— А что с машиной? — осторожно спросил гость.
— Да я ведь говорил — никаких проблем. Вы вчера не обратили внимания, а во дворе гаражики стоят металлические, один из них — мой. И машина готова. Но должен предупредить: дорога долгая — часов двенадцать-четырнадцать, не меньше… Может, поехать на маршрутном такси?
— Во Владивосток на такси?
— А что вы удивляетесь? Обыкновенный микроавтобус, отходит от железнодорожного вокзала.
— Значит, и обычное автобусное сообщение есть?
— А как же! Под выходные народ выезжает во Владивосток развлечься. Знаете ли, портовый город, весёлая жизнь! Да и бывает и так, что живут здесь, а работают в Приморье или на Камчатке. Это те, кто ходит в море на торговых или на рыболовецких судах. Но вернемся к нашим с вами баранам. На маршрутке передвигаться будет проще всего: сел и спокойно едь себе, только в окошко поглядывай…
И по тому, как Пустошин ерошил волосы, нервно перебирал без надобности газеты, стало понятно: Алексей Иванович передумал ехать во Владивосток. И таким нехитрым образом подсказывает ему: «Выбирайтесь, дорогой вы мой, сами!» Всё правильно, зачем человеку лишняя головная боль. Пустошину ещё здесь жить, это он перекати-поле. Но теперь, когда он располагает информацией, он может справиться и сам. Ну, тогда что сидишь, поднимайся — и вперед! Время не ждет!
— А расписание? Как часто ходят маршрутки?
— Да никакого расписания. Одна за другой отходят. Так каково ваше мнение? Может, так будет лучше, а?
— Да-да, так будет лучше… Спасибо, кофе был превосходным. Алексей Иванович, вы мне очень помогли, но мне пора! — поднялся гость из-за стола. Так действительно будет лучше!
И стремительно вышел из кухни, и подхватил сумку и, привычно закинув её на плечо, попросил:
— Если можно, продиктуйте, пожалуйста, телефон вашего друга-журналиста…
— Я не понял, куда это вы? — выскочил в прихожую растерянный Пустошин.
— На вокзал! Надо выехать как можно раньше. По холодку! — улыбнулся гость.
— Да я смотрю, вы ничего не поняли! Или я чего-то не понял… Мы вместе едем, вместе! Да присядьте вы, присядьте! Я просто рассматривал варианты! Только не подумайте, что мне машины жалко…
— Ничего такого я не думаю. Но вам действительно не стоит ехать со мной!
— Вы что! Как не стоит! Я вас одного никуда не отпущу! Все, все, поедем на машине! — забегал по комнате Алексей Иванович. И достал со шкафа сумку, и стал что-то складывать туда, и всё повторял: сейчас, сейчас и поедем. Его решимость была такой деятельной, что пришлось сдаться. Недолго и сопротивлялся. И тут же, как Пустошин, засуетился:
— Если дело в бензине, то на бензин деньги есть, — полез он в карман.
— Да не в этом дело, дорогой вы мой! — с досадой оборвал его Пустошин. — Дорога дальняя, мало ли что случится, а вы давно за руль не садились, вот я и засомневался. Всё! Едем! Только вот что… Вы, если остановят для проверки, чужой паспорт не показывайте. Не надо! Назовите данные своего друга — это ведь можно проверить — и скажите: мол, приехали в Хабаровск и только здесь обнаружили пропажу документа. А потеряли вы его во Владивостоке, теперь, мол, туда и возвращаетесь, хотите заявление в милицию подать. А я всё подтвержу…
И Пустошин ещё минут пять объяснял, что говорить и как себя вести. Пришлось выслушать, даже кивнуть головой. Вот только если остановят и потребуют документ, на этом всё и кончится. Неужели Алексей Иванович этого не понимает? Но, если он сам знает всё наперёд, тогда за каким чёртом куда-то едет, зачем тащит за собой человека?
И пока хозяин заваривал чай и переливал его в большой расписной термос, строгал бутерброды, проверял, закрыты ли окна, закручены ли краны, звонил по телефону, искал старенький атлас автомобильных дорог, он бестолково топтался рядом. Топтался и твердил себе: надо пока не поздно отказаться от поездки, надо отказаться… Не отказался. А то вдруг Пустошин подумает: струсил беглый товарищ.
