскатились по ковру, устилавшему пол кабинета.
- Чёрт! Кого я обманываю. За два миллиона трёхлитровых бутылок нам хотят заплатить копейки, - потрясённо проговорила она. - Из-за простой оговорки. Меньше двух золотых за вечную, неубиваемую бутыль? Меньше девяти кило зерна за одну бутыль! Господи, да что же это такое, - в отчаянии пробормотала она. - Грабят. Средь бела дня, грабят. И кто? Благодетель. Сука!
Да простая литруха из обычного мутного стекла местных стеклодувов на базаре стоит больше, чем эта его цена, - как-то разом сникнув, едва слышно прошептала Маша. - И ведь не отвертишься. Придется теперь юлить и выворачиваться. Слово то сказано
Что делать будем? - вдруг мгновенно собравшись, сухо проговорила она, глядя в глаза Беллы ясным, яростно горящим взглядом.
- Что раньше делали, то и дальше будем, - безмятежно пожала та плечами.
- А что мы раньше делали? - Маша на миг растерялась, выбитая из колеи спокойным, деловым тоном Беллы.
- Кто что. Марк готовит площадку под новый цех и проверяет наличие на складах нужных присадок в потребном количестве. И параллельно же начинает заготовку нового сырья для массового производства бутылок.
Братья Трошины - заняты разработкой автоматической или полуавтоматической линии по производству четвертных бутылей. Они ещё не решили, - безмятежно глядя ей прямо в глаза, невинно похлопала глазами Белла.
Куница же хочет четвертную бутыль? Он её получит. Ту самую, четвертную, на три литра.
Но от оплётки из лозы придётся ему отказаться, слишком это затянет изготовление всей партии. Да и ни к чему она. Никакой практической пользы она не несёт. Так что, перебьётся.
Как впрочем, придётся отказаться и от утяжеляющей вставки из чугуна. Я пока ехала обратно в город, подсчитала, сколько нам потребуется выкинуть на ветер драгоценного чугуна, если мы будем делать эти глупые вставки.
Даже если взять по сто грамм на каждую бутыль, то на миллион семисот тысяч бутылей уйдёт сто семьдесят тонн чугуна. Дурь откровенная. Даром, то есть без оплаты, мы подарим какому-то Кунице почти двести тонн прекрасного металла.
Думаешь, он нас поблагодарит? В лучшем случае посмеётся над нашей глупостью, соберёт чугун из расплава стекла и скажет: "Спасибо, девочки, за подарок". А то и вовсе ничего не скажет, а просто назовёт двумя молодыми глупыми дурами.
Да мой муж меня прибьёт, как только узнает что мы на полном серьёзе рассматривали подобную ересь. Не ересь - дичайшую дурь!
Нет, - сердито качнула она головой. - Придётся Марку разрабатывать свою мечту - композитную бутыль из двух составляющих, как он и хотел. Верхний слой - напыление, или, там, тонкий слой из броневого стекла - для прочности, другая, внутренняя часть, для тяжести, - из обычного.
Расплавив такую бутыль они хрен там что получат, а не броневое стекло. И никто не придерётся. Бутыль то броневая, не бьётся.
Думаю, он справится. По крайней мере, обещал к концу недели справиться, - тихо добавила Белла. - Он давно уже работает над этой идеей. Ещё когда стали подбирать металл для баллонов с газом для компрессоров, он озадачился идеей заменить металл на стекло.
