- А второй кто? Ба-а-а?! Не ожидал. Колька! Молчун. Ты-то как с этим щеглом тут оказался?

  - Дело у нас к тебе есть.

  - Делами днём занимаются. В горнице, за чашкой чая. А не глубокой ночью, посреди помойки, пойманным на месте преступления.

  Быть тебе поротым Колька Молчун. За то, что связался с неподобающей компанией.

  - Не думаю, - невозмутимо отозвался Молчун.

  - Это кто тут ещё неподобающая компания? - возмутился первый голос. - На себя посмотри, ржавая вонючка. Сначала умойся.

  - А ты, Васька, заткнись. С тобой разговор утром будет. А пока посидишь до утра в холодной, подумаешь. Что ты врать будешь утром на вопрос: "Что вы оба тут делали ночью и тайком?"

  - Да мы тебе и так скажем, - мрачно проговорил Колька, глядя на подходящую к ним смутно видную сквозь яркий свет огромную фигуру кузнеца. - Сейчас и без всякой холодной.

  Нам надо было посмотреть остовы купленных тобой пять лет назад грузовиков, которые ты сначала собирался восстановить, а потом бросил. Вот и захотелось нам узнать. Подойдут ли они нам, или они действительно ржавый мусор, не стоящий усилий?

  - А зачем они вам?

  - Не твоё дело, - влез в разговор Васька. - Надо.

  - Мы у тебя покупать пришли, а не грабить. А перед этим хотели удостовериться, что они у тебя есть и в каком качестве.

  - Да выруби ты эти прожектора! - раздражённо воскликнул он. - Ничего ж не видно, слепит.

  - На то и рассчитано, - довольно хохотнул кузнец.

  - Вырубай, - махнул он кому-то рукой. - Поймали зайцев, теперь можно и заряд в аккумуляторах сэкономить. Чай, денег стоит.

  Упавшая кругом после яркого слепящего света темнота и тишина были словно ватное одеяло, павшее им на головы.

  - Ослепнешь, с такими твоими прибамбасами, - сердито проворчал Васька. - Обязательно надо было так развлекаться?

  - С тобой иначе нельзя, - отрезал Кур. - Ты шкодник известный. А теперь давай, выкладывай. Зачем пришли?

  - Сказали ж тебе, за грузовиками.

  - Хватит врать, парни. Будете дальше упираться, ей Богу, посажу в холодную. До утра посидите, утром расскажите. Мне не к спеху, я могу и подождать. А вас наверняка ещё девки в посаде ждут на гулянки. Так что давайте, колитесь.

  - Это правда, Кур, - негромким голосом возразил Колька. - Нам действительно нужны старые рамы от двух твоих грузовиков. От тех, что ты откуда-то давно притащил, и с тех пор они у тебя так и ржавеют на заднем дворе.

  - На помойке, - тут же влез со своими комментариями Василий. - А значит, тебе они ни к чему. Продай нам свой металлолом. Тебе они не нужны, а нам с Колькой надо. Мы их почистим, мотор поставим и будем девчат на танцы и на речку купаться катать.

  - Моторы часом не те, что приценивались у Ревяки Непея? Слышал, слышал.

  - Заложил-таки, гад сутулый, - разозлился Васька. - А говорил: "Никому, никому". Трепло.

  - Кому трепло, а кому и друг старый, - развеселился кузнец.

  - Значит, мотоциклов вам уже мало, грузовик подавай? Что, места для девок уже не хватает? - гулко расхохотался кузнец

  - Хватит ржать. Продай остовы. Мы тебе денег дадим. Много. Пары золотых, думаю, хватит? По золотому за каждый остов.

  - Сдурел!? - неподдельно возмутился кузнец. - Да тут одного металла под пару сотен кило будет. Да редуктора целые, все в масле, да вся ходовая практически в сборе. Ставь колёса и езжай. Машина считай что, на ходу. Пару досок на кузов, кабину покрасить и хоть завтра можно на улицы выпускать.

  Мне они и сами нужны.

  - Ха! Моторов то нет. Нет, и не будет. Двадцать тысяч целковых за пару плёвеньких моторов жаба душила выложить! Так что вся твоя ходовая - фуфло. Цена у него - как у металлолома. Два золотых!

  - Сам ты фуфло, Васька. Скажу Ревяке, хрен вам продаст, а не моторы.

  - Плевать. Танковые дизеля поставим. Их у нас много.

  - Пацан! Что ты понимаешь в технике.

