— Думаю, что дом узнаю, если его увижу. Когда пойдем на экскурсию? — Снежана лукаво прищурила глаза.

— Если можно, прямо сейчас. — Саша смутился, он почувствовал, как его щеки заливает пунцовая краска. Снежана ему очень нравилась, но в этом он боялся признаться даже самому себе и всячески прогонял эту мысль. Он крайне обрадовался, и непонятно, от чего больше: от того, что версия оживает, или от возможности еще какое-то время находиться рядом с девушкой.

— Тогда поедем сначала ко мне за блокнотом, — предложила она.

Пересечение Дальневосточного проспекта, несколько пятиэтажных домов, Клиновская уверенно вела его к тому самому дому.

«Неужели в яблочко?» — Саша даже заставил себя не думать об этом, чтобы не спугнуть удачу.

Но Снежана прошла мимо. Она остановилась около пятьдесят четвертого дома. Девушка неуверенно посмотрела на одно из парадных, сказала:

— По-моему, здесь.

— Ты уверена? — Этот дом Носова совершенно не интересовал, но он еще не терял надежду: может, она ошибается.

— Надо зайти, могу дверь вспомнить.

Они поднялись на четвертый этаж, Снежана стала разглядывать двери квартир. Саша замер: девушка могла оказаться в тот злополучный момент именно здесь. Для расследования это плохо: версия таяла на глазах. Но если представить, что она действительно видела выходящего из квартиры убийцу, то кто знает, чем для нее это могло закончиться. Саша теперь даже желал, чтобы Клиновская опознала одну из этих дверей, а не дверь квартиры Зимовец.

— Нет, это другой дом.

— Не ошибаешься? Может, все же дом этот, только парадное другое?

— Насчет парадного не сомневаюсь, оно последним было. Я дом обходила с начала, а здесь, видишь, номера квартир заканчиваются?

— А почему ты думаешь, что дверь не та, чем она не подходит? — не отступал Носов.

— Они совершенно разные, даже близко не похожи: эта железная, а та деревянная и очень поцарапанная.

Пятьдесят шестой дом с виду ничем не отличался от того, в котором они только что были.

— Может, этот? — Носов кивнул на дом Лилии.

— Мне кажется, что он слишком далеко находится от проспекта, тот был ближе.

Она оглянулась вокруг, выискивая подходящее строение, но ничего не обнаружила.

— Тогда зайдем сюда, — Снежана направилась в сторону дома, который, как ей казалось, совершенно не мог быть искомым.

Как знакомо было оперативнику это парадное, и эта лестница, и эта дверь, обшарпанная дверь квартиры убитой Лилии Зимовец.

— Это случилось здесь. — Снежана уверенно указала на сорок пятую квартиру.

Бумажка с милицейскими печатями, которая и так провисела на двери слишком долго, кому-то помешала, и теперь от нее не осталось и следа.

— Внизу еще надпись на стене приметная, я ее вспомнила, — продолжала девушка. — Я в тот раз обо что-то споткнулась и сумку уронила. Тогда и обратила внимание на стену.

Саша, неоднократно здесь бывавший, хорошо изучил все достопримечательности подъезда. Действительно, на первом этаже красовалось выведенное маркером слово «лось».

— Сумку уронила? — задумчиво переспросил Носов.

— Ну да. Я ее быстро подняла и выбежала на улицу.

Они возвращались к остановке молча, думая каждый о своем.

Носов анализировал полученную информацию.

Ранее выстроенная версия не то чтобы подтвердилась, а приобрела несколько вариантов, каждый из которых следовало тщательно обдумать.

Какие мысли посещали голову Снежаны, сложно было предположить: она могла одновременно думать о чем угодно, казалось бы, без всякой последовательности.

— Ты мне так и не сказал, что такого здесь случилось, ты же не просто из любопытства выяснял насчет этого адреса?

От ее вопроса Саша вздрогнул — настолько ушел в свои мысли.

— Можешь не отвечать, я понимаю, тайна следствия, — щебетала она. Саша посмотрел на улыбающуюся Снежану. Ему очень захотелось защитить эту хрупкую девушку от всего плохого, что могло с ней произойти.

— Ты сможешь опознать того человека, если увидишь?

— Наверно, — ее лицо стало серьезным, — я постараюсь.

