Не совсем понимая, что от него требуется, Кармоди подумал: «Да, я принимаю Приз на всех установленных для сего условиях». Низ странички порозовел.

– Спасибо, – сказал Клерк. – Контракт самолично засвидетельствовал согласие. Примите поздравления, Кармоди, и вот ваш Приз.

Он вручил коробку в веселенькой обертке. Кармоди пробормотал благодарность и нетерпеливо принялся ее разворачивать. Но не успел из-за внезапного грубого вторжения. В комнату ворвался безволосый коротышка в сверкающей одежде.

– Ха! – воскликнул он. – Я застал вас на месте преступления, клянусь клутенами! Вы что, на самом деле надеетесь удрать с ним?

Коротышка кинулся к Призу, но Кармоди поднял коробку над головой.

– Что вам нужно? – закричал он.

– Нужно? Мне нужен Приз, что еще? Я Кармоди!

– Нет, вы не Кармоди, – сказал Кармоди. – Это я Кармоди.

Маленький человек остановился и поглядел на него с удивлением:

– Вы претендуете на то, что вы – Кармоди?

– Я не претендую. Я и есть Кармоди.

– Кармоди с планеты 73С?

– Я не знаю, что такое 73С, – сказал Кармоди. – Мы называем свою планету Землей.

Коротенький Кармоди уставился на него. Ярость на его лице сменилась сомнением.

– Земля? – переспросил он. – Не уверен, что слышал о такой. Она член Члзерианской Лиги?

– Нет, насколько мне известно.

– Может быть, она входит в Ассоциацию Независимых Планетовладельцев? Или в Звездный Кооператив Скеготайн? Или она принадлежит к Объединенному Планет-профсоюзу? Нет? А ваша планета вообще член какой-нибудь надзвездной организации?

– Думаю, что нет.

– Так я и знал! – воскликнул маленький Кармоди и обернулся к Клерку. – Посмотрите на него, идиот! Посмотрите на это существо, которому вы вручили мой Приз. Посмотрите на эти тупые свинячьи глазки, на его челюсти, на роговые отростки на концах его пальцев!

– Стойте! – прервал Кармоди. – Вы не имеете права оскорблять меня.

– Вижу, вижу, – согласился Клерк. – Действительно, не рассмотрел раньше. Никак не ожидал, что…

– Почему, черт побери? – закричал космический Кармоди. – Ведь любой сразу же сказал бы вам, что это существо не из тридцать второго класса жизненных форм. Факт налицо: этот тип даже близко не лежал возле тридцать второго класса. Он даже не дошел до галактического статуса! Вы – круглый идиот, вы вручили мой Приз какому-то ничтожеству, почти животному!

– Земля! Земля! – рассуждал коротенький Кармоди. – Теперь я припоминаю такое название. Недавно появилось сообщение об изолированных мирах и особенностях их развития. Земля упоминается там как планета, населенная маниакально сверхпродуктивными видами жизни. Манипуляция веществом в самом отсталом варианте. Пытаются выжить за счет реаккумуляции собственных отбросов. Короче, нездоровое место. Думаю, что ее не включили во Всегалактический План из-за хронической Вселенской несовместимости. В будущем ее реконструируют и превратят в заповедник для нарциссов.

Всем стало ясно, что произошла трагическая ошибка. Обвинили в невнимательности Посланца – он не отрицал очевидного.

Клерк же, напротив, стойко отстаивал свою невиновность, ссылаясь на уважительные причины, которые, впрочем, никто не уважил.

А Лотерейный Компьютер, который-то главным образом и напутал, один из всех, вместо того чтобы извиняться и оправдываться, не только признал ошибку, но даже явно гордился ею.

– Я изготовлен, – объявил Компьютер, – с минимальными допусками. Я рассчитан на выполнение сложных и точных операций, допускающих не более одной ошибки на пять миллиардов действий.

– Ну и что с того? – спросил Клерк.