  - Да уж поболе твоего. У меня мотоцикл есть, а у тебя нет. Я водить умею, а ты нет. Так что я поболе твоего в технике разбираюсь. По крайней мере, я на своей мотоцикле езжу, а не храню ржавой на помойке. Видал, как мы прошлой субботой с Колькой на наших цундапах рассекали по выпасу возле речки? Учись! Это тебе не по твоим железкам молотком тупо стучать. Тут соображалка нужна. Чуть зазеваешься и ага!

  Так что, продай нам свои два ржавых остова и отвали. Два золотых.

  - Да что ты всё заладил, - возмутился кузнец. - Два, да два. Две тысячи! За каждый! Две, или отстань, не продам.

  - Две тысячи! За каждый?! Тю-ю-ю! - возмутился Васька. - Сдурел! Пятьсот! За оба!

  - За пятьсот я и сам на них моторы поставлю, и денег не пожалею. И сам буду девок на речку купаться катать. Тысяча девятьсот!

  - Ты?! Старый ты уже девок катать. Каталка уже небось не подымается. Вон, мозоль трудовой на спине вырастил, горб называется. Да и на пузе пивное брюшко намечается. Давно в зеркало то своё хозяйство разглядывал, кататель? Девки таких горбатых да брюхатых не любят. Да и жена у тебя есть. Узнает, скалкой прибьёт. Девятьсот!

  Поджарая мощная фигура кузнеца, столь разительно отличалась от только что перечисленных Васькой недостатков, что у того от возмущения даже дыхание перехватило. Чем немедленно воспользовался Васька, тут же подробно перечислив все несуществующие физические дефекты и пороки, как фигуры кузнеца, так и их будущей покупки. В связи с чем, цена которой теперь никак не могла быть больше ранее озвученной и тут же упала снова... до восьмисот.

  Колька Молчун с обречённым вздохом отвернулся. Ну, всё. Это было надолго. Так и придётся теперь торчать посреди этой свалки старого ржавого металла и слушать этих двух увлечённых идиотов, сладостно предающихся любимому делу, болтовне.

  А потом, даже если эти двое и придут к какой-то средней цене, то долго ещё будут яростно торговаться, кому доставлять эту рухлядь к Трошиным на завод. А зная "любовь" Кура Белого к братьям, можно было сразу предположить, что свара тут же вспыхнет по новой. И как бы после такого известия, снова не пришлось возвращаться к вопросу цены. А что придётся - можно было не сомневаться. Кур сильно недолюбливал братьев, непонятно за что. И во всём, связанным с ними, вставал непоколебимой стеной, всячески идя тем наперекор.

  Профессиональная ревность, со вздохом вынужден был признаться себе Колька. Профессиональная ревность мастеров друг к другу. Особенно острая среди старых знакомых и друзей. Достигающая порой таких диких, чудовищных извращений, что Кольке иной раз страшно становилось до какой же глупости люди доходят порой от ревности.

  Впрочем, ему ли судить. Сам такой. До сих пор Дашку не может забыть, хоть та ему ясно сказала, чтоб не надеялся ни на что.

  А не надеяться, это как? Нет. Так просто отступиться он не мог. Он поедет и спросит. Правда ли то, что она ему отписала. И если, правда, то...

  Дальше мысли Кольки как-то не простирались, словно ножом отрезанные соображениями по подготовке пробега и как бы лучше и надёжнее всё организовать.

  - "Ну вот, дошли до места, куда надо доставить. Что я и говорил. Кур возмутился и потребовал пересмотра цены, потому как этому стервецу Богдану он ничего не продаст. А то, что покупают не для Богдана, а для нас, ему уже и не важно. Для него главное, где будут восстанавливать машины. Всё, теперь начинай всё по новой".

  Где-то ещё через полчаса всё той же бессмысленной на взгляд Кольки болтовни, высокие договаривающиеся стороны, похоже, выдохлись.

  - Вот что. Слушайте сюда парни, - устало вытер выступивший на лбу пот Кур. - И мне, и вам говорильня эта уже надоела. Рассвет скоро, а мы так и застряли на одном месте, посреди двора. Так что вместо того чтобы и дальше болтать ни о чём, вот что я вам предложу. А давайте ка я вам сам их восстановлю. Оба. Вы только моторы мне дайте, и запчасти оплатите, а всю остальную работу я проделаю сам.

  - Встанет вам это, конечно в звонкую монетку. Ну да вы парни оба не бедные, не разоритесь. Но так уж и быть. Драть много с вас я не буду. Мне и самому интересно, что там, в итоге получится. В своё время для того и покупал. И вся оснастка потребная у меня с тех пор осталась. И кабины, снятые, даже с родными стёклами в сарае припрятаны. Так что если вам надо, восстановить можно быстро. Есть из чего.