Наверху уже вечер, темнеет. После краткого совета решаем остаться на ещё одну ночёвку в лесу. Сразу ехать за триста километров после таких серьёзных потрясений заставить себя трудно. Хочется проработать все варианты, поговорить, и желательно без посторонних. Мы люди взрослые и отчётливо понимаем, что по приезде в город это сделать будет нереально.

Устройство ночлега отнимает последние силы, но, несмотря на усталость, делаем всё основательно. При свете костра, поужинав, пробуем чётко спланировать дальнейшие действия. Несколько наиболее очевидных вариантов из-за банальности даже не рассматриваем.

– Серёг, сначала надо определиться с такой казалось бы мелочью, о чём можно говорить дома, а что лучше оставить при себе. Всю правду раскрывать нельзя ни в коем случае. Во-первых – это наше открытие, хотя, может быть, не стоящее и выеденного яйца, а во-вторых – нам родные не дадут осуществить задуманное. Подземный взрыв – дело опасное, тут и неспециалисту понятно. Предлагаю сослаться на ограниченный запас кислорода и сказать, что вернулись для более серьёзной подготовки к следующему погружению. Думаю, что это воспримется нормально. Что скажешь?

– Что тут можно сказать? Наверное, мы с тобой, Александр Михайлович, уже давно выросли из нашего светлого пионерского детства и врём значительно чаще, чем говорим правду. Ну раз у нас кислород кончился, так и скажем. А насчёт тягот и лишений по проведению взрывных работ даже не парься. Я же не лезу с паяльником в твои микросхемы, потому что знаю: если понадобится, ты сотворишь требуемое. Пожалуй, единственное, что напрягает, – это доставить сюда пару шашек и бухту детонирующего шнура. Наших ментов не понять: то глотают купюры как наживку, то собственными деньгами рискуешь подавиться.

– А вот здесь не нервничай, доставлю в лучшем виде. – Александр, бросив фразу, рассматривает последние капли чая на дне железной кружки.

Распределяем обязанности. Я, конечно, беру на себя всю взрывотехнику, благо остались ещё знакомые – должны помочь без лишних вопросов. Транспортные проблемы на плечах Михалыча. Уснули лишь под утро.

Сон сбежал от нас очень рано, когда на востоке горы только чуть порозовели. Сидеть на месте нету мочи: что ни говори, а на дворе не май месяц. И хотя снизу земля ещё пышет теплом, но сверху мы точно укутаны лёгким морозцем конца октября. Завтрак, как и вчерашний ужин, не блещет разнообразием. Тема беседы за едой не меняется. После всех размышлений подвожу краткий итог наших ночных бдений.

Я историк по образованию и, размышляя о случившемся, чётко осознаю, что если мы столкнулись с каким-то природным явлением, то оно очень древнее – возраст карстовых пещер приличный. Металл в этот слой известняков попасть мог только двумя путями: первый – естественное самородное образование, и второй, экзотический – космический гость: метеорит или, ещё круче, посланец иной цивилизации. Естественно, второе предположение мне нравится на порядок больше, но и первое очень интересно. В любом случае такая находка может принести выгоду – в одном случае научную, если металл не имеет ювелирной ценности, а в другом – подумаешь, и дух захватывает.

Александр тоже не остаётся в стороне: по его разумению потолок сифона является полом другого хода, в который на сегодняшний день отсутствует доступ и там что-то спрятано. Сразу память прокручивает рассказ о банде и неких ценностях, схороненных где-то в здешних местах. Что ж, и это предположение несёт определённую выгоду. Поэтому решаем потратиться на следующую поездку без экономии. Риск истратить деньги впустую, конечно, есть, но и возможность получения прибыли достаточно велика.

Всё. Пора в дорогу, а то разговоры начинают утомлять, беседа идёт по кругу – шлифуем все тонкости предстоящего мероприятия по нескольку раз, прекрасно понимая, что предусмотреть всё не сможем. Ладно, как говорится, война план покажет. Грузим вещи в машину и отправляемся к деревне, нужно ещё забрать мою технику.

Действительно, до деревни три километра. Машина в целости и сохранности. Чуть ли не насильно отдаю деньги за хранение.

Короткая беседа ни о чём перед дорогой – и домой.

За время дороги проговорили почти все деньги с мобильных. Трудно удержаться от обсуждения животрепещущей темы. Созванивались раз двадцать.