Снежана заметила, что в последнее время чаще стала сталкиваться с Денисом в разных местах: то увидит его в библиотеке, то невзначай они встретятся в институтском коридоре, или так получается, что они вместе идут к метро. Раньше это обстоятельство ее бы очень порадовало. Да что там порадовало! Она была просто счастлива, когда выпадала возможность увидеть героя своих грез. Теперь присутствие Дениса ее ничуть не волновало: что он рядом, что вдалеке — все равно. Он ей не перестал нравиться, но нравился теперь иначе, чем прежде: спокойно, без обожания.

Когда однажды Денис подошел после лекции и пригласил Снежану в кафе, ее сердце окатила теплая волна радости: желания начали воплощаться, именно об этом так недавно мечтала влюбленная девушка. Конечно же, она согласилась.

Вечер прошел замечательно. Сначала они посидели в уютном зале кафе на Миллионной улице. Обстановка была такой, какая ей нравилась: тихая медленная музыка, цветы и свечи, а напротив Денис. Свидание продолжилось прогулкой по набережным, мостам и Летнему саду.

После было еще несколько встреч, таких же романтичных и милых. Неожиданно свалившееся на нее счастье, которого она долго добивалась, оказалось совсем не таким, каким она себе его представляла. То есть внешне оно вполне совпадало с мечтой: все исполнилось в точности, как она придумывала, вплоть до цветов и признаний. Но вот с внутренним ощущением было не все в порядке.

Снежане пришлось себе признаться, что она влюбилась в того, другого, недоступного ей Цысаркина, а реальный Денис не совпадает с вымышленным образом. Постепенно она стала смотреть на возлюбленного более объективно, и в конце концов ее любовь растаяла, оставив на память о себе симпатию.

От Снежаны не могло ускользнуть, как относится к ней молодой оперативник. По каким-то неуловимым жестам, едва заметным взглядам, словам, молчанию Снежана поняла, что не просто нравится Носову, здесь было что-то большее. Он, несомненно, был ей приятен, а глубже анализировать свои чувства она не стала. — Пусть все идет само собой, решила девушка, как сложится, так сложится. Даже помогать не будет своему ухажеру, создавая благоприятные обстоятельства для выражения чувств. Достаточно одной истории с Цысаркиным.

— И что теперь со всем этим делать? — Андрей вопросительно посмотрел на Сашу. — Вместо того, чтобы прояснить некоторые моменты в уже раскрытом деле, ты своими догадками все запутал еще больше.

Когда Клиновской предложили узнать среди нескольких мужчин человека, выходившего из квартиры Зимовец, произошло то, чего Андрей никак не ожидал: она уверенно объявила, что его здесь нет. Снежана заметила, что тот, кого они ищут, похож на Юрия, но точно не он. Если учесть, что подставные лица изначально выбирались похожими на подозреваемого Рузанцева, то получалось, что у художника с гостем Зимовец есть нечто общее, присущее только им обоим.

— Если судить о времени, когда визитер выходил от Лилии, получается, что либо он зашел сразу после убийцы, либо он сам убийца.

— А Юрий здесь ни при чем, — закончил мысль Атаманова Саша.

— Если бы был ни при чем, — сурово сказал Андрей, — не юлил бы с показаниями. Откуда у него телефон Зимовец, а показания свидетелей, которые утверждают об их романе? Он не женат, подруги у него нет — чего ему скрывать? По-любому получается, что Рузанцев чего-то недоговаривает.

— Может, он не понимает всей серьезности своего положения? Допросить еще раз, прочистить его богемные мозги, глядишь, что-нибудь вспомнит, — предложил Саша, не верящий в виновность Рузанцева.

— Насчет непонимания — навряд ли. Его положение хуже некуда, и надо быть совсем тупым, чтобы этого не понимать. А допросить придется, здесь ты прав, — продолжал Андрей. — Надо, в конце концов, разобраться в этой истории. И без этих деятелей забот хватает. Что тебя дернуло копаться в деле Зимовец? А все так хорошо получалось: убийца есть, мотив худо-бедно нашли, а главное, доказухи — сколько угодно. А теперь вопросов больше, чем ответов, ни времени, ни рук на это нет. По делу Щербановой работать надо, а там — глухарь глухарем.