Теперь поселенцы готовятся к холодному сезону, и этот недавний ураган был первым предвестником конца осени. Пронизывающий порыв ветра долетел до Нейла, и тот поспешно завернулся в плащ. Зима — это опавшие листья, голый лес, и если случится облава, у беглеца будет куда меньше шансов. Как знать, может, именно приближение зимы погнало незнакомцев из Ифткана в море? Участки выжигают именно зимой. За тем, как распространяется огонь в лесу, никто не следит. Чем дальше вгрызется пламя в лесную страну, тем лучше для поселенцев, так что мертвые деревья могут превратить умерший город в один гигантский факел.
Отправиться куда-нибудь на запад, поближе к морю... он может пройти мимо пограничного участка и посмотреть, что случилось с Эшлой. Сегодня... Нет, надо, пожалуй, еще подождать денек-другой. Раны как следует затянутся, и он пойдет легче и быстрее.
В эту ночь Ренфо охотился с Хурурром. Птица, бесшумно атаковав берфонда, била его крыльями и лапами, а меч, придя ей на помощь, оборвал жизнь животного. Он развел на камнях небольшой костер, поджарил на заостренных прутьях ароматное мясо и нашел его очень вкусным, особенно после долгого употребления хлеба из запасов незнакомцев, ягод и стручков фисана. Память Айяра подсказывала ему, что так было принято в старой свободной жизни ифтов.
На четвертую ночь после окончания бури Нейл начал собирать в дорогу найденный среди запасов заплечный мешок — на тот случай, если он не сможет быстро вернуться и путешествие окажется долгим. В него он положил смену одежды, включая сапоги из шкур, хлеб, мешочек с целебной мазью, нож. Ему пришлось осмотреть во время сборов все ящики и сундуки, но он даже не коснулся сокровищ нижней комнаты. Почему-то теперь юноше не хотелось даже смотреть на них. Наверное, поселенцы правы и над тайниками действительно висит проклятие. Проверять, так это или нет, у него не было желания.
Спустившись вниз, Нейл остановился у подножия Ифтсайги. Его охватило внезапное ощущение опасности, такое сильное, что лишь усилием воли он заставил себя двинуться вперед. Откуда-то появился Хурурр и пролетел над ним, издавая беспокойные крики. Так кваррин пытался предупредить его. О чем? Встревоженный, юноша остановился и посмотрел на птицу, усевшуюся на ветке прямо над его головой.
— Где? — мысленно, а затем вслух спросил он.
Из отрывочных сумбурных ответов птицы стало ясно только одно: опасность не новая, а очень древняя, возможно древнее самого Ифткана.
— Огонь? Поселенцы? — допытывался Ренфо.
Нет, это было что-то другое. Наконец пришел ответ, более четкий и ясный: с запада шла угроза. Берегись, держись подальше от древнего зла, которое может снова захватить власть, если его разбудить.
Разбудить что? Каким образом? Но Хурурр опять отвечал невразумительно.
— Ладно,— согласился Нейл,— я пойду в другом направлении,— и он мысленно изобразил юго-западную дорогу вниз к реке, к участку, где жила Эшла.
Круглые глаза кваррина оценивающе глядели на человека. От птицы не исходило никаких сигналов. Может быть, он изучал ответ Нейла, сравнивая с собственным мнением?
— Ты тоже пойдешь? — уточнил юноша.
Иметь в качестве спутника остроглазого крылатого охотника означало двойную безопасность. Вне всякого сомнения, у кваррина чувства гораздо острее, чем у человека.
Хохлатая голова Хурурра повернулась: он смотрел на запад, откуда, по его мнению, могла прийти опасность, затем расправил крылья, как бы собираясь напасть на добычу или на врага, и негромко зашипел. В этом шипении слышались ярость и холодная змеиная злоба.
Да, это был настоящий вызов! Кваррин выступал против того, что должно было вселить в него страх. Нейл отчаянно пытался добраться до сознания кваррина, получить хоть какие-нибудь сведения, скрывавшиеся в этой хохлатой голове. Снова прижав крылья к телу, скребя когтями по ветке, Хурурр боком подошел поближе к голове юноши и еще раз постарался привлечь к себе внимание, но теперь птица уже не шипела, а щелкала клювом. Очевидно, это означало знак согласия.