– Вывод ясен: я запрограммирован на ошибку, и я выполнил то, на что запрограммирован. Вы должны запомнить, джентльмены, что для машины ошибка имеет этическое значение, да-да, исключительно этическое. Идеальная машина невозможна, и любая попытка создать такую машину была бы богохульством. Во все живое, даже в ограниченно живую машину, обязательно встроена ошибка. Это один из нескольких признаков, отличающих жизнь от детерминизма неживой материи. Сложные машины вроде меня занимают промежуточное положение между живым и неживым. Если бы мы никогда не ошибались, то были бы… э-э… неуместными, отвратительными и… и бессмертными. Джентльмены, я смею утверждать, что погрешность – это наша форма служения тому, кто совершеннее нас, но не позволяет себе видимого совершенства. Если бы ошибка не была предусмотрена Верховным Программистом, то мы ошибались бы спонтанно, демонстрируя тем самым, что нам, как и живым существам, достались какие-то крохи свободы воли.

Все склонили головы, ибо Лотерейный Компьютер говорил о священных вещах. Галактический Кармоди смахнул слезу и сказал:

– Не могу возразить, хотя и не согласен. Право быть неправым – основное в космосе. Машина поступила высоконравственно.

– Спасибо, – скромно сказал Компьютер. – Я стараюсь.

– Но остальные, – продолжал Кармод, – просто дурака валяли.

– Это наше неотъемлемое право, – напомнил ему Посланец. – Делая глупости при выполнении своих обязанностей, мы тем самым поклоняемся Святой Ошибке. Это заслуживает смирения, а не презрения.

– Будьте так добры, избавьте меня от вашей сладкоречивой религиозности, – сказал Кармод. – А ты, – продолжал он, поворачиваясь к земному Кармоди, – ты слышал, что тут говорили? Уловил суть своим первобытным умишком?

– Я понял, – кратко ответил Кармоди.

– Теперь ты знаешь, что этот Приз принадлежит мне, он мой по праву. Итак, сэр, я вынужден вас просить, и я вас прошу передать его мне.

Кармоди был уже склонен к тому, чтобы согласиться. Он устал от своего приключения и не чувствовал непреодолимого желания отстаивать Приз. Ему хотелось домой, хотелось сесть и обдумать все, что случилось, часок соснуть, выпить чашечку кофе, выкурить сигарету.

Конечно, приятно было бы и Приз удержать, но, кажется, игра не стоила свеч. И Кармоди был готов уже передать коробку, как вдруг услышал приглушенный шепот:

– Не делай этого!

Кармоди быстро огляделся и понял, что голос исходит из коробки в веселенькой обертке. Говорил сам Приз.

– Ну-ну, давай же, – настаивал Кармод. – Не тяни. У меня неотложные дела.

– К черту его и его дела, – прошептал Приз. – Я твой Приз. Нет никаких оснований отдавать меня.

Пожалуй, теперь все выглядело в ином свете. Кармоди уже готов был отдать Приз, ему не хотелось ввязываться в хлопоты в чуждом неведомом мире. И он уже протянул было руку, когда Кармод опять раскрыл рот.

– Отдай его сию же минуту, ты, слизняк бесформенный! – закричал он. – Давай быстренько и изобрази извинение на своей примитивной физиономии, а не то я вышибу из тебя это упрямство!

Кармоди сжал челюсти и отдернул руку. Слишком долго его тут оскорбляли. Он не мог уступить, хотя бы из самоуважения.

– Пошел к черту, – сказал он, невольно повторяя слова Приза.

Космический Кармод понял, что выбрал неверную тактику. Он позволил себе большую роскошь: гнев и насмешки, если даешь им выход за пределами своей уединенной звукоизолированной пещеры, обычно обходятся слишком дорого. Вот и сейчас, поиграв словами, он упустил свой шанс на выигрыш. Чувства завели его слишком далеко – приходилось идти на попятную.

– Прошу простить мой воинственный тон, – сказал он. – Моя раса склонна к самовыражению, принимающему порой разрушительные формы. В том, что вы принадлежите к низшим существам, вашей вины нет. Я не хотел оскорбить вас.

– Ладно, все в порядке, – сказал Кармоди вежливо.

– И вы отдадите мой Приз?

– Нет, не отдам.

– Но, дорогой сэр, это же мой Приз. Его выиграл я, и по всей справедливости…

– Приз не ваш, – заявил Кармоди. – Мое имя было выбрано законными властями, а именно Лотерейным Компьютером. Полномочный Посланец принес мне извещение, и Клерк, официальное лицо, вручил мне этот Приз. Итак, все ответственные распорядители, а также и сам Приз, считают меня законным получателем.