Теперь Иванов изучал каждую метку, каждую трещину в почве, в камнях, строго взвешивая свои заключения.

— Знаете, товарищи? — наконец обратился он к спутникам: — Кажется мне, что в данном случае мы натолкнулись опять на игру природы. В Галиции и Подолии встречается масса таких же конусообразных холмов-пещер. Их происхождение долго объясняли причинами вулканического характера. Позднейшие же исследования показали иное. Холмы-пещеры оказались построенными кораллами. Много сотен тысяч лет тому назад Бессарабия, Галиция и Подо-лия были морским дном. Тогда на них народились коралловые острова. Засыпанные сверху морскими отбросами, водорослями и трупами животных, коралловые пьедесталы покрылись почвой, со временем ставшей плодороднейшей. А внутри затаились пустоты, полости. Когда море покинуло Галицию, эти пещеры-холмы (их назвали толт-рами) остались. Они сохранились до сих пор. Именно по их раковинным кладбищам и пришли к заключению, что там бушевал в древние дни океан. Не толтры ли встретились нам и здесь?

Его рассуждения не охладили пылкого Ибрагимова.

— А как назовете вы эти ступеньки? — обратился он к геологу, счищая известковый ил с двух нисходящих плит.

Взорам путешественников представилась странная отлогость. Одна за другой на ней прорезались каменные ступеньки. Узкая шахта привлекала внимание исследователей своею таинственностью. Даже сдержанный Иванов, оживившись, принял самое деятельное участие в раскопках.

Вскоре лестница оборвалась, и исследователи очутились перед плоской каменной глыбой, по видимому, стеной.

Как дальше быть? Вскрывать ли обнаруженную полость? Всем было понятно, что океанские воды, ринувшись в нее, сметут все находившееся в каменном мешке. Кессоны же воздвигать было чересчур сложно.

Лучи икс-прожектора вновь прорезали омертвевший пласт. Массивная стена, сооруженная из азойских гранитов, раскинулась по обе стороны.

Иванов приказал направить буровые лопасти тракторов параллельно таинственным стенам. Вскоре обнаружились изящные иероглифы, родственные клинообразной письменности древнейших вавилонян. Среди неведомых знаков встречались изображения допотопных животных.

Теперь уже никто не мог подвергнуть сомнению, что некогда эта часть океанского дна представляла собою сушу, заселенную народом высокой культуры. Ибрагимов ликовал.

О находке немедленно известили Радина. Во все стороны света, по всем направлениям полетели космические волны: «Фантазер» извещал человечество о важнейшем открытии.

Гондвана переставала быть мифом.

Если даже открытый в пучине древний мир и не носил такого названия, все равно подтверждалась теория о погребенной океаном стране. Фантастические сказания египетских жрецов, записанные Платоном, космогонические повествования ниневийцев и вавилонян приобретали реальный образ не далеких человекоподобных существ третичного периода, укрывавшихся от хищников под панцирями гигантских черепах, а высоко развитых людей более поздней, уже четвертичной системы. На глазах путешественников оживала история погибшего плейстоценового человечества..

Ранним утром, как только экспедиция покинула жилища-тракторы, был пойман сигнал, извещающий о спуске «Фантазера». Над самым местом раскопок показался его цилиндрический остов.

Электроход медленно приземился к океанскому дну. Из его плавников-люков выбросились новые водолазы.

К месту работ подошла группа ученых во главе с Радиным. В невероятном возбуждении осматривали они раскопки. Десятки ассистентов изучали пачки полученных от экспедиции фотографий. Кабинеты, лаборатории «Фантазера» еще не видали такой лихорадочно-кропотливой спешки. Археологи, палеонтологи, биологи — все погрузились в работу. Тайны древнего человечества одна за другой очищались от окутывающей их мифологии.

