— Но ты же не могла знать, кто отберет у меня детектор! А если бы это оказался не Рыжий Орк?

— В любом случае так поступить мог только твой враг.

— Ну что ж, — проговорил Кикаха уже более спокойно. — Наверное, ты ждешь от меня извинений за беспочвенные подозрения. Я действительно подозревал, что тебе все равно, погибну я или нет, лишь бы Рыжий Орк сыграл в ящик.

— Сыграл… во что?

— Это идиома — она означает «погиб».

— Ясно. Нет, я не жду от тебя извинений. Ты ни в чем не виноват. Ты знал не все факты…

— Я знал очень мало фактов, — пробормотал Кикаха. — Фактически почти ни одного.

— Так или иначе, мне пришлось подвергнуть твою жизнь некоторой опасности. Но тебе к этому не привыкать. К счастью, тебя просто оглушило.

— Великанша взглянула на остальных: — Вы согласны признать меня полководцем?

— Ты представила вполне логичные основания, — пожал плечами Хрууз. — Мне нечего возразить.

— А я благодарю даже за право голоса, — отозвался Клифтон. — Кто я такой, чтобы мое мнение интересовало столь могущественных особ?

— Кикаха?

— Согласен.

— Отлично. Тогда слушайте, что мы предпримем дальше.

Кикаха находился на Земле–2 — одной из планет, принадлежащих Рыжему Орку.

Где именно — этого он не знал. Великая Праматерь перебросила Кикаху через врата в район Земли–2, соответствующий Калифорнии на Земле–1.

— Рыжий Орк запретил властителям появляться на обеих Землях, — сказала ему Манату Ворсион. — Но, как тебе известно, другие властители, в том числе Ядавин и Анана, создали врата, ведущие на обе планеты, и время от времени бывали там.

Я давно открыла возможные проходы на Земли, просто не пользовалась ими. Врата выведут тебя на Землю–2 как можно ближе к тому месту, где, по твоим предположениям, находится дворец Рыжего Орка. Хотя возможно, что он засек эти врата и установил в них ловушку.

— Что ж, дело привычное.

Кикаха приготовился шагнуть через глиндглассу, и тут Великая Праматерь обняла его. На несколько секунд он зарылся головой в долину меж ее грудей. Ах, до чего же восхитительное ощущение!

Разжав объятия, великанша оттолкнула его на длину руки — немалую длину, надо заметить.

— Ты единственный мужчина, отвергший меня.

— Из–за Ананы.

— Я знаю, — кивнула Манату Ворсион. — Но в конце концов ты все равно разделишь со мной постель.

— Мне не хочется сейчас думать о конце — ни о твоем, ни о моем.

Она рассмеялась:

— И ты единственный мужчина, которого я могу простить. Впрочем, ты ведь тоже простил меня, когда я без предупреждения подвергла опасности твою жизнь. Ступай, и пусть удача Шамбаримена сопутствует тебе.

Удача подвела–таки однажды легендарного создателя рога, но Кикаха не стал упоминать об этом. Он шагнул сквозь мнимое зеркало в напоенную теплом каменистую пустыню со скудной растительностью. Огляделся — а вокруг лишь парочка канюков, сорная трава, валуны да крутые отвесные скалы, вздымающиеся ввысь. Где и когда он их видел?

На небе ни облачка. Судя по высоте солнца над горизонтом, здесь около десяти часов утра. Температура чуть выше семидесяти пяти градусов по Фаренгейту.

Великая Праматерь не могла в точности сказать, насколько близко окажутся врата от территории, соответствующей на Земле–1 Лос–Анджелесу. И Кикаха представления не имел, в какую сторону идти.

«Вечно все приходится решать самому», — подумал Кикаха. Но именно это ему и нравилось.

Из скалы Кикаха появился лицом к западу. Значит, слева был юг. Кикаха всегда предпочитал ходить налево — это приносило ему удачу. В конце концов, если выбранное направление окажется неправильным, можно развернуться и пойти назад. Кикаха спустился по крутой скале, оскальзываясь, но не падая, и наконец добрался до более или менее ровной местности. По пути он всполошил черную, как уголь, змею, чье настороженное шипение наполнило его душу теплом. Как–никак, почти родная Земля. Хотя когда он в последний раз был на своей настоящей родине, Лос–Анджелес ему не понравился. Слишком много народу, слишком много машин, шум, давка и грязный воздух.