Уже перед Челябинском прекращаем болтовню: теперь очередь разговоров с родными. Перед тем, как растаять в разных автопотоках, решаем для координации действий устраивать ежедневные встречи.

Жизнь в собственном особнячке, независимо от его размера, накладывает на хозяина целый ворох больших и не очень проблем. Конечно, если с деньгами порядок, то можно значительную часть переложить на плечи прислуги, ну а если нет, приходится поспевать самому. Но, и погружённый в дела, я не выпускаю из поля зрения подготовку к предстоящему путешествию. В общем, в суете забот пара недель пролетает как миг.

Осень потихоньку вступает в свои права, да и что ждать от начала ноября? Вопрос встал конкретный: если ехать, то сейчас, откладывать мероприятие на неделю уже не выходит. Снег, это зимнее покрывало земли, может выпасть в любой час и доставить путешественникам массу проблем.

С Александром встречаемся часто, хотя, конечно, не каждый день. За это время прикупили новую лодку, значительнее просторней старой; я ещё пошутил: это баржа для вывоза драгоценностей. Альпинистское снаряжение, на случай обнаружения вертикальных ходов, тоже приобрели, благо в миллионном городе спортивных магазинов умотаться, не меньше чем ларьков с пивом. Одежду и фонари – тоже обновили. Потратились изрядно, но без сожаления. Прикинув объём приобретённого, вскоре понимаем, что всё приготовленное на одном автомобиле не увезти, и решаем взять в дорогу прицеп.

Свою часть подготовки я выполнил. Всю молодость, да и часть зрелых лет проработал в довольно специфической конторе – «Трансвзрывпром», – и кое-что с той бурной поры осталось. Одно чуть напрягло: забыл, где прикопал до лучших времен пару тротиловых шашек ТГ-400, на нашем жаргоне именуемых просто тарелками за внешнее сходство с этими кухонными приборами. Только с пятой попытки, перекопав половину огорода, обнаруживаю тайник. Покрытый парафиновой пленкой тротил не утратил ни качеств, ни даже цвета. Закурив, гляжу на ярко-жёлтые блины, и совершенно неожиданно накатывает ностальгия.

Промозглый день поздней осени. Бригада давно влезла в фуфайки, даже вибрация перфораторов уже не греет. Иногда порхает снег, навевая уныние и нагоняя предзимнюю хандру. Я на мачте бурового станка натягиваю тросы – картина того дня до сих пор перед глазами. Лотоцкий Володя, наш взрывник, накушался с утра, но, поскольку здоровья получить взрывчатку хватило, оставить её бесхозной ему не позволила рабочая совесть. Он давно отработанными движениями поджигает бумажные мешки с аммонитом. К костерку, а горит порядка ста двадцати килограммов, сбегаются все не особо озабоченные производительностью труда погреться и перекурить у тепла. Всё идет довольно банально, пока у Володи не замыкает крыша. Он с каким-то идиотским смешком бросает в огонь пару капсюлей. Собственно, на этом при любом другом раскладе можно заканчивать тему траурным снятием головных уборов. Только не в этот раз. Все бывшие у костра – профессионалы, с ходу врубились в ситуацию. Боже, как они бежали! Если бы кто-нибудь догадался щёлкнуть секундомером, рекорд по бегу с препятствиями на десятилетия вперёд был бы прописан в нашей скромной деревеньке. Успокоились только когда спрятались под буровым станком. Его мощная стальная конструкция способна прикрыть от взрыва.

Всё прекрасно, но Вольдемар, чуть очухавшись на спринтерской дистанции, тупо глядя на секундную стрелку часов, решает, что опасность миновала. Желая поскорее закончить с надоевшим мероприятием и идти наконец-то спокойно добавить, он направляется к кострищу. Там палкой, ногами разгребает горящую взрывчатку, пытаясь зачем-то обнаружить злополучные капсюли. Разворошив кучу и убедившись, что поиски бесполезны, Володя отходит чуть в сторону перекурить. Открытый взрыв такого количества аммонита воистину страшен. Но это день чудес, а скорее всего, Господу такое количество слегка трезвых джентльменов в фуфайках попросту было некуда деть. Лотоцкий, стоя в шагах тридцати от эпицентра, потерял лишь головной убор. А компрессор в паре сотен метров взрывной волной завязало едва не в узел.