— Тоха, что ты, в самом деле, совсем девчонку запугал, — заступился за нее Костров. — Тебя как зовут?

Обращаясь к задержанной, он постарался придать своему голосу как можно больше миролюбия.

— Света, — пролепетала та.

— Что же ты, Света, занимаешься несанкционированной торговлей, да еще угораздило тебя развернуть свою лавочку на пути следования кортежа высокопоставленных гостей? — укоризненно произнес Михаил.

— Я… Я в первый раз, мне соседка предложила заработать. Это ее товар. Мне с ней не рассчитаться, если он пропадет.

Костров покосился на большую пластиковую сумку с барахлом, которая одиноко стояла в углу. По закону вещи подлежали конфискации.

— Ты понимаешь, что нарушила закон? Тебе о своей судьбе беспокоиться надо, а не о тряпках, — продолжал стращать Юрасов.

На глазах бедной девушки стали наворачиваться слезы.

— Вот что, голубушка, дела твои плохи, но есть возможность помочь себе самой. Для этого ты должна правдиво отвечать на вопросы, а дальше решим, что с тобой делать.

Светлана в ответ кивнула. Весь ее вид выражал готовность сотрудничать: она подняла голову и внимательно стала слушать оперативников.

— Света, — сказал Костров, — нас интересует, откуда у тебя эта вещь?

Он положил перед ней абонемент в бассейн.

— Ромка принес, мой брат, — выпалила девушка.

— Молодец, — похвалил Антон, — когда принес?

— На позапрошлой неделе, в четверг.

— Теперь скажи, где можно найти твоего Ромку?

— Он грузчиком работает на Правобережном рынке. Четыре часа с утра и четыре вечером. Сейчас должен быть дома, до шестнадцати у него перерыв.

Света не соврала, ее брат действительно оказался дома. Он уже пообедал и устроился отдыхать перед телевизором. Домочадцы в это время обычно в квартире не появлялись, и Роман наслаждался одиночеством.

Гостей он отнюдь не ждал, поэтому, когда позвонили в дверь, с большой неохотой покинул диван и побрел открывать.

Особо не удивившись визиту представителей закона, Рома пригласил их пройти.

Костров с Юрасовым топтались в узкой хрущевской прихожей, но проходить в глубь квартиры не собирались.

— Чем могу быть полезен? — На лице молодого человека появилась гримаса, изображающая улыбку.

— Где вы это взяли? — прямо спросил Миша.

Роман отлично помнил, откуда у него абонемент на имя Щербановой, и сразу ответил:

— Купил.

— И где? В кассе спорткомплекса?

— Нет, с рук взял. Один знакомый предложил за двести рублей. Цена бросовая, вот я и решил сестре подарок сделать.

— Имя, адрес знакомого.

— Где живет, не знаю, фамилию тоже не спрашивал. Он на рынке около ларьков часто трется, его все Ларчиком кличут.

— Собирайся, — скомандовал Юрасов.

— Куда?

— Ларчика пойдем искать.

У Иллариона Веденского настроение скверным было с утра. Он еще вчера промотал остатки срубленного по легкой куша и теперь усиленно думал, где раздобыть на дозу.

Ему повезло на Василича — хозяина трех продуктовых ларьков. Сегодня его дворник не вышел на работу, и около торговых точек образовались горки отходов.

— Вот он! — показал рукой Рома в сторону худого молодца в потертых джинсах и сильно поношенной куртке.

Лохматый парень со впалыми щеками стоял у палатки и грузил на телегу картонные коробки.

— Ларчик! — окликнул его Юрасов. — Иди сюда, дело есть.

Илларион оглянулся: звавший был ему незнаком, но все же решил подойти.

«Типичный нарик», — определил Миша и вслух произнес:

— Что, брат, халтуру ищешь? Пойдем потолкуем.

В тот же момент Антон надел на руки изумленному Ларчику наручники.

— Рассказывай, герой, о своих подвигах, — вполне миролюбиво начал Юрасов.

Илларион, похоже, до сих пор не осознал, где он находится. В ответ он испуганно заморгал бесцветными глазами.

— Ну, что молчим? — начал раззадориваться Антон. — Будем сознаваться или ты собрался время тянуть? Учти, мы нервные, наше терпение может скоро закончиться.

— В чем сознаваться? — выдавил из себя нарик.