Вода в реке поднялась, камни, выступавшие над ее поверхностью, покрылись ожерельем пены. Ветви, обломанные бурей, во множестве плыли по течению.
Переправиться через реку для Хурурра не составляло проблемы: несколько взмахов крыльями — и он оказался на дереве на том берегу. Нейл же пошел вдоль берега, изучая положение камней и прикидывая возможность воспользоваться ими как ступеньками.
Когда-то здесь был мост. Его высокие арки уже давно обрушились, а многочисленные наводнения выступили союзником времени. И снова память Айяра помогла глазам найти остатки опор и, мысленно выстроив их в линию, сделать путь по мокрым камням, скрытым под бурлящей водой, менее рискованным.
На той стороне реки ураган поработал в полную силу. Не будь здесь Хурурра, Нейл наверняка заблудился бы: кратчайшая дорога к участку была так завалена упавшими деревьями, что прошел добрый час, а юноша не преодолел и половины пути.
...Когда он услышал этот тонкий, жалобный плач? Солнце уже вышло из-за туч, и теперь его лучи, проникая сквозь бреши в листве, оставленные яростными порывами ветра, держали Ренфо пленником в яме под вывернутыми корнями. Его окружали звуки, издаваемые дневными обитателями леса. Что это? Юноша поднял голову (он лежал, использовав в качестве подушки заплечный мешок) и прислушивался. Нет, так не кричит зверь или птица! Низкий, продолжительный, вызывающий жалость звук шел издалека.
...Сколько времени прошло, прежде чем этот звук связался в его сознании с болью? Какое-то существо попало в ловушку, томится между поваленными стволами и землей? Что, если оно искалечено? Юноша сел и повернул голову в южном направлении. Иногда звук пропадал, а потом снова становился отчетливым, поднимаясь до плача. Наконец ему удалось услышать почти различимые слова. Заблудившийся поселенец?
Нейл пополз к противоположному краю своего убежища, раскидал завал из веток, а затем, щурясь, попытался разглядеть что-нибудь в рассеянном солнечном свете.
Близко или далеко? Если он выйдет, то окажется в положении почти слепого. Но зов — если этот звук являлся таковым — подгонял его, не позволял ему сидеть спокойно.
Вытянув губы, Ренфо сымитировал крик Хурурра — обычно он так призывал птицу. Ответный клекот пришел сверху — кваррин устроился на вывернутых корнях дерева над головой Нейла.
— Посмотри, кто зовет,— послал он птице мысль-приказ.
Кваррин протестующе защелкал, но перескочил на другой ствол и пошел вдоль него. Его серо-белое оперение ослепительно засияло на солнце, когда он поднялся, взмахнув крыльями. Его пернатый друг предпочитал ночь, но и днем он видел много лучше человека.
Нейл надел заплечный мешок и выбрался из укрытия. Почти сразу он споткнулся о корень и ободрал полузажившую рану, так что дальше двигался хромая.
В этом плаче были слова. И шел этот звук откуда-то неподалеку, в той стороне находились поля поселенцев. Что случилось? Может, опустошающий ветер снес все постройки и люди загнаны в лес, которого смертельно боятся?
— Существо... один... неправильно...— пришло сообщение Хурурра.
Плачет кто-то один, это понятно. Но что значит «неправильно»? Ловушка? Заинтересовавшись, юноша старался идти быстрее; когда он оказался у края прогалины, ему стало ясно, что имела в виду птица.
Козберг показывал своим новым рабочим как предупреждение ветхую заброшенную хижину, которую все старались обойти как можно дальше. Здесь Ренфо увидел точно такую же, готовую упасть от любого толчка. Кваррин сидел на самой высокой точке ее кровли.
Юноша сделал второй рывок через открытое пространство и остановился у входа в хижину. Голос упал до бормотания. Нога Нейла запнулась за глиняный кувшин — пустой.
На девушке не было ни маски, ни плаща, платье разорвано так, что сквозь прорехи виднелось бледное тело, испещренное зелеными пятнами. Глаза были открыты, но ничего не видели.