Машина Пустошина стояла прямо у подъезда. Это был большой, с длинным капотом «чайзер». Оказалось, Алексей Иванович, прежде чем разбудить гостя, вывел её из гаража, и теперь вот озаботился размещением.
— Давайте поклажу в салон, а то у меня багажник забит канистрами… Машина, как вы видите, старая, японцы такими американский рынок завоёвывали, а там дредноуты ценились… И вы знаете, она у меня лет пятнадцать, и никаких проблем с ней нет. Правда, имеется один недостаток — масло потребляет немеряно…
Они благополучно выехали из заставленного машинами двора и двинулись знакомым для беглеца маршрутом вдоль трамвайной линии. Несмотря на ранний час, машины катили одна за другой, а нетерпеливые так и вовсе со свистом шли на обгон. И куда спешат? Пустошин, державший руль двумя руками, был сосредоточен и молчалив, а беглец напоследок разглядывал город. Он его больше никогда не увидит, если только не привезут для следственного эксперимента. Да нет, сюда зачем, а вот на Оловянную — обязательно. Ещё шли городские кварталы, а улица Краснореченская уже стала называться Владивостокским шоссе, тут Пустошин и счёл нужным предупредить:
— Тут скоро очень серьёзный милицейский пост… Будем надеяться, наша старушка никого не заинтересует! И воспринимайте всё спокойно.
Беглец усмехнулся: я-то что, главное, у вас бы, Алексей Иванович, получилось. Скоро вся вереница машин сбавила скорость: дорога у поста была сужена бетонными надолбами, как на настоящем блок-посту, и тут уж не объедешь, не вырвешься, не уйдешь. И, если остановят, то о случайном соседстве Алексея Ивановича в машине с беглым преступником не может быть и речи. А тут ещё чужой документ в кармане! Эх, не надо было слушать майора! Теперь только и останется, что признаться: да, украл паспорт у неизвестного на вокзале. И этому сразу поверят! И чёрт с ним, лишь бы Толю не тронули…
— Алексей Иванович! Давайте договоримся: это я вас остановил и попросил подвезти, и в вашей машине я случайный пассажир.
— Да, да! Так и скажу: ехал мимо, вижу, на дороге человек валяется, ну, и поднял из любопытства, теперь везу сдавать в милицию. Так годится? — не оборачиваясь, отозвался Пустошин. — Да если и остановят, то, прежде всего, мои документы проверят, а они у меня в порядке. Вот, скажу, везу сына — ведь теоретически я могу быть вашим отцом, всё-таки разница лет восемнадцать-двадцать есть. И я бы не отказался! Но, уж извините, порол бы вас, дорогой вы мой, ох, и порол бы! Ну, а что касается проверки, то обычно документы смотрят только у шофёра, ну, а если привяжутся, пожалуюсь, мол, сын-оболтус, то есть вы, потерял документы по пьяной лавочке…
«Универсальное объяснение. Ну да, как же иначе теряют документы! Если так пойдёт и дальше, то звание заслуженного алкоголика мне обеспечено!» Нет, в самом деле, стоит ли заморачиваться? Выдёргивание водителей для проверки — это лотерея, ничего больше. Вот сейчас и проверим, выбрал он лимит на удачу или…
Автомобильная вереница, хоть и медленно, но двигалась, и по тому, как вели себя постовые, стало понятно, что служивых интересовали фуры и новые дорогие машины. Вот слева остановили ехавший на транзитах белоснежный седан с яркой светодиодной оптикой. Хмурый милиционер наклонился к открытому окну машины, и ствол его автомата застыл на уровне головы водителя.
«А ты всё переживал, не мог видеть человека с ружьём рядом с собой. Оказывается, и на воле так живут — под прицелом».
Ближний постовой только мазнул взглядом старенький «чайзер»: ни машина, ни они сами служивого не заинтересовали. Обернувшись, Алексей Иванович счел нужным лишний раз подбодрить: «Видите, обошлось! Дальше будут ещё посты, но уже помельче…» И беглец испытал некое разочарование: а он был готов грудью пойти на автомат. Смотри, какой храбрый портняжка…
Вот стела с надписью «Хабаровск», сейчас вырвемся на простор, обрадовался беглец. Но тут вдруг Алексей Иванович с досадой выкрикнул:
— Эх, что значит спешка! Знаете, что мы забыли? Фотоаппарат!
— Фотоаппарат?