— Вот только давай без этого: не знаю, не помню, я не при делах. Грохнул тетку в подъезде и карточку у нее забрал. — Антон перешел на крик.

Он бросил на стол перед Ларчиком абонемент в бассейн.

— Это откуда у тебя?

— Я не хотел, я не убивал! Это все Иржик!

К Веденскому вдруг вернулась память. Он затрясся и закрыл ладонями лицо.

Оперативники переглянулись. Определенно, сегодня их день. Юрасов упомянул убийство Щербановой для того, чтобы припугнуть задержанного. На такую удачу сыщики не рассчитывали.

— Ладно на Иржика валить, твоих рук дело, — подыграл Антон.

— Это он! — истерично стал оправдываться Ларчик. — Я только денег у нее попросил, а она не дала. Тогда я хотел сам взять, сумку потянул. Девка орать начала. Иржик сзади удавку набросил, и она замолкла. Я сразу убежал — думал, кто выйдет сейчас. А когда домой пришел, то в руках у меня ее сумка оказалась, а там шестьсот рублей и вот эта мулька.

По словам Ларчика, Иржик проживал в коммунальной квартире на проспекте Наставников. Там его и обнаружили. Задержанный сопротивления не оказал — был не в состоянии.

Когда оперативники вошли в захламленную комнату Иржика, тот спал пьяным сном. Он смог дать показания лишь на следующие сутки.

Иржик — двадцатипятилетний молодой человек плотного телосложения с облысевшим черепом и широким лицом. По паспорту Иржик носил заурядное имя Сергей и такую же незатейливую фамилию — Рыжов.

Дело по убийству Натальи Щербановой, по которому выдвигались самые мудреные версии, оказалось до неприличия банальным.

Два бездельника, наркоман Илларион Веденский и алкаш Сергей Рыжов, шныряли по подъездам в поисках какой-нибудь добычи. Сгодились бы любые мало-мальски стоящие вещи: оставленные без присмотра велосипеды, детские коляски или, на худой конец, резиновые коврики.

Им решительно не везло. Коридоры, где хранилось не поместившееся в квартиры добро, давно запирались, а ковриков перед общей дверью никто не стлал.

Тогда ловцы отправились на промысел по боковым лестницам в надежде разжиться стеклотарой. Жильцы этого дома отличались исключительным свинством: мусороприемники на всех этажах были постоянно наглухо забиты, и бутылки вместе с другими отходами складировались за лестничными дверями.

Урожай бутылок уже кто-то собрал перед их носом, оставались только немытые банки, заросшие толстым слоем грязи. Они лежали на общем балконе неизвестно сколько лет, и на них не зарились даже бомжи.

Когда охотники уже отчаялись что-либо найти, этажом ниже заскрипела дверь и громко хлопнула под тугой пружиной. Стук каблуков и шелест мусора — на площадке появилась она, неожиданная жертва. Щербанова зашла на скрытую от глаз боковую лестницу, чтобы поправить свой туалет — подтянуть колготки.

Иржик тогда еще не осознал, ЧТО совершил. Они с Ларчиком покинули подъезд вместе: Ларчик — бледный, с трясущимися руками, Рыжов, напротив, спокойный, даже немного злой от того, что прошлись впустую.

— Что ты полетел как ошпаренный? Надо было цепочку с нее снять, — злился на приятеля Иржик.

— Мог бы и остаться. Я тебя за собой не тащил, а мне лишний шум ни к чему, — огрызнулся Ларчик.

Веденский ширнулся и обо всем забыл. Рыжов вечером напился, но ему забывать о случившемся не пришлось — его душа, и ранее ни о чем не беспокоившаяся, после возлияний чувствовала себя абсолютно безмятежной.

— А я все думал, где же дамская сумка, — сказал Атаманов, перечитывая протоколы допросов Рыжова и Веденского. — Барышня на лестнице, нарядно одетая, с пустыми руками, не мусор же она пошла выносить.

— Совершенно глупая смерть, из-за шестисот рублей, — добавил Юрасов.

Повисло молчание. Оперативники, задумавшись, сидели в кабинете Андрея кто где: Антон за столом напротив Атаманова, Костров, опустив голову, в кресле, Носов устроился около окна. Он смотрел сквозь давно не мытое стекло на вечерний проспект. Капризная погода опять поменялась: после солнечного дня наступили пасмурные сумерки. Ветер гнал по тротуару пластиковый пакет, а косой дождь прибивал его к земле.