Звонкий Диск воровато оглянулся, убедился, что никто не подслушивает, наклонился над столом и тихо сказал:
— Джон — Фоксхантер.
— Да иди ты! — возмутился Водяной Зверь. — Зак мне однажды сам сказал: «Никакого Фоксхантера нет, я его придумал».
— А он трезвый тогда был? — спросил Тяжелый Танцор.
— Кто трезвый? — не понял Водяной Зверь. — Фоксхантер?
— Ты, — сказал Бешеный Дятел.
— Зак, — сказал Тяжелый Танцор.
— Ничего не понимаю, — сказал Водяной Зверь. — Чего я? Чего Зак?
— Кто все эти люди? — сам себя спросил Бешеный Дятел и сам засмеялся своей шутке.
— Ладно, проехали, — сказал Тяжелый Танцор, взмахнул рукой и нечаянно опрокинул последний кувшин сока прямо на Бродячку.
Она вспискнула и выскочила из-за стола.
— Надо раздеть и солью посыпать, — прокомментировал Длинный Шест.
— Сейчас я тебя солью посыплю, — огрызнулся Звонкий Диск.
В общем, праздник удался.
3
— Ну как? — спросил Рокки.
— В целом нормально, — ответил Зак. — Тони в целом справился, думаю, можно считать, что экзамен он сдал, к руководящей работе привлекать можно. Мелкие накладки были, но куда без них в таком деле…
— Говорят, на дискотеке какая-то потасовка была? — спросил Рокки.
— Да разве это потасовка, — махнул рукой Зак. — С третьего этажа одно членодевко сбежало на дискотеку, решило сначала поплясать, а потом уже работать, когда у клиентов основные силы иссякнут. Его как-то попалили, стали ловить, оно снова сбежало, поймали Моську Рэббита…
Заку пришлось сделать паузу, потому что Рокки стал истерически ржать.
Он заржал так громко и неожиданно, что проходившая мимо пожилая рабыня споткнулась, рассыпала стопку грязных тарелок, которые тащила, тарелки загрохотали, зазвенели… Рабыня упала на колени, с размаху долбанулась башкой об пол и заголосила:
— Простите, отцы высокорожденных!
Рокки стал ржать еще сильнее.
— Поди прочь, — велел Зак старой дуре. — А то его святейшество со смеху помрет, а ты будешь виновата. А почему, кстати, мы оба отцы? Если я отец, то Рокки тогда — дед высокорожденных!
Теперь хохотали уже оба.
Минуты через две Рокки утер пот со лба и сказал:
— Коноплю надо ограничивать. Так и в самом деле помереть можно. Так что там с Рэббитом, вдули ему депутаты с министрами, гы-гы-гы?!
— Не могу знать, — ответил Зак. — Я его спрашивал, но он ничего толком не ответил, плакал и ругался, а по делу ничего не говорил. Будь это не Моська Рэббит, а нормальный мужик…
— Хватит меня смешить! — рявкнул Рокки.
И тут его отпустило.
— Короче, — сказал Рокки уже нормальным голосом. — Хотя нет, не короче. Я краем уха слышал, кто-то Мамуту навалял…
— Не навалял, а один раз ударил, — уточнил Зак. — Ему хватило.
— Да ну? — удивился Рокки. — Мамут — мужик большой, грузный…
— Его Джон Росс ударил, — объяснил Зак. — Кстати о Джоне Россе. Я предупреждал, что его наложницу нельзя на церемонию приглашать, и так и вышло. Накурилась до безумия, пошла танцевать, навернулась, нос разбила, туфлю потеряла, как Синдерелла, платье обгадила…
— Мамут из-за нее получил? — догадался Рокки.
— Из-за нее, — подтвердил Зак. — То ли она к нему приставала, то ли он к ней, теперь уже не разберешь. Джон к ним подошел, представился, Мамут не расслышал, стал руками махать…
— Это плохо, — сказал Рокки. — Если Мамут на Джона обиделся…
— Вроде не обиделся, — сказал Зак. — Они потом трубку мира курили, а потом Мамут домой поехал, а Джон пошел в боевое братство дальше праздновать. Накурился очень сильно, впервые его вижу таким накуренным. Ко мне приставал, за грудки хватал, радовался, говорил, типа, мы победили, это великий день… Как-то странно он относится к этой электростанции, неестественно, энтузиазм слишком большой. Хотя, понять его можно…
Рокки загадочно посмотрел на Зака, дескать, думаешь, ты понимаешь, о чем говоришь? Ну-ну.
