Ох, — грустно посетовал он. — Не нравятся мне эти гробы. Какие-то они хлипкие. Даже отсюда видно как их бедняг перекашивает. Ещё развалится по дороге.

Ну да ладно, не будем забегать вперёд. Может ребята наших платформ притащат в достатке. Глядишь, эти монструозные создания и не понадобятся.

Что дальше?

Дальше — тихо грузимся на глазах у всех, потому как чего таиться. Кто таится — тот и заметен. А поведём себя нагло — никто и внимания не обратит. А потом тихо сваливаем с грузом по тропе на побережье. Там, на середине пути, где Сучёк нашёл отнорок в сторону — сворачиваем обратно в болота. И пропадаем с концами.

Good!

И никто ничего не заметит.

И так медленно, осторожно, неторопясь тишком вывозим отсюда всё на что только глаз ляжет.

В этом царстве бардака, в этой толпе народа, где каждый день грузится, разгружается и снова грузится не менее десятка обозов, ещё один никто не заметит. Учёта — никакого.

По крайней мере я тут не видел ни одного человека чтоб хоть что-то считал. Бардак, одно слово. Главное — не выделяться.

При здешней расхлябанности охраны, тишком, да отсюда и чёрта лысого вывезти можно.

А с Пашиным корабелом дело решим потом, когда всю добычу уже переправим на ту сторону болот, в холмы водораздела, когда будем готовы сваливать отсюда. Хоть Паша и торопил, а соваться сейчас в этот лагерь не стоит. Всполошишь, не дай Бог, охрану, вся операция насмарку. Да и не быстрое это дело в таком хаосе, никого не зная, найти нужного человека. Тут не один день нужен, чтоб кого тебе надо отыскать.

Вот оно, — чуть было с силой не хлопнул себя ладонью по лбу Димон. — Пока мы мотаемся в Гультяй-Дол за подмогой, оставлю ка я тут пару парней с сотником. Эта троица между собой давно уже спелась, вот пусть они втроём за время пока мы мотаемся туда-сюда и разузнают все местные порядки, а заодно и мастера того отыщут. А там и мы с обозом подойдём. Вот, быстро, разом и мастера выдернем отсюда, и с тракторами дело решим. И время на поиски не потеряем, и разом два дела сделаем.

Нет, три. Ещё надо Сучка с Рыжиком здесь оставить. Рыжик — будет на охране, отгонять патрули с собаками, а Сучёк пусть ищет тайные тропы меж лагерей. Пусть заодно и проверят возможность вывоза по ним ещё чего-нибудь.

Думаю, мы здесь не в последний раз. Как оно там дальше обернётся — неизвестно. А иметь под рукой карту с тайными тропами, о которых никто не знает, всяко не помешает.

Да и пусть отрабатывает своё здесь пребывание.

Плохо только что Кольку, стервеца, придётся с этими двумя шалопутами оставить. Иначе ни Сучёк, ни Рыжик никого слушать не станут, а ему в рот смотрят.

А вот Тихона возьмём с собой. Он зверь посерьёзней будет, чем эта пацанва. Да и делать ему здесь на болотах нечего, слишком заметен. Да и как нам совсем без зверя то? Нет, совсем без зверя нам нельзя. От него польза весомая есть. И сторож, каких поискать, и пугнуть при случае кого может. А то нас всего-то и осталось, раз, два и обчёлся.

Решено, — отметил Димон для себя. — Возвращаюсь в лагерь и вечером же отсылаю голубя парням в Ягодный. Пусть поспешают и гонят сюда всё что только смогут найти. Всё, что есть. В конце концов, прокатный стан, даже если он уже и в Приморье, подождёт. Не сахарный, от зимних дождей не растает.

А до того — пару парней в Гультяй-Дол, где у нас назначена встреча. Пусть заранее носом там покрутят, поныряют, всё ли в городе спокойно.

Но это уже там, на месте, когда прибудем, чтоб всем отрядом не соваться очертя голову в незнакомое место. А пока разделяться не будем. Нас и так слишком мало.

И надо наконец-то начинать. А то мечтать можно много и долго, и с удовольствием, а вот дело то стоит.

План будущей операции постепенно складывался.