Тем временем физики определили по звукам объем обнаруженной полости. Согласно их уверениям, площадь пещеры не могла быть меньше двухсот квадратных метров. Опасаясь, что обнаженные стены не выдержат колоссального давления среды, они потребовали немедленного возведения кессонов. Механический кабинет и химическая лаборатория электрохода занялись экстренным изготовлением теотона — вещества, обладавшего прозрачностью и такой же сопротивляемостью, как и футляр «Фантазера». Для этой цели был прекрасно использован глобигерино-вый ил.

Громадные плиты стекляризованного металла, как ткань на фабриках, выползали из кузова электрохода, из той его части, где помещалось термическое отделение. Этим пластинам физики придавали любую форму, потребную инженерам, воздвигавшим над местом раскопок громадный куполообразный свод. Как только прозрачный колпак накрыл двухсотметровую площадь пещеры, перенесенные с «Фантазера» гидравлические насосы стали выкачивать воду. На смену выступали химики. Разлагая на основные элементы воду, они ввели под свод необходимое количество кислорода, азота и прочих веществ, составляющих обычную наземную атмосферу. Каждый из путешественников мог после этого продолжать работу в близких к земным условиях.

К утру задача была решена.

Под стекляризованный шатер проникли водолазы. Ибрагимов впервые усвоил основы последних достижений инженерии. Между теотоном и водным слоем залегла полуметровая полость.

От Иванова не скрылось его изумление, и он объяснил ему:

— Вы думаете, мы могли бы свободно входить сюда, если бы не наш теотон? Теотон обладает свойством отталкивания. Именно потому образовалась эта полость. Не будь ее, свод моментально раздавило бы глубинным давлением. Но мы постоянно нейтрализуем давление на предметы, с которыми здесь соприкасаемся.

Начиналась интереснейшая часть раскопок: электросверла уже пронизывали гранитную стену.

Оглянувшись, Ибрагимов увидел, что «Фантазер» поднимался на поверхность.

— Здесь мы остались только вдвоем, — сказал Ибрагимову стоявший рядом геолог: — Электроход отвели в сторону. Вдруг случится какая-нибудь катастрофа при вскрытии полости. Нами-то можно пожертвовать, а вот — судном?..

В тоне его сквозила ирония.

Ибрагимов хотел сказать что-то. В это время Иванов провел в гранитной плите последнюю борозду. С тяжким громом, почти возле их ног свалилась выпиленная глыба. Густой струей с шипеньем вырвался пар. Маленькие шаровидные молнии, как мыльные пузыри, медленно закружились у входа в пещеру. В белесых клубах холодного воздуха скрылись очертания предметов.

— Это бывает! — услышал физиолог голос руководителя экспедиции. — Давно заметили: когда заводские котлы дают трещины, выходящий пар рождает энергию, и стенки котлов заряжаются электричеством. Точно то же мы наблюдаем сейчас и здесь.

Он звякнул рапирой о дно.

— Вот вам и громоотвод. Смотрите!

Светящиеся шарики тотчас потянулись к шпилю и с треском полопались.

— Ну, а теперь идем!

Судорожным движением он сбросил с себя водолазный костюм и принял вид, в котором Ибрагимов не видел его с момента отплытия с Моледевских островов.

— Будьте как дома, товарищ! — пробасил он в микрофон, направляясь к пещерной бреши.

В мягких лучах ручного прожектора склеп вдруг засветился.

Сбывалось то, о чем так мечтал Ибрагимов.

В густом тумане они различали полукруглые своды пещеры, опирающиеся на несколько грандиозных колонн: Каждая из них представляла собой редчайший памятник архитектуры допотопного человечества. Вылепленные из гипса рисунки поражали своим изяществом, непонятными нашей культуре формами. Среди неизвестных науке изображений вымерших животных встречались фигуры пещерных медведей и мамонтов. Но эти гиганты представлены были не в виде устрашающих, непобедимых зверей, а в виде существ, уже побежденных человеком.

Вот два охотника, вооруженных копьеобразными предметами, мечут над исполинами зигзагообразные стрелы, напоминающие формой своею молнии! Вот человек один на один нападает на занесшего раздвоенный зубчатый хвост дракона и поражает его той же смертельной стрелой!..