— С Алисой надо что-то делать, — сказал Зак. — Джон в ней души не чает, а всех остальных она уже достала. Не думаю, что из нее хороший ассасин получится, слишком она неуравновешенна. Я по этому поводу с Мортимером говорил, он подтверждает.
Рокки вздохнул.
— Может, Джону как-нибудь намекнуть? — продолжал Зак. — Я с Германом разговаривал, он сказал, что уже как только ни намекал, а Джону все без толку.
— Имеет право, — сказал Рокки.
— Чего? — не понял Зак. — Кто имеет право?
— Джон имеет право, — объяснил Рокки. — Такой человек, как Джон Росс, имеет право иметь маленькие слабости.
— Фигасе маленькая слабость! — воскликнул Зак. — Да она мне все братство деморализует! И что значит «такой человек»? В штатном расписании значится «чиновник для особых поручений», даже не начальник никакой. Мне бы хотелось получить ясность насчет его статуса.
— По-моему, его статус вполне ясен, — сказал Рокки. — Чиновник для особых поручений. Для особых. Понимаешь?
Зак пожал плечами и ничего не ответил.
— Девчонку не трогай, — велел Рокки. — Я с Джоном сам поговорю.
4
Утром Длинный Шест обнаружил Джона в баре. Джон пил чай с печеньками, читал утреннюю газету и выглядел довольно бодрым. Длинный Шест сел напротив и пожелал шефу доброго утра.
— И тебе доброго утра, — отозвался Джон. — Как здоровье? Голова не болит?
Длинный Шест пожал плечами, дескать, вроде нет.
— Вот и хорошо, — сказал Джон. — Наливай чаю, вот чашка, угощайся печеньками, не стесняйся. Сейчас у нас будет серьезный разговор, сконцентрируйся.
Длинный Шест налил чаю, надкусил печеньку и сконцентрировался.
— Как у тебя, с боевыми братьями все в порядке? — спросил Джон. — Контакт наладился?
— Более-менее, — ответил Длинный Шест.
— Это хорошо, — сказал Джон. — Нравится боевое братство?
От этого вопроса Длинный Шест чуть не подавился печенькой.
— Издеваетесь? — спросил он. — Как оно может не нравиться? Да я никогда и не мечтал в таком коллективе оказаться, я и подумать не мог, что такое бывает!
— Помнишь наш первый разговор в штрафном загоне? — спросил Джон. — В тот раз, когда мы дохлых эльфов по двору раскладывали.
— Конечно, — кивнул Длинный Шест. — А что?
— Тогда ты поклялся служить мне до самой смерти и выполнять любые мои повеления, — сказал Джон. — Помнишь? Так вот, я освобождаю тебя от этой клятвы.
— Почему? — изумился Длинный Шест. — Я сделал что-то неправильное? Я вас разочаровал?
— Нет, — покачал головой Джон. — Я хочу поручить тебе очень сложное и ответственное задание. И мне нужно, чтобы ты подчинялся мне не из-за клятвы, данной давным-давно и при совершенно других обстоятельствах, а по собственной воле, разумно и осознанно. Тебе придется в полной мере проявить смекалку, изобретательность, решительность и упорство. И еще это будет очень грязное дело. А если ты не справишься, ты прославишься в веках как Джудас. Ты клялся пожертвовать ради меня жизнью, но готов ли ты пожертвовать бессмертной душой?
Длинный Шест ответил немедленно, не раздумывая.
— Готов, — ответил он.
Несколько секунд Джон испытующе разглядывал Длинного Шеста, затем рассмеялся и хлопнул его по плечу.
— Боевое братство хорошо на тебя влияет, — констатировал Джон. — Решительности в тебе стало — хоть отбавляю. Тогда начнем инструктаж. Начнем, пожалуй, вот с этого. Держи.
Еще садясь за стол, Длинный Шест заметил, что рядом с локтем Джона на столе лежит маленькая коробочка из тех, в которых богатые женщины хранят драгоценности, у Алисы таких коробочек штук пять. А теперь Джон открыл ее и протянул Длинному Шесту.
— Серьга, — прокомментировал Длинный Шест. — Тяжелая какая… Рисунок непонятный — то ли черный цветок, то ли Ктулху без щупалец…
— Йог-Сотот, по-моему, — сказал Джон. — Но это неважно. Посмотри, что с другой стороны.
Длинный Шест вытащил серьгу из коробочки, перевернул.
— Щупальце, — констатировал он.
Джон вдруг зашипел и стукнул кулаком по столу.