Обратный путь к месту встречи возле Гультяй-Дола Димону, честно говоря, запомнился плохо. Всё это время он пребывал в каком-то странном, словно подвешенном состоянии, находясь под сильнейшим впечатлением виденного на Торфяном Плато. И на то, что говорят меж собой егеря и как они оценивают виденное, внимания не обращал совершенно. Хотя, тут можно было и не заморачиваться особо догадками. Остальные были не менее него потрясены открывшейся им эпической картиной невиданного прежде богатства князей Подгорных. И даже не всего, а лишь малой его части.

Очнулся он лишь раз, когда внезапно осознал что узнаёт места по которым он когда-то уже проходил.

— Стоп парни, — мгновенно сориентировался он. — Разделяемся.

Мне тут надо бы ещё в одно местечко интересное заглянуть, куда вам всем путь заказан. По крайней мере, я так думаю, — тяжело вздохнул он. — Может быть это так, а может и нет, но проверять как оно повернётся на самом деле, что-то не хочется. Времени нет.

Поэтому вы отправляйтесь в Гультяй-Дол, снимайте там пару комнат в трактире поприличнее и дожидайтесь там наших. А я потом подтянусь. Где-то через неделю.

— Один ты здесь не останешься, — тоном, не терпящим возражений сухо прокомментировал его заявление Васька. — Здесь не те места чтоб оставаться одному. Опасно.

Скептически поглядев на что-то обнаглевшего собственного ординарца, Димон усмехнулся.

— Один, я и не собирался, — не стал скандалить он. — Со мной останутся… Ты, — ткнул он в Ваську пальцем. — Некрас и…, - замолчал он, вглядываясь в сильно осунувшиеся за последнее время лица парней.

— М-да, — мрачно констатировал он, видя решимость на знакомых лицах не послушаться своего командира. — Что-то слишком много воли я вам парни стал давать, — недовольно буркнул он. — Это не есть хорошо. Но делать нечего. Я так понимаю, что слушать и тем более слушаться меня вы не собираетесь.

Увидев в ответ согласно замотавших головами парней, ещё более мрачно констатировал:

— Слушай тогда другой приказ.

Ты, ты и ты, — ткнул он пальцем в грудь первых стоящих рядом парней. — Ноги в руки и быстро отправляетесь в Гультяй-Дол. И там в приличном трактире ждёте всех остальных. И не спать, держать ушки на макушке.

А вы все, неслухи, — Димон обвёл всех стоящих рядом ехидным взглядом, — отправляетесь вместе со мной туда, куда скажу. И вопросов не задавать. Делать будете то, что скажу. И строго так, как скажу. Не будете слушаться — выгоню из команды. И вот это, — на короткое мгновение замолчал он, окинув товарищей внимательным взглядом, — не обсуждается.

Понятно?

Дождавшись в ответ молчаливых согласных кивков, обречённо посетовал.

— Ну что за дела, никакой личной жизни. Впрочем, как и неличной тож.

Эти песчаные быстрые перекаты безымянной местной речушки Димон узнал бы из тысячи наверное и через сотню лет. Здесь они с Сидором и Машей когда-то, кажется в прошлой жизни добывали из воды речной жемчуг. Ему даже на какой-то миг показалось что он почувствовал на зубах вкус той знаменитой поэльи, с которой всё тогда и началось.

— Знакомьтесь, парни, — на манер Ильича протянул он руку вперёд, указывая на такую знакомую ему речку. — Перед вами та самая жемчужная река, где мы когда-то хорошо так разжились жемчугом.

— Предлагаю не тянуть и немедленно приступить к добыче. Увидите как это здорово. Полчаса и вы все богачи, — с усмешкой констатировал он. — Мне-то это уже не надо, я и так богат. А вот вам бы, не помешало.

— Глядите потом не загордитесь, — рассмеялся он, глядя как весело загалдевшие парни чуть ли не расталкивая друг друга локтями устремились в воду. — Наберёте жемчуга, потом где вас будет искать? — расхохотался он.

Весело галдящая толпа молодых парней с горячим энтузиазмом бросилась искать на дне реки жемчужины. И первые же две находки не заставили себя ждать, добавив энтузиазма старателям.

Когда к вечеру продрогшие до костей парни, трясясь от холода выбрались наконец-то на сушу, возле разожженного в неприметной ложбинке костра их поджидал мрачный Димон.

Откинувшись спиной на колесо единственного их фургона, он мрачно взирал на дрожащую кучку жалких обескураженных парней.