Чуть позже Кикаха наткнулся на громадного тарантула. Его крохотные злобные глазки напомнили путнику о многочисленных врагах, не раз встававших у него на пути в разных вселенных. Это воспоминание тоже согрело ему душу. Столкновения с врагами закалили Кикаху; в сущности, он должен быть им благодарен. Жаль только, все они мертвы. И он не сможет сказать им «спасибо».

Широкополая шляпа защищала голову Кикахи от солнца. Темно–бордовая рубаха с расстегнутым воротничком, кожаный ремень, мешковатые черные брюки, черные носки и крепкие походные башмаки составляли его остальной гардероб. На боку — кобура с лучеметом, с правой стороны пояса — фляга, полная воды. И, конечно же, неизменный рюкзак, набитый всем, что могло пригодиться в этом путешествии.

Пройдя немного по тропе, Кикаха остановился. Ну конечно! Теперь он узнал, где находится! Эти живописные скалы — сколько раз он любовался ими в вестернах! Горы Васко пользовались заслуженной популярностью у режиссеров. Значит, идти ему надо на юг, хотя и неизвестно сколько. Кикаха решительно устремился в направлении тридцатой параллели.

Впереди лежал район, который на Земле–1 назывался округом Лос–Анджелес. География обеих Земель совпадала, но архитектура и обитатели были различны.

Чуть погодя Кикаха вышел на широкую дорогу с наезженной колеей. Отшагав по ней миль пять, он услышал за спиной какой–то шум. Оглянулся — и увидел в полумиле к северу облако пыли, клубившееся под копытами коней. Шлемы всадников сверкали на солнце. Двое наездников, скакавших впереди кавалькады, держали высокие пики с развевающимися на ветру штандартами.

Солнечные блики, пляшущие на кончиках копий, заворожили Кикаху и разгорячили в жилах кровь. Перед глазами проплыли лихие набеги, совершенные вместе с медвежьим народом в Америндии, на одном из уровней Многоярусного мира. Вспомнились ему и рыцарские турниры в Дракландии, на той же планете. В ушах запели звонкие призывы военных рожков.

Но меньше всего ему сейчас хотелось быть взятым под арест солдатами. Его одеяние покажется им странным. Если они устроят допрос, он не сможет связать и двух слов на их языке. А любой подозрительный незнакомец на этой планете автоматически попадал в каталажку.

Местность по левую руку была равнинной, но до высохшего русла реки оставалось футов сорок. Скалы по правую руку вздымались в полусотне футов. Кикаха рванул к руслу, надеясь, что кавалеристы его не засекут. Правда, раз он их увидел, что мешает им заметить его? Скверно, но делать нечего. Остается только бежать и надеяться на удачу.

Кикаха спрыгнул на дно сухого русла, тут же повернулся и взглянул на берег, прячась за листьями полыни. Вскоре всадники со штандартами проскакали мимо. На малиновых полотнищах колыхалось изображение бурого медведя с более длинными, чем у гризли, лапами и более короткой мордой.

Наверное, гигантские тупорылые медведи, вымершие на Земле–1, здесь сумели выжить, подумал Кикаха.

Офицеры, скакавшие вслед за авангардом, были чисто выбриты и носили круглые шлемы с пластинками, прикрывавшими носы. Сзади шлемы изгибались, защищая шею, а сверху были увенчаны черными плюмажами, напоминая обмундирование древнегреческих воинов. Кроме того, на всадниках были темно–фиолетовые плащи и малиновые туники, расшитые спереди золотом, а также кожаные сандалии, надетые на босу ногу. С широких, украшенных малиновыми каменьями поясов свисали ножны с короткими мечами. Кирасы наподобие тех, что носили испанские конкистадоры, гремели в корзинах, притороченных к седлам. В такую жару облачались в них, видно, лишь перед боем.

Вообще–то солнце пекло так сильно, что и шлемы казались лишними. Но, по–видимому, воинский устав не позволял их снимать ни при каких обстоятельствах.

Пехотинцы сжимали в руках копья, а с поясов у них свисали в ножнах длинные мечи. Они были так же чисто выбриты и смуглы, как и офицеры. Но, в отличие от коротко стриженного начальства, рядовые носили волосы до плеч — длинные, темные, волнистые, они свободно развевались на ветру. И все же солдаты не походили на жителей Средиземноморья. Широкие лица с выдающимися скулами, слабо выраженные монгольские складки на веках и длинные носы указывали на то, что среди их отдаленных предков были американские индейцы.